— Ты это о чем?
Со вкусом позевывая и потягиваясь под ласковыми лучами солнца, Джефф равнодушно пояснил:
— Дао том парне, который придушил какую-то шлюху в Санта-Барбаре. Копам удалось арестовать его в одном из ночных клубов Нью-Йорка. Не обошлось без стрельбы, он был ранен и, по всей видимости, не выживет. Я услышал эту новость в последних известиях, когда собирался ехать к тебе.
— Так вот оно что! — сказал я, сам не узнавая своего голоса. — Ну что же, Джефф, пора и за работу. Благодарю за то, что принял мое приглашение.
— Это тебе спасибо за прекрасный обед. — Он положил руку мне на плечо. — Рад, что Сара выздоравливает. Прекрасная женщина. Тебе повезло с ней.
Я долго смотрел вслед черно-белой машине Джеффа, неторопливо катящейся вниз с Саймон-Хиллз.
«Повезло!»
Я все еще не мог унять внутреннюю дрожь. Итак, Вассари все же схватили. «Ранен в перестрелке и, по всей видимости, не выживет…» Вот когда мне повезет, так повезет…
Я хотел как можно быстрее узнать подробности ареста Вассари. Сообщив сиделке, что должен съездить в город, я подъехал к первому же газетному киоску. Но в газетах об аресте Вассари ничего не сообщалось. Скорее всего, соответствующие материалы будут опубликованы в вечерних выпусках криминальной хроники.
Я приехал в офис в полнейшем смятении. Выживет ли Вассари? Если выживет, ему будет предъявлено обвинение в убийстве, которое — как я зная наверняка — он не совершал.
Мне никак не удавалось сосредоточиться, и в беседе с субподрядчиком я вел себя настолько нелогично, что он с удивлением смотрел на меня.
Через пару часов со строительства вернулся Уэстон. Он привез с собой вечернюю газету и небрежно бросил на свой письменный стол. Как только мой клиент ушел, я повернулся к Уэстону и как можно более равнодушным тоном спросил:
— Могу я почитать вашу газету?
— Разумеется, мистер Холлидей.
На первой же полосе была помещена фотография Вассари в компании с молоденькой блондинкой. Вассари небрежно обнимал ее за плечи, на лице его играла довольная улыбка. Подпись под снимком гласила: «Джек Мендон женится на певичке из ночного клуба». Далее шло краткое изложение событий.
В клубе «Корнет» Вассари праздновал женитьбу на некой Памеле Терри. Случайно оказавшийся там же детектив опознал его по фотографии, но, когда коп подошел к столику, за которым сидели Вассари и новоявленная жена, гангстер попытался выхватить револьвер, но детектив сумел выстрелить первым. Тяжело раненного Вассари тут же отправили в госпиталь, где врачи делают все возможное, чтобы спасти его жизнь.
Все валилось у меня из рук, я никак не мог сосредоточиться на платежных документах. Строчки плыли перед глазами. Сказав Уэстону, что поеду домой, я не сделал этого, а зашел в ближайший бар и заказал себе двойное виски. «Врачи делают все возможное, чтобы спасти его жизнь…» Какая ирония судьбы! Отчаянно борются за жизнь человека, чтобы потом со спокойной совестью отправить парня на электрический стул!
Что же мне делать? Если Вассари все же выкарабкается, ничего не останется, как явиться в полицию. Теперь у меня уже не было оснований избегать заслуженной кары. Сара уже не беспомощная пациентка клиники доктора Циммермана и в скором времени начнет ходить самостоятельно.
Остается надеяться, что Вассари не выживет…
Я прожил мучительную неделю. Газетчики вскоре сообразили, что за столь энергичной работой врачей по спасению жизни рядового гангстера кроется что-то важное. Сообщения о состоянии его здоровья печатались ежедневно. «Раненый гангстер в состоянии клинической смерти» — гласил заголовок во вторник. «Состояние Джека Мендона стабилизировалось», — сообщалось в среду. На шестой день мне бросился в глаза заголовок: «Решено предпринять сложную операцию для спасения жизни гангстера! Один шанс из тысячи на благополучный исход!»
В статье сообщалось, что последней попыткой спасти жизнь Вассари явится операция, которую взялся осуществить один из известнейших хирургов Нью-Йорка. Сам профессор, отвечая на вопросы журналистов, подтвердил, что шанс спасти пациента действительно минимален. Операция предстоит настолько сложная и редкая, что, несомненно, привлечет внимание специалистов в этой области. Я как раз дочитывал последнюю строчку, когда до меня донеслись слова Сары:
— Джек? В чем дело? Я уже дважды обращаюсь к тебе.
