хозяйки, на третью – начал откликаться на её призывный свист.
За заботами, связанными с приручением Злого, время текло незаметно, меж тем, пора отъезда неумолимо приближалась. Гнеда даже не представляла, насколько поместье Фиргалла вросло в неё, как сильно она полюбила предгорья и озёра, дикие леса и извилистые тропы. Девушка не могла отогнать от себя мысль, что подобное уже происходило с ней. Почему стоило Гнеде привязаться к чему-то по-настоящему, как приходилось отрывать это от себя?
Она была предельно честна с собой и понимала, что ненавидит властного, сумасбродного старика, являвшегося её дедом. Последнее, чего Гнеда желала, так это, как выразился однажды Айфэ, «возвращения в лоно семьи». Её семьёй была Твердята и Пчёлка. Домомысл. Катбад. Фиргалл и Айфэ.
Гнеда сознавала, что воссоединение с Аэдом – желание Фиргалла. Желание, которым он был одержим, желание, само оспаривание коего приводило опекуна в бешенство. Но оно не имело ничего общего с тем, чего хотела сама Гнеда. Как бы сильно возмутился её наставник, признайся она, что ей не нужны высокие звания, богато обставленные покои, наряды и сладкие кушанья, что ей безразличны чувство долга и необходимость восстановить справедливость, о которых сид без конца втолковывал. Теперь Гнеда спокойно понимала, что вначале ею движил лишь страх за свою жизнь, а потом стало нравиться общество Фиргалла, участие Айфэ, постоянное присутствие Финд, красоты Кранн Улл. Она надеялась, что так будет продолжаться и дальше, без необходимости что-либо менять, добиваться унизительного признания Аэдом или скрываться от братьев. Но известие о нападении на Айфэ вернуло Гнеду к действительности, о которой она успела позабыть. Мысль о том, что из-за неё могут пострадать другие люди, давно не посещала её. Что, если это вновь повторится? Финтан пока не добрался до неё самой, но он легко найдёт другие слабые места Фиргалла.
Девушка почувствовала, что вспотели ладони. Удивительно, как быстро и беспристрастно разум начал вырисовать возможные ходы развития событий. Они яркими вспышками выстраивались в разветвлённую сеть, которую, как Гнеда внезапно поняла, уже давно видели и её наставник, и, должно быть, двоюродный брат. Айфэ смог за себя постоять, но что, если Финтан узнает про существование Эмер? Если начнёт угрожать ей, погубит её… Айфэ не переживёт этого. Впрочем, Финтану незачем убивать его невесту. Куда выгоднее похитить, чтобы выменять на Гнеду. Что тогда сделает Фиргалл? Выдаст? Казнит сам, отправив её голову в мешке, чтобы Финтан смог, по обычаю предков, украсить своего скакуна?
Лишь необыкновенно красочно представив себе, как её коса мерно шлёпается о лоснящийся круп коня Финтана при каждом шаге, Гнеда, содрогнувшись, заставила себя перестать думать об этом.
В тот же день она спросила у опекуна, почему бы им самим не попытаться напасть на Финтана. Пожалуй, Гнеда никогда не видела Фиргалла растерянным до сего мига. Впрочем, быстро справившись с изумлением, сид ответил, что, к его величайшему разочарованию, подобраться к внуку могущественного князя и наследнику престола – не такая уж и простая задача. Что Финтан гораздо богаче его самого, окружён вооружённой дружиной и изволит пребывать в своём прекрасно защищённом детинце. Что Финтан не выступает против Фиргалла в открытую лишь из-за страха перед ответными действиями князя Ангуса, над чем, впрочем, нынче вовсю трудятся его драгоценнейшие родичи.
Странно, но до сих пор Гнеда и не помышляла о том, что кто-то может быть сильнее, чем Фиргалл.
***
Они отправлялись в путь в середине лета. Почти вся не занятая домашними заботами челядь была на сенокосе, и утопавшая в пышной зелени усадьба казалась странно пустынной. В садах наливались яблоки, гудели шмели и тенистые тропинки так и звали укрыться в прохладной тени. Гнеда расставалась с Кранн Улл, предчувствуя, что больше никогда туда не вернётся.
В день отъезда Фиргалл вдруг заявил, что изменил свои намерения и решил отправить Финд с другими слугами и вещами на несколько дней раньше. Они же поедут вдвоём налегке для большей скорости и безопасности.
Гнеда пыталась возражать, ведь, если первое утверждение было справедливым, то по поводу второго у неё имелись естественные сомнения, но сид остался непреклонен. Скрепя сердце, девушка повиновалась, хотя никак не могла отделаться от необъяснимого гнетущего чувства, прощаясь с непривычно, по-дорожному одетой Финд. Наверное, виной тому была непредвиденная разлука с чернавкой, ставшей за минувший год Гнеде не только помощницей, но и подругой.
Они выехали через три дня после того, как отбыл маленький обоз. Фиргалл предупредил, что путь предстоит долгий и трудный. Он решил не спрямлять дорогу, а двигаться обходными тропами, дабы по возможности избежать любых встреч.
Оставив позади горы и благодатные лиственные леса, путешественники пересекли большую равнину, по которой ветер перебрасывал пряные запахи шалфея и пушистые облачка таволги. Стояла сильная жара, поэтому они старались выезжать до рассвета, пережидая зной в тенистых укрытиях.
Гнеда почти сразу влилась в походный уклад, в котором у каждого оказались свои установившиеся места. Фиргалл был предупредительным и лёгким спутником. Скупой на проявление чувств, он мало говорил, но всё замечал. Всегда сосредоточенный, сид находил миг, чтобы позаботиться о девушке, будь то лишний час сна на брезгу или подоткнутый ночью плащ, и со временем Гнеда научилась распознавать и ценить эти проявления участия.
Злой, которого она вопреки возражениям Фиргалла взяла с собой, вёл себя на удивление примерно. Ко времени их отъезда он успел привыкнуть к Гнеде. Более того, казалось, что как была сильна его ярость и неприятие при первой их встрече, такой же всепоглощающей стала нынешняя привязанность. Соколок свободно отлетал от хозяйки, но, стоило поманить его свистом, он тут же возвращался, ловко усаживаясь на плечо или голову, если правая её рука была занята. Такую крохотную птицу нельзя было натравливать на дичь, но связь, установившаяся между ней и Злым, хоть и не применимая для охоты, всё же радовала девушку, напоминая ей дружбу Айфэ и Крикуна.
Окружение начало понемногу меняться, и с замиранием сердца Гнеда сознавала, что совсем скоро они прибудут в Залесье. Судя по чертежам, которые сид показывал ей перед дорогой, их путь пролегал поблизости от Стародуба. Города, где она родилась. С которым была связана её семья. Где погибли родители. Где до сих пор правил Войгнев.
На очередной стоянке после ужина Гнеда распласталась на земле и нашла глазами Некретницу. Её несложно было распознать, стоило лишь отыскать Плуг, или Кехта, как называл Фиргалл Воз на своём языке, и продлить черту воображаемого лемеха. Она была тут как тут. Не являясь ни самой яркой, ни самой красивой звездой, Некретница всегда