— Как я могу забыть? Как стереть эти ужасные образы из своей головы?
— Я не знаю. Но тебе следует прекратить наказывать себя. — Сара посмотрела на увядающий цветок, который лежал на ее коленях. «Он такой хрупкий, — подумала она. — Как и человеческий дух». — Если бы женщина, которая дорога тебе, была изнасилована и родила ребенка, ты бы возненавидел его? Думал бы, что он грязный? Что он не заслуживает любви?
— Конечно, нет.
Сара придвинулась ближе, коснулась его плеча.
— Но разве ты не понимаешь? Ты именно это и делаешь. Двадцать девять лет назад ты был этим ребенком.
Ошеломленный, Адам молчал, разглядывая свою забинтованную руку. Может ли это быть так запутанно и все же так просто? Он уничтожает себя, потому что старается уничтожить Джонни? Убить человека, который и так уже мертв?
Адам поднял взгляд на Сару и почувствовал, что слезы обжигают ему глаза.
— Я старался исправить зло ненавистью. Отмахнулся от того хорошего, что вложили в меня родители.
— Это хорошее все еще на месте, Адам. — Сара положила руку ему на сердце. — Вот здесь.
Адам накрыл ладонь Сары своей забинтованной ладонью, и, пока солнце ярко светило в небесах и на деревьях трепетали листья, они позволили этому пульсирующему ритму природы проникнуть в их сердца.
Сара прильнула к нему, легко коснулась своими губами его губ.
— У тебя все будет в порядке. Ты исцелишься от своих горестей.
Он ответил на ее поцелуй, полный нежности и красоты. Она была его душой, его сердцем, всем хорошим, что было внутри него. Адам закрыл глаза и открыл их секунду спустя.
— Я люблю тебя, милая Сара.
— Я тоже тебя люблю. И хочу прожить свою жизнь с тобой.
Сердце Адама согрелось.
— Я тоже.
Сара протянула ему руку.
— Пойдем внутрь. Будь со мной.
Он посмотрел на нее снизу вверх, запечатлевая этот момент в своей памяти. Он знал, что предлагает ему Сара, что просит сделать. Она хотела ребенка, хотела скрепить их союз новой жизнью.
И он хотел того же. Стиснув ее пальцы в своей ладони, Адам позволил Саре вести его. Как здорово, как правильно, когда ты нужен. Когда ты любим.
Он улыбнулся, когда Сара закрыла дверь спальни. «Любовь дала тебе силу, внутреннюю стойкость», — подумал он.
Трепетная и женственная в каждом прикосновении, Сара принялась раздевать его, обнажая грудь, расстегивая джинсы.
Они ласкали и обнимали друг друга, пробуждая чувственность. И когда оба оказались совершенно обнажены, Адам прильнул к ее рту своими губами и застыл в долгом, медленном поцелуе. То был поцелуй друзей, возлюбленных, мечтаний и сердечных обещаний. В объятиях друг друга они были дома, окруженные безопасностью и любовью. Именно там было их место.
И перед тем, как слиться с ней воедино, Адам помедлил, ожидая подтверждения их обета.
— Скажи это, Сара. Скажи, что выйдешь за меня замуж.
— Я выйду за тебя. — И она приняла его в себя, желая почувствовать его тепло, его волнующее проникновение. — Выйду за тебя, Адам.
ЭПИЛОГ
Сара стояла на кухне вместе с энергичной и живой сестрой Адама, готовясь к важной вечеринке. Она запекала цыпленка, пока Рэйчел наносила завершающие штрихи на поднос с острой овощной закуской. Кухонная стойка гнулась под тяжестью еды: здесь было все — и сыр, и печенье, и пышный торт, украшенный сахарными розами.
Сара глубоко вдохнула приятный аромат, исходивший от окна в сад. На подоконнике выстроились в ряд цветочные горшки, и декоративные растения добавляли свой аромат к запахам кухни.
Оклахома снова стала ей домом, и Сара не представляла жизни где‑либо еще. Адам открыл в Талеквах клинику, заведение, где царило домашнее тепло и торжествовала комплексная медицина. Сара тоже стала частью предприятия, добавив в прайс‑лист клиники услуги по уходу за кожей. Все, что они делали с Адамом, они делали вместе.
Их очаровательная старая ферма была полна кошек, а сад изобиловал цветами. Две лошади делили маленький сарайчик и радостно ржали каждое утро, приветствуя новый день. Это было, как считала Сара, самое прекрасное место на свете…
— Пахнет вкусно, — подошел к ним сзади Адам, стуча сапогами по глиняным плиткам пола.
Сара и Рэйчел обменялись улыбками и повернулись. Сердце Сары забилось сильнее, полное любви. Адам стоял перед ней — высокий, с мальчишеской улыбкой, играющей у него на губах. Сара знала, как он любит семейные собрания, а сегодняшнее было особенным. Таким невероятно особенным.
— Так как там поживают две мои самые любимые женщины? — спросил он.
— Отлично, — ответила Рэйчел, раскладывая морковные палочки безо всякой системы. — Заняты всякими женскими делами.
— Это, я полагаю, означает, что мужчине не перепадет ни кусочка съестного или что‑то в этом роде?
— Не в этой жизни, ковбой. Это угощение на вечеринку. — С ехидной усмешкой четырнадцатилетняя девочка вернулась к своему занятию.
Адам подмигнул Саре, и ее сердце снова счастливо застучало в груди. Возможно ли влюбляться снова и снова? Видеть солнце и луну в глазах своего мужа?
— Я пригласил Джереми зайти к нам, — заметил Адам. — И его родителей тоже.
Сара кивнула. Джереми был одним из подростков из молодежного центра, где Адам добровольно помогал ребятам, попавшим в беду. Оба прошли курс лечения от алкоголизма, только борьба Джереми началась совсем недавно. Конечно, Адам не забывал своих проблем и не упускал возможности помочь тому, кто нуждался в поддержке.
Отец Сары оставался сильным и трезвым. Он даже начал ходить на свидания, ухаживая за женщиной, которая оценила его остроумие и непринужденные манеры.
«Все устроилось, — размышляла Сара, — все счастливы и обрели себя». Скоро приедет мать Адама, чтобы помочь с вечеринкой, а братья, вероятно, покупают подарки — как всегда, в последние минуты. Они регулярно приезжали, вместе с Адамом смотрели по телевизору спортивные соревнования и при этом вопили, как это заведено у мужчин.
Сара проверила цыпленка, и Адам взглянул на часы.
— Как ты думаешь, именинница уже проснулась? — спросил он.
— Не знаю. — Сара улыбнулась и закрыла духовку. — Пойдем посмотрим? — По нетерпению, отразившемуся на лице мужа, она поняла, как тому хочется обнять их дочку.
Держась за руки, они вышли из кухни и направились в детскую. Тихо проскользнув внутрь, они встали рядом с манежем и погрузились в молчаливое благоговение. Кейли Мари Пейдж спала попкой кверху и с бутылочкой у бока. Шапочка темных волос покрывала ее голову, и щеки розовели на фоне золотистой кожи. Адам придвинулся ближе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});