— Прости, дорогая, я читал. Что случилось?
Мне было невыносимо трудно посмотреть ей прямо в глаза.
— У тебя неприятности, милый?
Мы только что закончили завтракать, и она сидела напротив меня в кресле-каталке. В столовой мы были одни. Сара выглядела практически здоровой и уже предприняла несколько попыток самостоятельно ходить.
— Неприятности? Никаких неприятностей.
Карие глаза жены внимательно изучали мое лицо.
— Вот как? Но в последние дни ты так нервничаешь. Меня это беспокоит, Джек.
— Ты же должна понять, милая. Работа! Столько всяких проблем со строительством моста — голова идет кругом. — Я поднялся. — Пора на работу. Вернусь часиков в семь. Не волнуйся.
Еще накануне мы с Джеффом договорились встретиться на строительной площадке. В тот день мне предстояло руководить установкой первой секции моста. Озабоченно взглянув на меня, Джефф заметил:
— Тебя что-то угнетает, Джек? Вид у тебя неважный.
— Этот мост занимает все мои мысли.
— И напрасно. Мы идем точно по графику.
«Надо следить за собой, — в который раз твердил я самому себе. — Постоянное нервное напряжение рано или поздно доконает меня».
Спустя два дня произошло то, чего я так боялся. В газетах появилось сообщение, что сделанная Мендону операция прошла успешно и его жизнь находится вне опасности. Через неделю гангстера доставят в Санта-Барбару в тюремную клинику, и через некоторое время, необходимое для того, чтобы он встал на ноги, состоится суд. Итак, то, чего я больше всего опасался, все же случилось. Вассари удалось выкарабкаться, и теперь, если я не сообщу копам правду об убийстве, он будет казнен.
Сара, сидя в кресле-каталке, читала какую-то книгу. Меня так и подмывало рассказать ей обо всем, но в последний момент инстинкт подсказал мне, что время для этого еще не пришло.
Итак, медлить больше нельзя. Нужно завтра же отправиться в Санта-Барбару и рассказать обо всем Кэйри. Пусть он немедленно начнет поиски Уилбура.
— Кстати, Сара, — как можно более небрежным тоном сказал я, — завтра мне необходимо на пару дней выехать в Сан-Франциско. Нужно встретиться с поставщиком металлоконструкций.
Сара с удивлением глянула в мою сторону.
— Разумеется, поезжай. Но что-то уж слишком неожиданная поездка.
— Мы не удовлетворены темпами поступления металлоконструкций.
Едва Сара скрылась в спальне, я позвонил Джеффу домой.
— Хочу завтра же поехать в Сан-Франциско и переговорить со Стовеллом. Металлоконструкции поступают слишком медленными темпами.
— Вот как? — удивленно произнес Джефф. — А мне кажется, фирма во всех деталях соблюдает наше соглашение. Пока не было никаких перебоев с поставками металлоконструкций.
— И все же не помешает лишний раз переговорить со Стовеллом.
— Как скажешь. — В голосе Джеффа слышались все те же недоумевающие нотки. — Поступай, как находишь нужным.
Уже на следующий день, около четырех часов дня, я переступил порог полицейского участка в Санта-Барбаре.
Дежурный сержант, долговязый белобрысый парень, сидел за столом и от нечего делать грыз кончик карандаша. Бросив на меня равнодушный взгляд, он лениво осведомился, что мне нужно.
— Могу я поговорить с инспектором Кэйри?
Сержант вытащил карандаш изо рта и с подозрением в голосе поинтересовался:
— И как же вас отрекомендовать?
— Сообщите, что с ним хочет поговорить Джек Холлидей.
Он протянул уже было руку к телефону, но затем, решив, что не стоит утруждать себя лишними манипуляциями, махнул в сторону коридора:
— Третья дверь направо.
Я прошел по коридору, остановился возле нужной двери и неуверенно постучал.
— Войдите, — рявкнул изнутри знакомый голос.
Инспектор сидел, закинув ноги на стол, и читал газету. Увидев меня, он отбросил газету в сторону и так откинулся в кресле, что едва не упал. Глаза его удивленно расширились.
— Вот уж кого не ожидал вновь увидеть! Мистер Холлидей, каким ветром занесло вас в наши края? Приветствую вас в Санта-Барбаре!
Я уселся напротив него.
— Вам здорово повезло, что вы застали меня здесь, — между тем продолжал Кэйри, вытаскивая пачку жевательной резинки. — Сегодня мой, последний рабочий день. Я отдал службе тридцать лет и, надо полагать, заслужил отдых. Не скажу, правда, что меня ждет безбедная жизнь за ту пенсию, что мне положена, да что поделаешь. Как ваше строительство?