Для него это горькое чувство, уходить, пока его цель все еще дышит. Ощущается неправильным, особенно, после того, как авария, которую он подстроил, не закончилась смертельным исходом. Все же, есть и другие. Он идет по коридору так быстро, как только может, чтобы не вызвать подозрений. Он вдыхает горячий воздух через медицинскую маску, реквизит для любого врача, санитара, пациента или посетителя больницы. Она большая и закрывает большую часть лица, что очень удачно. Больница ― то место, в котором легче всего убивать. Позаимствованный медицинский костюм маскирует остальные части его тела, выдавая лишь крупное телосложение и рост. Но никто не скажет: тут был санитар со шрамом от ожога на руке.
Глава 19
ПираньиЙоханнесбург, 2021
Сет приходит домой в полночь. Он пил в «Томми Ноккерс», и его слегка шатает. Такси подкинуло его до дома, любезность Ролло. Поднявшись по лестнице на семнадцатый этаж, мужчина вбивает код ― 52Hz ― и после сканирования сетчатки глаза отпирается входная дверь. Дверь со щелчком открывается, и его приветствует Сэнди. Он показывает средний палец в сторону динамика. Он проверяет все экраны безопасности, видит, что тут никого нет.
Зная, что выпил слишком много, он пожимает плечами и наливает водку на несколько пальцев в стакан со льдом. Относит его к своему «Тайлу», чтобы проверить сообщения. Он проверял их весь день, чтобы узнать пыталась ли связаться с ним Фиона, но ничего нет.
Все, что он видит, одна новость за другой о смерти в больнице Уильяма Сорайи. Он пытается заблокировать новость в своей ленте, но она продолжает появляться у него на экране, как будто, преследуя его, как будто хочет сказать: это мог быть ты. Ты думаешь, что ты неуязвим: так думал и Сорайя. Теперь он лежит в морге с множественным отказом органов, потому что именно так и происходит с такими людьми, как ты.
Невозможность связаться с Фионой только усиливает его тревогу. Он не знает, где она живет, не знает ее друзей и членов семьи, отчего становится невозможно с ней связаться, если она не приходит на работу и не отвечает на звонки. Это беспокоит его: Фиона не из тех девушек, которые просматривают экран и решают ответить на звонок или нет, не из тех, кто не приходит на работу два дня подряд. Он достает ее карту доступа «Фонтус» из кармана толстовки и рассматривает ее. Он испытывает вину и вспоминает ее ясные голубые глаза, розовеющие щеки. Никто не упомянул об ее отсутствии на работе. Пираньи.
Он включает «Тайл», делает глоток водки. Зеленый кролик мерцает: чуть ранее вечером «FlowerGrrl» отправила ему «бамп».
«FlowerGrrl»: Эй, SD, что нового и как ты там? Думала, что «Фонтус» уже у тебя в кармане.
Он знает, что она шутит, но, тем не менее, ощущает давление с ее стороны. Он провел там уже недели и не добился особого успеха. Он посчитал, что Фиона станет его билетом, но она пропала без вести. Его пьянка сегодняшним вечером имела определенную цель: он хотел заглушить все чувства, которые были похожи на беспокойство о ней. Это не сработало. Чем больше он пьет, тем очевиднее становится, что впервые в жизни, он о ком-то переживает.
Он отвечает «FlowerGrrl».
«SD»: Делаю успехи, скоро что-нибудь найду.
Не умывшись и не почистив зубы, и все еще в куртке, он забирается в постель со скользким стаканом водки. Вынимает пузырек таблеток из кармана, высыпает две, запивает их спиртным. Неуклюже прикрывается одеялом и засыпает со включенным светом.
Снаружи здания крупный мужчина гуляет с собакой. Собака останавливается, чтобы понюхать содержимое канавы. Мужчина использует это время, чтобы осмотреть вход в здание, получше понять систему безопасности. Возвращаясь назад, он бросает взгляд вверх на квартиру на семнадцатом этаже, где все еще горит свет, расположенную на углу здания. Он увидел достаточно и издает чмокающий звук: тянет сопротивляющегося бигля, твердо, но не со злобой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})***
Часы Кирстен издают звон: это Мармеладный. Ох, дерьмо, она проверяет время, а затем переводит взгляд на две пустые бутылки из-под вина на столе Кеке. Голограмма часов тикает с неодобрительным звуком. Она касается кнопки на ухе, чтобы ответить на звонок.
