украшенном мозаичном полу.
— Из точки современности довольно просто не оценить по достоинству эту огромную ванну, — Тео обошёл ограждение вокруг красной чаши и остановился, опершись на него одной рукой, — однако, важно понимать, насколько порфир был неподатливым материалом для работы. Создавший чашу мастер получил эту полудрагоценную вулканическую породу прямиком из Египта; после с завидным усердием высек идеальную круглую форму, а потом ещё как-то доставил её во дворец императора Нерона.
— Тщеславие очень мощный двигатель, — отметила Роуз Уэйнрайт, голос которой разрезал гулкую тишину зала.
Тео согласно покивал, и, взяв дыхание, продолжил:
— А теперь обратите внимание на своды купола.
Олив подняла голову вместе со всеми.
— Похоже на Пантеон, правда отверстие в куполе застеклено, — отметил Джаред.
— Замечательно, вы уловили параллель, — Тео, как показалось Олив, очень искренне улыбнулся экскурсанту, и, выдержав небольшую паузу, продолжил, — Не менее примечательным остаётся пол, давайте опустим взгляд. Мозаика на полу датируется вторым веком.
Олив изучающим взглядом осмотрела лица слушателей экскурсии, и заметила, как у Мэриэн и Роуз округлились глаза.
— Невероятно, — восхищенно выдохнул Глен, рассматривая один из сюжетов, — рисунок отлично сохранился.
— Да, мозаика в прекрасном состоянии, — согласился с ним Тео, — что для подобной датировки, конечно, большая редкость.
Миновав галереи Гобеленов и Географических Карт, в которых Тео обращал внимание Уэйнрайтов на мелкие детали искусной вышивки, изображения языческих богов и мифологических существ, они проследовали напрямую к комнатам Рафаэля, где своими глазами увидели шедевр Возрождения «Афинскую школу».
— Пап, это же обложка моей энциклопедии, — уверенно заявил Саймон, указывая на знаменитую картину.
Глен снисходительно улыбнулся ему и, присев на корточки, принялся что-то тихо разъяснять.
Тео снова оказался рядом с Олив, дав группе возможность побродить по залу и всё хорошенько рассмотреть.
— Мы вот-вот окажемся в Сикстинской капелле, — объявил он ей вполголоса.
— Мне будет очень трудно держать там сложное лицо, — призналась она ему тихо, — Я мечтала её увидеть со времен курса по истории искусств в школе.
— У меня с собой нашатырь на случай обморока, — поделился Тео.
— Бывали случаи? — не без удивления поинтересовалась Олив.
— О да-а. Главное, не кружись на месте, рассматривая потолок.
— Ничего, если я буду держаться поближе к тебе? — произнесла Олив первое, что пришло в голову, о чём тут же пожалела, — Или ассистентки так не делают?
— Олив, сколько угодно, — услышала она неожиданный ответ, — но сначала мне нужно будет предупредить Уэйнрайтов о правилах поведения в капелле. Они там строгие, а Роуз пришла в майке без рукавов, несмотря на моё предупреждение о закрытой одежде.
— Я тоже в топе, — в собственном голосе прозвучал ужас.
— Это как раз решаемо, — Тео стянул с плеч светлый льняной пиджак, — На, надень. А я поговорю с Гленом, может, у них найдётся что-нибудь, чтобы прикрыть ей плечи и татуировки.
Тео направился к Уэйнрайтам, а Олив так и осталась стоять посреди зала с его пиджаком в руках. Сердце болезненно сжалось: она не могла поверить в то, что ещё какие-то три дня назад ещё не была знакома с этим человеком. В голове пронеслась мысль о том, как же теперь горько ей даже думать о возвращении в Лондон.
Олив раскрыла полы пиджака и осторожно накинула его на плечи, не продевая руки в рукава. Светлая льняная ткань на гладкой, похожей на шёлк, подкладке источала аромат сандала и бергамота. Олив ладонями разгладила болтающиеся по бокам рукава и подняла глаза туда, где теперь стоял Тео. Он, нахмурив брови, слушал то, что говорила ему Роуз и понимающе кивал, а Глен стоял рядом с беспомощным видом.
Внезапно рядом с Олив материализовалась Мэриэн Уэйнрайт.
— Там какая-то проблема? — спросила она, указывая на суматошную троицу чуть поодаль.
— Да, у Роуз незакрыты плечи и потому её могут не пустить в Сикстинскую капеллу, — пояснила Олив всё также вполголоса.
— Ох, говорили же ей, — Мэриэн всплеснула руками и, обернувшись, подозвала мужа, — отдай Роузи свою кофту, — без лишних промедлений повелевал она Джареду.
Тот, кивнув, припустил к Роуз, на ходу развязывая бежевый кардиган, до того болтавшийся у него на поясе.
— И давно вы работаете с этим молодым джентельменом? — всё также чинно поинтересовалась Мэриэн, едва заметно кивая в сторону Тео.
— Совсем недавно, — уверенно ответила Олив, — Пока я больше стажёр, чем ассистент.
— Что же, вам явно есть чему у него поучиться. Пусть его взгляды мне не близки, но уважительное отношение к наследию римской католической церкви оставляет приятное впечатление, — она повернулась к Олив и, одарив её приветливой улыбкой, добавила, — Так ему и скажите, когда экскурсия закончится, и мы распрощаемся.
— Благодарю за отзыв, Мэриэн. Я обязательно всё передам, — Олив тоже растянула губы в вежливой улыбке.
— Уважаемые дамы и господа, — раздался голос Тео в наушнике радио-гида, — Прежде чем мы с вами отправимся в Сикстинскую капеллу, позвольте рассказать вам о правилах её посещения и ненадолго погрузить в историю создания, пожалуй, величайшего шедевра кисти Микеланджело Буонарроти.
— Я думал, вы расскажете нам обо всём непосредственно на месте, — удивлённо произнёс Глен, когда Олив поравнялась с читой Уэйнрайт, взявших Тео в кольцо неподалёку от выхода.
— Боюсь, это невозможно, — сказав это, Тео поджал губы, — в Сикстинской капелле принято соблюдать тишину, именно поэтому о ней мы поговорим здесь.
— Понял, — бросил Глен и, сложив руки на груди, изобразил крайнюю степень внимания.
— Кхм, что же. Существует миф о том, что Микеланджело Буонарроти, один из гениев Ренессанса, расписывал потолок капеллы лёжа на специально выстроенных лесах. Однако, это не совсем так. Доподлинно известно, что заказ папы Юлия Второго он выполнял стоя, запрокинув голову, — Тео показал на себе примерную позу, в которой Микеланджело писал фреску, — Эта деталь может показаться незначительной, однако именно она и загубила тридцати трёхлетнему живописцу здоровье. Из-за попадания краски на лицо у него развилась ушная инфекция, плохое освещение спровоцировало падение зрения, а положение головы привело к сколиозу и артриту, которые мучили его до конца дней. Кроме того, вопреки распространённому мнению, Микеланджело работал над фреской не один. Известно о трёх помощниках, которые взяли на себя написание пилястр и прочих архитектурных элементов, а также фигур младенцев. Как известно, на потолке изображены сцены только из Ветхого Завета, то есть до появления Христа. Его фигура присутствует лишь в детском возрасте в сюжете с сотворением Адама, а также в алтарной композиции Страшного суда, но о ней мы поговорим немного позже. Когда вы войдёте в капеллу, обратите внимание, что сюжеты в ней разделены как бы на три части. Первая заканчивается на «Жертвоприношении Ноя», вторая на «Сотворении Евы», а вот дальнейшие сюжеты как будто