трусливая мысль: лучше было сразу умереть там, парнем. Теперь-то они догонят, и тогда про лёгкую мужскую смерть можно забыть.
Гнеда всегда бегала ладно. Детство в Перебродах научило. Попробуй-ка защитись от целой своры дюжих откормленных мальчишек. Только резвые ноги и выручали, ведь коли догонят, не отбиться. Вот и теперь она знала, что, если не вырвется от погони – погибель.
Выгнувшись и наклонившись вперёд, втянув голову в плечи, она неслась что было мочи, не разбирая дороги. Сзади слышалось лишь бешеное шуршание травы и тяжёлое дыхание. Как далеко находились преследователи, сказать стало невозможно, смятые колосья шипели под тремя парами ног, каждая из которых выстукивала свой собственный напев.
«Не упади!» — только и билось в сознании Гнеды.
Трава нещадно хлестала по лицу, но девушка ничего не замечала. Неожиданно совсем рядом, с хрустом прорываясь сквозь стебли, пронеслась стрела. Гнеда оставила её без внимания.
Увернуться невозможно, оборачиваться нельзя.
Ноги стали уставать.
Долго не протянуть.
Внезапно из-за плеч донёсся досадливый крик и злая ругань. Второй голос что-то раздражённо бросил, но слова потонули в шуме шевелящейся травы. Кто-то подвернул ногу или упал, или и то, и другое, злорадно подумала девушка, трезво сознавая: чтобы справиться с ней, вполне достаточно оставшегося.
Бежать становилось всё трудней. Гнеда быстро провела рукой по лбу, чтобы вытереть пот, и боковым зрением заметила кровь на пальцах. Испуг оказался мимолётным. Она просто порезалась об осоку, нынче окружавшую её со всех сторон. Девушка поймала себя на мысли, что недавно бежала по зарослям совсем других растений. Почти одновременно она поняла, что сапоги насквозь промокли.
Ошибиться было невозможно, Гнеда приближалась к болоту. Ступни уже вовсю хлюпали по влажной разбухшей почве. Трава редела. Узнать бы, кто из двоих завопил тогда, стрелец или мечник? Хотя, какая разница. Сейчас ноги вынесут её из и так уже жиденького рогозника, и останется только, как лягушке, скакать по трясине на радость окаянным. Им и подошв не придётся марать. Тот, что повыше, вскинет лук, лениво прицелится, оттягивая упругую тетиву, и поминай как звали.
Отступать было некуда, и с вновь проснувшейся жаждой жизни Гнеда зашлёпала по скользкой земле. Впереди замаячили объеденные лосями стебли пушицы, пять зазубренных листьев растопырил огнецвет. Девушка замерла, окидывая диким взором плавни.
Откровенно говоря, дрягвы она не так уж и боялась, несмотря на произошедшее в Кранн Улл. Каждую осень Кузнец брал маленькую Гнеду с собой на добычу руды. Вдвоём они отправлялись вниз по Листвянке, где в её старице выросло огромное болото. Люди в Перебродах называли его Ягодным, хотя и никогда не ходили туда, сколько Гнеда себя помнила. Их и в Черноречье-то лишь самая крайняя нужда гнала, чего уж там говорить. Катбад болото никак не называл, зато там в камышах у него была припрятана лодка, сплетённая из ивовых прутьев. Сам он вооружался объёмистым кованным черпаком, прилаженным на длинный деревянный шест. Гнеда сидела на дне лодки и обнимала большую корзину, обтянутую внутри порыжевшей кожей, куда Кузнец складывал добычу, извлечённую со дна трясины – землистые избура-красные комья. «Вот, — говорил он, потряхивая пружинками золотых кудрей, и улыбка пересекала его загорелое лицо от уха до уха, — справим тебе славный наручень!». Катбад подмигивал ей, а девочка ещё долго гадала, как из груды болотной грязи может выйти блестящее украшение.
Девушка нашла глазами веретье, поросшее багульником, и выбежала на гряду. Впервые за всё это время она позволила себе оглянуться. В волнующейся осоке никого не было видно. Мелькнула шальная надежда, но в этот миг внизу что-то склизнуло, и правая нога по щиколотку ушла в топь, застряв в сплавине. Пронзённая внезапной болью, Гнеда упала на второе колено. Не давая себе опомниться и стараясь не обращать внимание на жжение в бедре, она с силой выдернула ногу и бросилась вперёд.
— Куда! – раздалось сзади.
Девушка не стала оборачиваться. Сейчас пустит стрелу в спину.…
Теперь она припадала на одну ногу, но всё-таки пыталась перескакивать через кочки. Сзади захлюпало. Значит, ногу повредил стрелец. Повезло. А этот, ну чего ради побежал за ней на болото? Сделалось совсем тоскливо. Гнеда остановилась, схватившись за огромную коряжину, чтобы немного отдышаться. Тот, с мечом, прыгал на удивление резво, повторяя её путь.
Не без труда расставшись с корягой, девушка бросила беглый взгляд вперёд. Веретье уходило прямо и влево, там, где, видимо, кончалось болото. На почти сухой и ровной гриве у неё совсем не было преимуществ, и Гнеда понимала, что рано или поздно её догонят. Вправо же на всём обозримом пространстве растянулось бывшее когда-то окончатым, а теперь всё больше забитым трясиной и зыбунами жижево. Навскидку девушка выделила для себя несколько кочек и порослей лихорадочника, которые могли бы удержать её вес. Размышлять было некогда, да и расклад небогатый, выбирай из двух погибелей, какая сердцу милее: либо в лапах у душегуба замучиться, либо зелёной гущи напиться досыта.
Она прыгнула на первый болотный горб, отстоявший от основной гряды сажени на полторы, и сразу же соскользнула с него, уйдя в трясину по пояс. Преследователь остановился, видимо, изумлённый. Не ожидал, что малец сам полезет топиться. Гнеда намертво уцепилась за сросшиеся корни, облепившие выступ, и быстро заколошматила ногами, пытаясь освободиться. Вытянув тело еле давшимся усилием, она рухнула в подгнившую траву. Ноги на клочке суши не умещались и безжизненно висели, уходя под воду до колен. Лиходей, не без удивления заметив, что его жертва до сих пор жива, поспешил продолжить свой путь. Гнеда с остервенением поднялась. До следующей кочки было не допрыгнуть, но к ней вело болотное оконце — чёрная прогалина, обозначающая наибольшую глубину. Раз, два… Её лёгкое тело звонко плюхнулось в чистую воду, исчезнув на некоторое время из вида. Человек с мечом ошарашено замер, тупо глядя в ту точку, где только что был мальчонка.
Гнеда вынырнула, шумно отплёвываясь, и резво погребла к следующей кочке. Несколько ловких движений, и она уже сидела на крошечном пригорке, поджав колени к груди и пытаясь отдышаться, не отводя глаз от мечника. Тот издал рычащий звук и ринулся вперёд, к краю гряды. Решимость, с которой он это сделал, вспугнула девушку, и она покачнулась, вовремя ухватившись разодранными в кровь пальцами за дернину. Верзила уже начал примеряться, чтобы сигануть за ней, когда Гнеда поняла, что засиделась. Торопливыми скачками она переместилась на близлежащие взгорки, при этом несколько из них предательски прогнулись под её ногами, норовя вот-вот уйти под воду. Совершив стремительный бросок, Гнеда оказалась на островке, где торчали