― Это ты опусти свое ебанное оружие! ― кричит Сет, снимая пистолет с предохранителя. Никто не двигается.
― Предупреждаю вас, мистер Деникер, мы используем против вас силу, если вы не пойдете с нами.
― Мы просто хотим поговорить, ― вторит другой.
Сет отступает назад, по направлению к выходу. Мужчины напрягают руки, каждый хочет сделать выстрел. Несостоявшиеся посредственности с зудящимися пальцами: опасно.
― У вас есть семьи, дети, ― кричит он им. ― Мне, бл*ть, терять нечего. У меня никого и ничего нет. Лишь вам есть, что терять.
Они не спускают с него взгляда. Затем, медленно, самый молодой из них опускает пистолет. Другие кричат на него, ругают, но мужчина засовывает свой пистолет обратно в кобуру на бедре и отходит назад.
― Вы двое: вы готовы сделать ваших жен вдовами ради ебанной бутиллированной воды?
Они ничего не отвечают, но продолжают приближаться, пока он медленно движется к выходу. У Сета нет выбора: он нажимает на курок и посылает пулю в ногу светловолосого. Мужчина вскрикивает от боли, падает на землю, направляет свой пистолет на Сета, нажимает на курок, промахивается, стреляет и промахивается снова. Теперь пустой, пистолет упавшего мужчины беспомощно щелкает в направлении Сета, мужчина испускает рев недовольства. Брызги слюны на солнечном свете. Другой мужчина не знает, что делать. Он выглядит шокированным от вида крови и, кажется, не хочет стрелять и не хочет быть застреленным. Его пистолет все еще поднят, но наставлен под плохим углом.
― Скажи им, чтобы открыли выход, ― приказывает Сет.
― Нет! ― кричит светловолосый ежик, он протянул руки в сторону, как будто, желая удержать другого мужчину. Сет направляет пистолет в сторону бедра невредимого мужчины.
― Подожди! ― выкрикивает мужчина, ― подожди, ― и бросает оружие вперед, на траву, начинает говорить по рации.
― Мы схватили подозреваемого. Дай отбой тревоги и открой выход. Повторяю: подозреваемый задержан, все чисто.
В ответ слышится подтверждение.
Сет подбирает брошенный пистолет.
― Дай мне свою карту доступа, ― требует он.
Мужчина повинуется. Он размышляет о том, ради чего или кого живет этот мужчина.
Тридцать секунд спустя, Сет выходит из владений «Фонтус», и растворяется в цветастом потоке утренних тук-тук и такси. До настоящего момента он не был уверен, что «Фонтусу» есть что скрывать.
Глава 21
КРАСНЫЕ ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВЙоханнесбург, 2021
Кирстен отрывает глаза от экрана, чтобы подумать, и видит папку, которую собрала о своей матери. Она открывает ее, просматривает жуткие иллюстрации, рассеченные фигуры на бумаге, свидетельство о рождении на папирусной бумаге, видит цвета. Она думает, что это конец папки, но затем снова находит вырезку из журнала, ту, что была в рамке на складе. Милый ребенок, но не она. Дата на обратной стороне гласит: 1991 год.
Она откладывает папку в сторону и вбивает в поисковик «Google»: 1991 год. Она просматривает южноафриканские сайты: крикет в Южной Африке подвергся санкциям, продолжилось политическое насилие, Надин Голдимер получила Нобелевскую Премию по литературе. 1991: Желтый, коричневый, коричневый, желтый. Цвет не очень красивого цвета. Она не может представить, чтобы этот год выдался для кого-нибудь счастливым.
Даты рождения, если это даты рождения, думает Кирстен, все довольны близки по времени. От 1986 до 1988 года: максимум два года разницы. Итого, семь людей, рожденных примерно в одно и то же время. А второй набор дат содержит везде 1991 год. Ее часы звонят, заставляя ее подпрыгнуть. Она включает свой «ТайлКэм» и отвечает на звонок.
― Привет, ― улыбается она, она рада видеть Кеке, а вот Кеке не улыбается в ответ.
― Послушай, ты в беде.
― Какой?
― Ты должна покинуть свой дом.
― И кто теперь параноик? ― смеется Кирстен.
― Рви оттуда когти, Котенок. Список, это… в некотором смысле… отравленное письмо-цепочка. Это не просто список. Это список целей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Помедленнее, Кеке. Ты выглядишь так, будто страдаешь манией.
