для него проблемой, но он должен с этим справиться, потому что больше не хотел видеть ее лихорадочность, горящее от температуры лицо и тем более слезы, тепло которых он, казалось, до сих пор чувствовал на своих руках.
За то время, что Хейли пробыла дома, она успела доделать все свои невыполненные дела, задания, которые ей дали на курсах, и новые эскизы, которые она должна будет сдать в следующий рабочий день.
И хотя она уже чувствовала себя лучше, Крис постоянно интересовался, как ее самочувствие, не нужно ли ей чего-нибудь, и постоянно находился рядом, что бы Хейли ни делала. Когда она рисовала, он сидел на кресле и читал книгу. Выполняла задания для курсов на кухне – он сидел рядом и искал работу либо в газетных объявлениях, либо пытался найти подходящие вакансии в Интернете. На удивление, они говорили совсем мало. Только перекидывались парой фраз, да и то лишь по делу. И это их общение так резко отличалось от общения в ту ночь на кухне, что Хейли невольно задумалась об этом, внимательным взглядом изучая профиль Криса.
Крис листал газету и постоянно хмурился, словно то, что он видел, его совсем не радовало. Отросшие пряди черных волос падали на его бледные щеки, и он то и дело заправлял их за ухо. Это выглядело так мило, что Хейли не могла не улыбнуться.
Но все же она никак не могла понять, почему вдруг не может говорить с ним так же, как раньше. Словно между ними появилось что-то вроде невидимой стены, из-за которой они отдалились друг от друга. Совсем немного, но это не могло быть незаметно.
Хейли вновь отвлеклась от работы и задумчивым взглядом сначала прошлась по лицу Криса, а потом уставилась куда-то в пространство, медленно погружаясь в свои мысли. Она не могла перестать думать о той встрече с Уиллом. Ей казалось, что ее сердце не может до сих пор успокоиться вовсе не из-за удивления или испуга. Она четко ощущала совсем другое чувство, которое так неприятно ныло в ее груди.
Возможно, из-за этой встречи или из-за этих чувств Хейли вдруг стала по-другому смотреть на Криса. Под другим углом, и теперь она замечала то, чего никогда бы не заметила раньше. Например, то, насколько длинные у него ресницы, или то, насколько пронизывающий у него взгляд, или то, как часто он хмурится и все меньше улыбается. Хейли почему-то хотелось чаще видеть его улыбку, но Крис всегда показывает лишь спокойствие, равнодушие и угрюмость, которая и всегда была ему присуща. Девушке даже порой сложно было бороться с желанием встать и крикнуть: «Да улыбнись же ты, наконец! Хотя бы для меня!» Но она упорно себя сдерживала и продолжала ломать голову над этим изменением в их отношениях или, точнее сказать, в ее отношении к нему.
Ей сложно было это признать, но почему-то она все чаще стала замечать, что Крис не просто красивый, а по-настоящему привлекательный. В нем почти нет изъянов: эта чистая бледная кожа, жесткие угольные волосы, которые так хорошо сочетаются с его глубокими глазами, эта насмешливая ухмылка на тонких губах и вечное спокойствие, которое в сочетании с его немного худощавой, но сильной фигурой позволяет ему производить выигрышное впечатление. Да, он был привлекателен и если бы чаще куда-нибудь выходил, то наверняка без труда нашел бы себе девушку под стать ему. Красивую, элегантную, стоящую.
Хейли мотнула головой, испугавшись собственных мыслей, и тут же снова углубилась в работу. Она чувствовала, что эти размышления не идут ей на пользу, а лишь вызывают странное чувство потерянности, которое она никак не может объяснить.
«Лучше поскорее выйти на работу, тогда и глупые мысли не будут беспокоить», – думала Хейли, решая очередную задачу и быстро записывая ответ острым аккуратным почерком.
* * *
Утром Хейли проснулась и откинула одеяло с твердым намерением пойти на курсы, а затем и на работу, несмотря на то, что скажет Крис. Она чувствовала себя уже более чем отдохнувшей, она чувствовала себя заленившейся, и это ощущение уже порядком начинало раздражать.
Хейли быстро заправила постель и вышла на кухню, чтобы наскоро выпить кофе, собраться и уйти на курсы, но сделать это быстро не получилось. На кухне уже давно сидел Крис с кружкой чая в руке. Он смотрел в окно и был очень задумчив, что немного насторожило. Хейли медленно подошла к шкафчику и достала свою кружку с изображением тигра, а потом, замявшись, повернулась к парню.
– Доброе утро, Крис, – тихо произнесла она, сжав кружку. Она не боялась, что он снова не выпустит ее из дома. Дело было в том, его лицо сейчас было не просто задумчивым, а каким-то грустным.
– Доброе, – ответил он, отставив кружку и взглянув на Хейли.
– Что-то ты сегодня рано, – слегка улыбнувшись, заметила она, все еще не решаясь налить в кружку кипяток и заварить кофе.
– Просто решил проводить тебя, – грустно усмехнулся он, и эта усмешка так кольнула сердце девушки, что она невольно опустила голову.
– Не стоит, – слабым голосом отмахнулась она и тут же взглянула прямо в его глаза. – Что-то случилось? На тебе лица нет.
– Тебе кажется.
– Нет, не кажется, – упрямо заявила Хейли и, отставив кружку на стол, уперлась ладонями в столешницу. – Если ты не хочешь, чтобы я уходила на курсы, то извини. Я не могу. Я должна идти.
– Не говори глупостей, – снова усмехнулся Крис и мотнул головой. – Я знаю, что должна, и знаю, насколько это важно для тебя. Просто…
Крис медленно поднялся из-за стола, заставив Хейли нахмуриться, и, подойдя ближе к ней, опустил голову. Отросшая челка скрыла его глаза, и Хейли видела лишь, как медленно двигаются его губы, когда он снова заставил себя говорить.
– Просто, – снова повторил он, и Хейли услышала, как тяжело ему далось это слово и как притих его голос. – Постарайся не задерживаться, ладно? Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
– Как получится, – медленно произнесла Хейли, но тут же пожалела об этом и поспешно добавила: – Ну… Ты же знаешь. Мне после курсов в издательство, потом в торговый центр.
– Знаю, – холодно перебил он и, не взглянув на Хейли, вышел из кухни.
Она опомнилась лишь тогда, когда дверь его комнаты захлопнулась и в наступившей тишине стрелки часов стали тикать громче. Но даже тогда она не сдвинулась с места. Ее словно что-то держало и не позволяло двинуться с места. Но Хейли не знала что. Перед ее глазами до сих пор стояло задумчиво-грустное лицо