Увидев издали «Фиат» соседей, подошла мадам Лебек, живущая в точно таком же бретонском доме метрах в семидесяти. Она разглядывала фликов; несмотря на штатскую одежду, не было никаких сомнений в их профессиональной принадлежности. Мадам Лебек, как и большинство местных жителей, сама ждала в июне туристов из Германии. Она разговаривала во дворе со вторым полицейским. Мадам ле Ген очень не хотела, чтобы мамаша Лебек заходила в дом и видела, что там творится. Но мадам Лебек вытягивала шею и пыталась из-за плеча флика заглянуть в дверь. Она сказала, что иногда замечала, как в дом ле Генов приезжают люди. По вечерам она изредка посматривала на освещенные окна. А накануне, когда стемнело, выносила к дороге мешок с мусором и увидела, как со двора выехал темный фургон с зажженными фарами. Но это ее никак не заинтересовало.
Флик поблагодарил ее, однако в дом не пустил, пообещал сам к ней зайти через некоторое время.
— А что случилось? — с любопытством спросила мадам Лебек.
— Я вам все объясню, когда зайду. Вы мне расскажете поподробнее об этих людях, — сказал флик.
— А я их почти никого не видела!
— Все дело в почти, — уточнил флик. — Вы мне расскажете о том, что вы почти видели.
Мадам Лебек нехотя, все время оглядываясь, отправилась к себе.
В доме ле Гены сидели, опустив головы, в полном ошеломлении. Мадам ле Ген все время повторяла, запинаясь:
— Может быть, они на пляже? Необыкновенно солидный человек!
— Не думаю, что они на пляже, — задумчиво сказал первый полицейский. — После такого разгрома не на пляж идут, а бегут куда-нибудь подальше!
— Ну, давайте составим протокол, — сказал второй, садясь за стол и внимательно рассматривая зелененькую пятисотфранковую купюру. — Начнем с самого начала…
Сначала долго ехали в темноте, потом при свете — почти целый день. Ехали быстро, не останавливаясь, по хорошим европейским дорогам. Но все равно очень утомились. Даже тюремщики устали, судя по их напряженным и нервным физиономиям. Пленники совсем замучились, сидя у задней стенки фургона, где не было окон. Каждому из них бляшка на шее мешала двигаться, причиняя гораздо больше неудобств, чем старая. Все трое постоянно шептались между собой, и никто их не одергивал.
— Он сказал, что у Дворняшина есть такая же, но ее почему-то не видно, — сказал Даниэль.
— Я все про это знаю, — быстро шепнула ему Шанталь. — У него в другом месте. У него и у этих красавчиков они расположены на груди, под сердцем.
— Откуда ты знаешь? — спросили разом Даниэль и Зинаида Васильевна.
— Знаю, — уверенно повторила Шанталь. — Потом расскажу.
Они замолчали, увидев, что Эдик и Фаина внимательно смотрят на них.
— Скоро остановимся, — громко объявила Фаина и, как строгая учительница, посмотрела на всех троих. — Во время остановки все вместе быстро, осторожно и без шума сбегаем в кустики, потом, уже в машине перекусим.
Никто не прореагировал на ее слова. Красота ее гладкого правильного лица действовала хуже, чем уродство.
— Причем здесь Брест? — снова с удивлением зашептала Зинаида Васильевна. — Мы уже должны были сто раз его проехать. По-моему, мы опять в Германии.
Шанталь зашептала в ответ, оглядываясь на тюремщиков:
— Ну конечно, мы в Германии. Речь идет о другом Бресте. Это бывший советский город на польско-белорусской границе.
— Что? — завертели головами Даниэль и Зинаида Васильевна.
— Да, да, — подтвердила Шанталь, — это другой Брест, не французский.
— Да, знаю я, этот наш Брест! Это пограничный белорусский город. Была я там. Вернее, проезжала.
Помните, они сказали: «Брест, а потом дальше». Дальше Белоруссия, а потом Россия.
— Я вам еще кое-что расскажу попозже, — Шанталь опять завращала глазками.
В этот момент фургон остановился.
— Прекратите разговоры, — сказала Фаина. — Выходим ровно на пять минут.
— Эй, парень, ты с нами, — Дворняшин потянул Даниэля за рукав.
Фаина вышла вместе с Зинаидой Васильевной и Шанталь.
— Не больше пяти минут! — крикнул им вдогонку Стран.
— Девочки налево, мальчики направо, — балагурил Дворняшин.
«Все время подслушивает, сволочь, — отметила Зинаида Васильевна, — даже когда Стран треснул его там в лесу. Он помирал, а все слышал».
Они вернулись в фургон гораздо раньше, чем через пять минут. Эдик и Фаина времени не теряли и другим не давали.
— Я не помочился, — шепнул Даниэль своим женщинам. — Эти стояли рядом, и у меня ничего не получилось.
Как бы услышав его шепот, Эдик громко произнес:
— Скоро доберемся до места, у тебя будет много времени.
Было уже совсем темно, когда все вышли из фургона и, нагруженные сверх меры вещами, почти бегом направились к вокзалу. Главный вокзал города Бохума был слишком хорошо знаком Шанталь и Даниэлю — они жили в Дортмунде, но именно здесь, в соседнем Бохуме, в Рурском университете они учились.
Вокзальные часы показывали без двух минут полночь. Тюремщики взяли пленников в плотное кольцо, и они вынуждены были бежать внутрь вокзала, затем подниматься вверх по лестнице на путь номер три. Немногие в этот поздний час люди сторонились их, понимая, что бегущие опаздывают на поезд. Зинаида Васильевна даже обрадовалась, увидев поезд «Париж-Москва», готовый к отправлению. Это российский поезд, там весь обслуживающий персонал говорит по-русски, подумала она с надеждой. Стоявший около вагона проводник, нервничавший молодой человек, ждал именно их. Он нетерпеливо поглядывал вверх на круглые перронные часы. Не стал спрашивать никаких билетов, наоборот, посторонился, когда пленников одного за другим заталкивали в вагон. И как только вся группа вместе с багажом загрузилась, он немедленно вслед за ними поднялся в тамбур. Поезд тронулся.
В первое купе, сразу за туалетом, зашел проводник, в следующее трое пленников, в третьем расположились Эдик, Фаина и Дворняшин, в четвертом Стран и Странна. За четвертым купе в коридоре стоял автоматчик в черном берете, он отсекал одну часть вагона от всей остальной. За спиной автоматчика боком пробирались только что вошедшие пассажиры с чемоданами; они озирались по сторонам, отыскивая свои купе. Эти люди обладали вполне знакомым для Зинаиды Васильевны, никогда и ничем неистребимым советским обличьем.
В дверь заглянул Эдик и коротко предложил Даниэлю:
— Ну, иди в сортир, теперь можно.
— Я без вас решу, когда мне идти, — ответил Даниэль.
Эдик пожал плечами и закрыл дверь. Даниэль тут же встал:
— Пойду, — сказал он. Зинаида Васильевна попросила:
— Посмотри, какая там обстановка в коридоре. Шанталь внимательно оглядела все купе, отдернула шторки на окне.