Читать интересную книгу Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти - Денис Абсентис

«Чистоплотным» Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанью приписывается целебная сила. С той же целью отыскать целебную силу, поутру Иванова дня, вологодские бабы «черпают росу»; для этого берется чистая скатерть и «бурак», с которыми и отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в бурак и этой росой умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую «болесть» и чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей… В Пензенской губернии точно так же «черпают росу», хотя здесь она служит не только для здоровья, но и для чистоты в доме: купальской росой кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы. Впрочем, от клопов существует и другое, более радикальное средство: когда в дом придет священник и, окропивши св. водой, станет уходить, то нужно вслед ему мести пол, приговаривая: «Куда поп, туда и клоп». После этого, уже ни одного клопа не останется, так как все они перейдут в тот дом, куда далее направится священник[341].

Другая распространенная путаница — это упоминание связи медвяной росы с ржавчиной, как, например, в словаре Даля:

Медовая или медвяная роса, болезнь растений, причем они покрываются сладковатым, липким потом, который обращается в ржавчину; нападает особенно при наливе хлебов на рожь, и колос гибнет; медовая падь, мох, который любят пчелы[342].

Собственно, само наблюдение было верное, на пади (но не на медвяной росе) «обычно развиваются особые бурые грибки, которые иногда придают стволам деревьев вид обгорелого или ожогов»[343]. Медвяная же роса (будем здесь придерживаться такой терминологии) — это один из циклов развития спорыньи, и к другой болезни злаковых, ржавчине, отношения не имеет. Медвяная роса помогает спорынье распространяться.

В завязи образуется плотная масса мицелия, покрытая слоем конидиеносцев, продуцирующих огромное количество мелких конидий, погруженных в капли «медвяной росы». Медвяная роса имеет неприятный запах и содержит большое количество сахара. Привлеченные ею насекомые переносят конидии на здоровые растения[344].

Надо все же отдать в этом случае должное наблюдательности народа — вред медвяной росы, в отличие от сакральных рожков спорыньи, был давно замечен, о чем свидетельствуют народные поговорки: «Выпала медовая роса — моровая на скотину пошла», «Медвяная роса мор нанесла» и др. Дети же, которым в некоторых губерниях строго-настрого запрещали бегать по росе, могли заболевать не от «бега по росе», а от того, что этой медвяной росой любили лакомиться. Появление медвяной росы воспринималось крестьянами как сущее бедствие: никаких способов и средств защиты от этой напасти, кроме молитв к Иоанну Крестителю или св. Ферапонту о заступничестве, они не знали.

В этот день роса выпадала. На вкус — сладкая, медвяная, а на самом деле — пагубная. По поверью народному, это мертвая роса. Ее только знахари-травники собирали, чтобы лечить сначала мертвой, а потом живой водой. Людям же и животным в этот день ходить по росе нельзя, так что утром в поле-огороде работ не было, а скотину выгоняли на пастбище, когда роса спадет. Ферапонта слезно просили медвяные росы отвести.[345]

Сок растений, выпот которого, как считается, образуется на листьях некоторых лиственных деревьев и на хвое ели, также называют медвяной росой. БСЭ даже настаивала, что именно это является единственным правильным определением медвяной росы. Формально верно, но столетиями во всех пословицах и поговорках медвяной росой называли вовсе не выпот. Не иголками с елок питались коровы, на которых нападал загадочный мор.

Тем не менее, по некоторым данным, загадочные росы могли иногда появляться одновременно на злаках и на деревьях. Флеминг приводит странное и редкое свидетельство из Германии, в которой, как он пишет, в 1700 году «эрготизм был очень част». 4 июля 1699 года некое сладкое и липкое вещество было замечено на злаках, листьях деревьев и фруктах. Это медоподобная роса вызывала тошноту и рвоту у тех, кто был «достаточно любопытен, чтобы попробовать ее на вкус». Была она сладкой и приятной, но вскоре на губах у нескольких человек появились маленькие язвы. У некоторых началась лихорадка, а у тех, кто ходил босиком, внезапно образовались пустулы с язвами. Злаки же, и в особенности зерна пшеницы, «на которой росы поселились в наиболее значительной степени», вскоре почернели от «матери зерна» (mutterkorn). И хотя редкостью такое никогда не было, но в этот раз обилие «матери зерна», особенно в долинах и низинах по всей Тюрингии, а также в провинциях и вокруг Эрфурта, поразило людей. Никогда не видели они ранее такого урожая спорыньи. На следующий (1700) год и стар и млад были охвачены эпидемией.[346]

Может, наши сведения о «выпоте растений» (без участия насекомых) не слишком верны? Существует ли он вообще, кроме как на страницах старых энциклопедий?

