— Я тоже так думал. — Но Адам все равно нервничал при мысли, что будет говорить с незнакомцами, признаваясь, что у него есть проблема. — Я понимаю, что не могу спрятаться от правды. Мне нужно разобраться во всем в открытую.
— Так ты сказал моей дочери?
— Нет, но я собирался заехать к вам домой. — И это значило, что он должен сказать Саре, что не может жениться на ней. Официально он не расторг их помолвку и боялся, что Сара все еще цепляется за ложную надежду, за мечту о нем, которая больше не существовала. Адам переменился, он погрузился во мрак, и не мог отрицать это. Синди была доброй и заботливой женщиной, но он все‑таки был и сыном Джонни.
— Уильям?
— Да?
— Неважно, что случится, я хочу, чтобы вы знали: я люблю Сару. И никогда бы не причинил ей вреда намеренно.
— Она тоже любит тебя. Так же, как ее мать любила меня. — Отец Сары прислонился к кирпичной стене, но его глаза не отрывались от Адама. — И такая любовь — большая редкость. Одна на миллион.
«Я знаю», — подумал Адам, хмуро уставившись на масляное пятно на земле. И именно поэтому он не заслужил ее.
Сара и Адам бродили по участку ее отца.
Повернувшись, чтобы посмотреть на Адама, она откинула с лица прядь волос. Со дня встречи с Синди прошло два дня, и теперь их пребывание в Оклахоме подходило к концу. Сара не могла поверить в то, что за две недели она пережила так много событий.
— Наш вылет назначен на вторник, — сообщила она, в душе моля о том, чтобы по возвращении в Калифорнию их отношения с Адамом возобновились. Адам все еще держался как‑то отстраненно, особенно в ее присутствии. Внезапно он остановился.
— Я не еду. По крайней мере сейчас. Синди спросила, не могу ли я остаться подольше. Мы попытаемся лучше узнать друг друга, прежде чем она расскажет обо мне остальным своим детям.
— Это хорошо. — Сара сказала себе, что это не конец. И уж если на то пошло, это новое начало. Он познакомится со своей семьей и вернется в Калифорнию более счастливым человеком. И тогда они смогут составить планы на будущее, решить, где они будут жить, сколько детей завести. — Так ты изменил свое рабочее расписание?
— Не совсем. Я не вернусь. — Адам наклонился, чтобы сорвать желтый цветок, и зажал стебелек между пальцев. — Я собираюсь найти здесь местечко, сосредоточиться на том, чтобы привести себя в порядок. Я вернусь в Калифорнию лишь для того, чтобы собрать вещи и взять кошек.
— А что насчет нас, Адам?
— Я не могу на тебе жениться, Сара. Ты знаешь не хуже меня, что мы не должны.
Сара изо всех сил старалась скрыть всепоглощающую боль, муку, сжимающую ей сердце. Человек, которого она любит, покидает ее навсегда.
— Почему? Потому что тебя одолевает желание выпить?
— Частично из‑за этого. — Адам вручил ей цветок и отступил назад. — Я собираюсь сегодня вечером на собрание с твоим отцом, но мысль о том, что я признаюсь другим, что я алкоголик, заставляет меня нервничать. Я прятался от этого. Притворялся, что болезнь никогда не вернется снова.
Сара поднесла ромашку к груди.
— Я доверяю тебе, Адам. И хочу быть рядом, помогать тебе.
— Я знаю. И поэтому мне так трудно. — Он нахмурился и, обернувшись, принялся изучать холмы. — Ты заслуживаешь лучшего, Сара. Ты заслуживаешь уверенности и надежности, которую я не могу дать тебе. Дом. Детей.
Потрясенная, Сара могла только смотреть на него. Он больше не хотел детей? Дом в деревне? Как может человек так измениться? Разве он способен покинуть женщину, которая его любит?
— Я понимаю, — сказала она, моргая, чтобы удержать слезы. Она не будет плакать, не будет умолять его, чтобы он включил и ее в свою жизнь.
Адам засунул руки в карманы, голос его стал хриплым и отчужденным.
— Так что ты собираешься делать?
— Вернусь в Калифорнию. Мой отец и один прекрасно справляется. Мне нет смысла вертеться вокруг него.
Сара тяжело вздохнула, стараясь заглушить боль в том месте, где когда‑то было сердце.
Он встретил взгляд Сары, и она заметила, что его глаза все еще казались пустыми. «Он выиграет эту битву, — напомнила себе Сара. — Его новая семья поможет ему».
Ее лицо обдувал легкий бриз, разносящий запахи лета по всей жаркой Оклахоме. Сара чуяла аромат свежескошенного сена, взмыленных лошадей, цветов, похожих на тот цветок, что лежал в ее руке, — крошечный желтый цветок от мужчины, которого она всегда будет любить.
— Сара?
— Да?
— Я рад, что ты понимаешь, почему мы не можем быть вместе, почему ты должна родить детей от кого‑то другого.
Сердце Сары упало.
Внезапно все обрело смысл. Каждая крошечная отдельная деталь. Он отпускал ее из‑за Джонни. Адам все еще думал, что кровь, которая течет в его жилах, запятнана. Встреча с Синди не избавила его от самого большого страха.
Сара села на ступеньку лестницы, а Адам стоял у перил, и глаза его были темными и пустыми.
— Это из‑за Джонни, не так ли? Он — причина того, что ты не хочешь жениться на мне и иметь от меня детей?
— Он — мой отец, Сара. Я унаследовал его черты. Рост, телосложение. Я не просто сын Синди. Он тоже внутри меня.
— Неправда! Ты совсем не похож на него. И, по правде говоря, ты ничего о нем не знаешь. Может, ему самому причинили боль или оскорбление. Может, он сорвался на Синди из‑за собственной неуверенности, собственной обиды.
Лицо Адама напряглось.
— Как ты можешь оправдывать его поступок?
— Я не‑оправдываю. Ради бога, нет. Предполагается, что он гонял на машине и потерял управление, но кто может наверняка сказать, что у него было на уме в тот момент? Может, он ненавидел себя. Может, в душе он хотел умереть.
Адам продолжал возражать:
— А может, он просто был самовлюбленным ублюдком.
— Вполне вероятно, — согласилась Сара. — Но для меня это неважно. Я не сужу тебя по его поступкам. Ты тот же человек, каким был до того, как мы все узнали об этой истории. Тот же добрый, достойный человек. Твоя кровь чиста, Адам. Чиста и прекрасна. — Сара встала и подошла к нему. — И я хочу детей от тебя. Я хочу, чтобы они были частью меня, частью нас.
— Ты понимаешь, что говоришь? — Голос Адама звучал грубовато из‑за обуревавших его чувств.
— Да, понимаю. И должна была сказать тебе это раньше, но я хотела все уладить между тобой и твоей матерью. Когда она приняла тебя, я решила, что все будет в порядке, что ты перестанешь винить себя за то, что сделал Джонни.
Адам рухнул на ступеньку рядом с ней.
— Как я могу забыть? Как стереть эти ужасные образы из своей головы?
— Я не знаю. Но тебе следует прекратить наказывать себя. — Сара посмотрела на увядающий цветок, который лежал на ее коленях. «Он такой хрупкий, — подумала она. — Как и человеческий дух». — Если бы женщина, которая дорога тебе, была изнасилована и родила ребенка, ты бы возненавидел его? Думал бы, что он грязный? Что он не заслуживает любви?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});