― Привет, извини, я опаздываю, ― говорит она, ее голос хриплый ото сна. Одаривает Кеке выражением лица «девушка в беде».
― И не позвонила, ― отвечает он.
― И не позвонила. Прости.
― Я беспокоился о тебе.
― Прости.
― Когда приедешь домой? Я приготовил ужин. Четыре часа назад.
― Ах, прости! Я не знала. Ты должен был сказать мне.
Она встает, бросает в мусорную корзину два пустых, заляпанных соусом, пластмассовых контейнера от гамбургеров, которые на вкус были как пенопласт.
― Я хотел сделать тебе сюрприз. Сделать для тебя что-то приятное.
― Мне, правда, жаль. Я с Кеке.
Кеке мягко пинает ее по голени.
Она вздрагивает и подскакивает на месте.
― В «Офисе». Мы работаем над… материалом.
― Хорошо, разбуди меня, когда вернешься домой.
― Я вернусь поздно.
― Разбуди меня, Котенок. Скучаю по тебе.
Он завершает звонок. Они никогда не говорят друг другу «Люблю тебя». Они давным-давно согласились, что эта фраза затерта до дыр и банальна. Они не станут опускать свои отношения до уровня клише. То, что между ними, гораздо выше.
― И как сильно ты накосячила? ― спрашивает Кеке.
― Он приготовил для меня ужин: сюрприз.
Кеке бросает взгляд на время на своем телефоне.
― Ой.
― Он хотел сделать для меня что-то приятное.
― Дважды ой.
― Так где мы были? ― спрашивает Кирстен, но Кеке странно на нее смотрит.
― Что?
― С каких пор ты врешь Джеймсу?
― Что? Я не врала. Я не вру.
― Мы работаем над «материалом»?
― Ну, ― произносит Кирстен, ― мы и работали, в некотором смысле. Разве не так?
Кеке надувает губы, Кирстен ее не убедила.
― Ты та, кто говорит, что у всех есть, что скрывать. Может быть, это то, что есть скрывать у меня. И, поверь мне, чем меньше Джеймс знает, тем лучше.
Они возвращаются к решению задачки, над которой трудятся всю ночь: пытаются понять код, который нашли в пластиковом конверте из банка семян. Это список штрих-кодов, которые, когда сканируются, преобразуются в цифры, по восемнадцать чисел в строке.
100380199121808891
104140199171209891
20290199142117891
20201199161408891
101250199160217891
201250199160217891
1010199112016891
Они все начинаются с чисел 10 или 20, все содержат 1991 в одном и том же месте около середины, и оканчиваются на 891. Чем больше вина пьет Кирстен, тем больше цифры начинают светиться своими цветами. Это отвлекает. По этой причине, она никогда не была хороша в математике.
― Я не знаю, сколько еще смогу смотреть на них, ― говорит она, потирая шею, которая стала побаливать после автомобильной аварии. ― Ты уверена, что не знаешь никаких гениальных-математиков-взломщиков-кода?
Кеке качает головой.
― Не-а.
Они перепробовали все, что только пришло в голову, от простого алгоритма, где а=1, до квадратов и простых чисел, и всех поисковых систем, которые вспомнили. Кирстен играет с «Манящей кошкой» Кеке (прим.: распространенная японская фигурка, часто сделанная из фарфора или керамики, которая, как полагают, приносит ее владельцу удачу). Если нажать на пупок, то с другой стороны, как крошечный хвостик, появится USB-порт. Тайное место для хранения информации.
Манэки-нэко, думает она: японская кошка, приносящая удачу. Приносит достаток владельцам. Она пожимает лапку из твердого пластика и ставит обратно на стол Кеке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Слушай, у нас выдался суматошный день, мы сегодня вечером никуда не продвинемся, ― Кеке вздыхает и встает. ― Езжай домой к Мармеладному и помирись с ним.