Также медвяной росой по привычке очень часто называют падь — выделения тли, червецов, листоблошек и других насекомых, питающихся соком растений. В XIX веке еще думали, что даже медвяная роса на ржи происходит от тлей. Падевый мед, собираемый пчелами — это обычно именно взяток от пади, а не от медвяной росы. Для пчел он вреден и не пригоден для зимовки. Впрочем, бывает и такое малоизвестное исключение: не имея другого взятка, пчелы «сосут сладкие ягоды (малину), плоды шиповника, берут сладкие выделения на ржи при поражении ее спорыньей»[347].

Причиной посещения пчелами ржи и других злаков является ядовитый гриб-паразит — спорынья, растущий на колосьях ржи в виде небольших удлиненно-продолговатых, несколько искривленных, темно-фиолетовых, с беловатым стирающимся налетом твердых рожков. Весной споры этого гриба попадают на ржаной колос, в котором начинает образовываться сладкая жидкость (падь)[348]. Вначале образуются только небольшие капли ее, постепенно увеличивающиеся и стекающие по колосу. В местах, где спорынья выращивается для медицинских целей, гриб образует только сладкую жидкость, с нее пчелы могут собрать взяток чистого спорыньевого меда[349].

«Любопытно отметить, что спорынья является также вредной и для пчел, как об этом сообщает И. А. Каблуков (1920) — пишет миколог Ячевский, но добавляет: — имеет ли этот мед ядовитые свойства для людей, не выяснено»[350].

Что касается пчел, то вред подтверждается. «Характеристика вредного значения спорыньи будет неполной, если не упомянуть об отрицательном влиянии ее на пчел. Последние погибали целыми семьями от поедания ее на бескорневищном пырее»[351]. Но влияние спорыньевого меда на людей, похоже, никто так и не исследовал. Так что успевали ли сами пчелы набрать его достаточное количество до своей смерти, и был ли этот мед ядовитым и галлюциногенным — вопрос остается открытым. Возможно, что давно известный на Кавказе так называемый пьяный, или бешеный, мед объясняется не только андромедотоксином — нейротоксином в нектаре вересковых, рододендрона или азалии. А местная болезнь «бандала», что означает «пьяная походка», могла быть вызвана не только фузариозом.

Глава 15

Психозы и галлюцинации

И тотчас после этого все множество бесов пришло в неистовое движение, потому что у диавола есть много способов борьбы с людьми. Вдруг раздался такой гром, что место это поколебалось в самом основании, и стены распались; и тотчас сюда ворвалось и заполнило жилище Антония множество демонов, явившихся в виде призраков львов, волков, аспидов, рысей и медведей, и каждый из этих призраков обнаруживал свою ярость соответственным его виду способом: лев рыкал, готовясь поглотить Антония, буйвол устрашал своим ревом и рогами, с шипением извивалась змея, стремительно бросались волки, рысь по-своему изловчалась к нападению; все эти призраки были крайне страшны по своему внешнему виду, а производимый их ревом шум был прямо ужасен.

из жития св. Антония, IV в.

Хотя легендарные описания страшных видений св. Антония и его постоянной борьбы с мерещащимися ему днем и ночью демонами и подразумевают закономерность выбора именно этого святого для защиты от болезни, до XIX века связь психических расстройств с огнем св. Антония отмечалась достаточно редко. Объяснять неадекватность поведения одержимостью бесами было в те времена более привычно. Но все же не так редко записи современников говорят об изменении состояния психики из-за этой болезни, а иногда именно в связи с потреблением хлеба или непосредственно спорыньи.

Теперь, когда мы проникли в скрытый внутренний мир паразита claviceps purpurea, мы знаем, что спорынья содержит алкалоиды, и их состав подобен составу ЛСД. Таким образом, мы можем лучше понять расстройства, вызванные гангреной в ее ранних стадиях. Любой эрготизм начинался с фазы психических расстройств, описанных классическими клиницистами: «сонливость и мечты», «головокружение и шум», даже «лихорадочный бред»; «нет сомнения, что [спорынья] попадая в хлеб, вызывает головокружение и ощущения, подобные опьянению»[352], «как только крестьяне съедали этот вредный хлеб, они чувствовали себя пьяными»[353]. Это было эрготическим опьянением. Вызывало ли оно страх? Для некоторых оно принимало форму «очень тяжелого сна и тревожных сновидений»; для других интоксикация проявлялась легкими и быстрыми галлюцинациями, в отличие от кошмаров, населенных странными и ужасными чудищами, причиной появления которых являлась ранняя форма гангрены огня святого Антония[354].