"Тогда этот - обычный секрет, - решил Смяткин, - но, сколько же их может быть вдоль шоссе, и на каком они расстоянии друг от друга?"
Здравый смысл подсказывал, что лучше тихонько переползти шоссе стороной от этого секрета, но каска над бруствером не давала ему покоя, и рука сама потянулась к гранате. "Ну, допустим, переползем сейчас, а если мы уже на мушке, не этого немца, так другого... Выползем - он и накроет. А если рванем по гранате, то ясно будет - как часто стоят у них на шоссе секреты, прикидывал младший лейтенант Смяткин. - Должны же будут проявить себя! А если просто переползем, то ничего не узнаем, да и накрыть могут в любой момент - все будет напрасно... А-а, была ни была!"
Шепнув Аленину и Кострикову, чтобы приготовили гранаты, Смяткин прополз несколько метров, чтобы попасть в окоп наверняка.
Три взрыва прогремели почти одновременно. Бросок к окопу. Немец лежал на боку, каска сползла на затылок, все лицо в крови. Рядом лежал и второй убитый. Подхватив пулемет, все трое разведчиков быстро побежали в кусты. Метрах в двухстах от них по обеим сторонам шоссе заработали пулеметы, но быстро стихли.
Часа через два они все же вышли в то место, где стояла их техника. Никаких признаков, что за это время здесь побывали немцы, не было, машины и тракторы стояли нетронутыми.
Смяткин мысленно еще раз прошел весь их путь сюда, вспоминая приметы и соображая - идти этим же путем назад или попробовать другим. Было удивительно тихо, кое-где даже посвистывали птички. Через полчаса вернулись Аленин и Костриков, которых он посылал осмотреть этот район леса.
- Тихо, - товарищ командир, - доложил сержант Костриков. - Немец сюда не заходил, это точно.
"Да, от шоссе они стараются не отходить сейчас, боятся", - подумал Смяткин.
К вечеру, тем же маршрутом, не встретив на своем пути немцев, они вернулись в полк.
- Точно все запомнил, как шел? - переспросил Смяткина майор Малых, выслушав его доклад. - Смотри, а то в случае чего, если засада... Сам понимаешь...
- Товарищ майор, немцы на шоссе держат только секреты, через сто-двести метров. Мы, когда шли обратно, обратили внимание, что эти двое убитых немцев так в окопе и лежат, других не посадили взамен. Значит, не проверяют они секреты, а к ночи, может быть, и вообще снимают.
- "Может быть", - передразнил Малых, - а если проверяют, и если не снимают на ночь? - "Хотя все равно придется идти этой ночью, проверять все уже некогда", - подумал он.
Майор Малых решил вести группу за техникой лично. За эти дни он так изболелся душой, что доверить эту операцию никому другому не мог.
Шоссе они перешли спокойно, осторожно переползая между начавшими попахивать сладким трупами. На обочинах в некоторых местах они лежали ворохами, тут и там чернели остовы автомашин и танков.
Техника полка стояла нетронутой, и майор Малых облегченно вздохнул. Приказав шоферам заводить автомашины, а расчетам прицеплять орудия, он пошел к просеке, которая пересекала шоссе и выходила к Сожу. Привыкнув за день к постоянной близкой стрельбе и орудийному грохоту, Малых непривычно чутко вслушивался в ночную тишину. Впрочем, что за тишина: где-то километрах в двух правее глухо бил пулемет, еще ближе стрельнули пару раз из винтовок, в ответ раздались короткие очереди из автоматов.
- Товарищ майор, - подбежал к Малыху лейтенант Свиридов, - у большинства машин бензина - ни капли.
- Ищи! - повернулся в ответ Малых. - Не может быть, чтобы весь слили. Где-то здесь должны стоять два бензовоза.
Свиридов побежал к скоплению автомашин, и скоро Малых услышал его приглушенный быстрый говор:
- Ребята, тут спирт в бочке, хлебный, давай заправляйтесь. Сойдет вместо бензина!
Машины и трактора с прицепленными гаубицами выстраивались в колонну, и Малых, обойдя ее всю и вернувшись вперед, сказал Свиридову:
- Садитесь в первую машину.
- Есть! - бойко ответил тот, снимая с плеча немецкий автомат.
Колонна тронулась с зажженными фарами, и Свиридов, стоявший на подножке и готовый в любую секунду спрыгнуть, оглянулся: "Грозно! Машин с полсотни, не меньше!".
Выехав на шоссе, первая машина развернулась налево, встала и соскочивший с нее боец расчета быстро вогнал в ствол орудия снаряд. Следующая машина, развернувшись направо, тоже встала на шоссе. Свиридов, стоя за щитком, всматривался в темноту, готовый в любую секунду нажать на спусковой крючок автомата, краем глаза следил, как через шоссе одна за другой переваливались машины и быстро уезжали по просеке в сторону Сожа.
Немцев не было слышно, артиллеристы прицепили орудия к машинам и поехали догонять колонну.
"Удачно, даже не верится", - радовался майор Малых, оглядываясь с подножки машины на колонну, весело мигавшую фарами.
На рассвете 21 июля капитан Шапошников в группе идущих с переправы красноармейцев узнал майора Суетина.
- Иван Андреевич! Ранен? - подбежал Шапошников.
- Осколком в спину. Еще вчера, - со стоном ответил Суетин, - не знаю, как и живой остался.
Присели на траву у кустов.
- Вчера утром, или, постой, не вчера же, а три дня назад, поехал, было, на разведку, - начал свой рассказ Суетин, потирая поясницу рукой. - Только сел в машину - артобстрел. Пока лежал - машину угнали. Тут меня осколком и ранило. На повозку не посадили - все мчатся, как угорелые, так спасибо какой-то лейтенант перевязал и посадил на лошадь, это уже перед шоссе. Стрельба началась такая, что и лошадь меня сбросила, убежала. А идти не могу, так всю ночь и просидел в окопе. Утром с писарем штаба корпуса встретился - решили вместе пробираться. Эх, Александр Васильевич... Что на шоссе творится... Да ты, верно, и сам видел... Комиссар корпуса Симановский, рассказывали, с бутылкой пошел на танк и поджег...
- А через Сож как?
- Какая-то баржонка перевезла, набилось нас в нее человек пятьдесят.
- Как себя чувствуешь сейчас?
- Плохо, вся спина горит.
Суетин заметил в группе командиров полковников Гришина и Тойвиайнена, начальника оперативного отдела штаба их корпуса.
- Да куда ты, тебе же в госпиталь надо! - с болью сказал Шапошников, заметив, что Суетин хочет идти к ним.
- Успею к врачам. Не знаешь, где генерал Еремин? Жив ли, однако?
- Нет никаких вестей. Ищут уже. Из знакомых в штабе корпуса видел только двоих - Егорова и Занозина, оба живы-здоровы. А у нас вот полковник Малинов пропал.
- Надо идти, - морщась от боли, сказал Суетин, - может быть, еще встретимся...
- Иван Андреевич, если из госпиталя случаем домой попадешь, то расскажи обо мне Татьяне Тихоновне, видел, мол...
Ни Шапошников, ни старший лейтенант госбезопасности Потехин, уполномоченный особого отдела полка, которому по долгу службы пришлось заниматься исчезновением полковника Малинова, так и не смогли составить четкой картины его действий в день прорыва.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});