― Меня поблизости, бл*ть, нет, Кирстен, выслушай меня. Ты в списке.
― Серьезно, тебе надо успокоиться.
― Кто-то желает тебе смерти. Тебе нужно покинуть квартиру.
― Ты говоришь ерунду. Зачем кому бы то ни было желать мне смерти?
― Марко… Он разгадал этот сумасшедший алгоритм и соотнес даты с недавно умершими людьми. Они умерли в течение последних нескольких недель. Люди, рожденные в эти годы, цифры в конце строчек, они мертвы. С первой, второй, третьей, четвертой строчки, они все мертвы, в таком порядке. Шизофреничка была на третьей строчке. Уильям Сорайя на второй. А до него, музыкант в ванне.
В ней разгорается паника: змеевидные отростки желтого дыма (Больной Лист). Бетти/Барбара говорила что-то о музыканте.
― Музыкант в ванной? ― спрашивает она.
― Он утонул.
― В ванне?
― О, Бога ради! ― кричит Кеке. ― Просто уйди ты, нахуй, уже из этого дома!
― Но все это какая-то бессмыслица!
― Послушай меня, Котенок. Номер четыре ― женщина в парке. Мертва. Ты номер пять. Ты следующая в списке.
― Я следующая в списке.
― Ты или человек с такой же датой рождения. Ты пятая или шестая.
― Подожди, ты хочешь сказать, что сумасшедшая леди была права?
― Поговорим об этом после. Иди в полицейский участок. Я встречусь с тобой там.
― Ладно.
― Ладно?
― Подожди. Нет. Она сказала никаких копов, Бетти/Барбара сказала никаких копов.
― Ну, тогда просто выбирайся оттуда. Они знают, где ты живешь. Двое из них были убиты в собственных домах. Уходи и отправляйся куда-нибудь, где много людей.
― Но ты сказала… номер четыре была убита в парке?
― Боже правый, Котенок, я задушу тебя сама.
― Ладно. Ладно. Я отправлюсь в безопасное место.
Даже, если это просто какое-то глупое недопонимание. Неважно. Даже, если это лишь для того, чтобы у Кеке не случился сердечный приступ.
― Хорошо, ― говорит она, ― я ухожу.
Когда она встает, неожиданная мысль почти сбивает ее с ног.
― Что насчет чипа? ― шепотом спрашивает она.
― Какого чипа?
― Микрочипа. Сумасшедшая леди сказала, что у нее в голове был отслеживающий чип.
Недавним трендом стало то, что чрезмерно опекающие своих детей мамочки, стали вживлять чипы детям в шею, но это стало легальным лишь несколько лет назад. Руки Кирстен взмывают к голове. Она пытается ощупать свой скальп, но ей мешают это сделать волосы.
― Трекер? Это же невозможно, верно?
― Нет. Я не знаю. Я просто хочу, чтобы ты покинула это место.
― Но, если ты права насчет списка, тогда Бетти/Барбара была права, и она рассказала мне о чипе. Что значит, они найдут меня, где бы я ни была. Я нигде не в безопасности.
― Да, ― отвечает Кеке, ― если она была права.
― Но ты сказала, что она была права.
― Я не знаю, что я говорю!
― Мать твою, Кеке!
― Версия с чипом кажется невероятной, но даже, если это правда… Допустим, в твоей голове чип. Что ты сможешь с этим сделать?
― Оставайся на связи, ― говорит Кирстен и убегает к шкафчику в ванной комнате.
Она хватает бритвенную машинку Джеймса. Она садится перед экраном и проводит жужжащей бритвой от основания своего черепа до лба. Кеке испускает шокированный возглас: почти рыдание. Масса красных локонов лежит на полу к тому времени, как Кирстен заканчивает свою работу. Жужжание останавливается, Кирстен лыса. Она пробует ощупать голову снова на предмет странностей.
― Такие вещи могут… перемещаться, ― говорит Кеке в сильных эмоциях, ― он может быть, где угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пальцы Кирстен замирают на затылке. Чуть ниже середины есть уплотнение, бугорок. Она нервно сглатывает. Кирстен не верила, что он существует, до этого момента. А теперь вот он, под ее пальцами.
― Кажется, нашла. Что теперь?