Пока она медленно-медленно карабкалась на самый верх, стараясь слиться с природой, внизу появились еще три действующих лица: один плюгавый мужичок и два бугая справа и слева от него.
Они подошли со стороны деревни. Луна хорошо освещала их лица, и Амадеус, узнав нужного человека, не стал спрашивать, кто идет, а просто махнул рукой и сам пошел навстречу.
Марина замерла, поняв, что ее план может сорваться по одной простой причине: ребята сейчас не только подойдут к ее дереву, но и пройдут мимо. Но, к счастью, в какой-то момент нервничающий Шерман дернул друга за рубаху и тот обернулся, чтобы сказать ему пару ласковых.
Этой задержки новопришедшим хватило, чтобы приблизиться к дереву Марины, и она вздохнула с облегчением. План не сорвался, напротив: теперь они стояли практически под ней. Вот бы только переступить во-он на ту ветку, и тогда совсем «огонь».
Чувствуя себя ниндзя, Марина начала по миллиметру осуществлять свой план, стараясь даже не дышать, чтобы не выдать себя: мужчины стояли в каких-то двух метрах под ней, и любое быстрое движение или звук были бы сразу замечены ими. Сердце девушки бешено колотилось, в ушах бухал пульс, а по лбу и вискам потек пот. Эх, давно она не занималась экстремальными видами спорта. А уж такого нервного напряжения и вовсе не испытывала еще никогда.
Она так напряженно работала над своей задачей, что большую часть разговора банально пропустила мимо ушей и принялась слушать только тогда, когда, наконец, облегченно перенесла вес на обе ноги и достала телефон.
— … Только чтоб в центр города ни ногой, — предупредил плюгавый мужичок Амадеуса, протягивая ему какой-то сверток. — Там наша территория. По окраинам, в принципе, можете пошариться. Но, честно говоря, с такими рожами советую вообще в город не соваться. Работайте по деревням и крупным поселкам — всем проще будет.
— Обижаешь, Габби! — возмутился Амадеус. — Зачем так ограничивать? Я ж свой.
— Какой ты свой? Ты ся в зеркале видел? — мужичок смачно схаркнул в ближайший куст. — Сказал: не нарывайся, и все путем будет. Кто сильно умный, тот долго не живет.
— Мы поняли, — пискнул Шерман. — Пойдем, Модя.
Он дернул друга за рукав.
— Ку-уда? — мужичок кивнул охранникам, и те вынули ножи. — А деньги?
— Какие деньги, Габби? — искренне возмутился Амадеус. — Я тебе все заплатил.
— Это ты за товар заплатил, — пояснил мужик. — А за «крышу» — нет.
— Ну, еж твою лядь! — едва слышно прошипел Шерман, заметив, как мужики с ножами привычно разошлись в стороны. — Я так и знал, что вляпаемся…
— Э, погодь, чувак! — демон выставил перед собой когтистую ладонь. — Не кипиши, все норм, я тя понял. Сколько?
— Двести монет, — неприятно улыбнувшись, заявил мужик.
— Скока?! — опешил Амадеус и едва не выронил сверток. — Да мы за товар меньше заплатили, ты чё?
— Модька, на хрен это все, — торопливо забормотал ему в спину нехило напуганный Шерман. — Просто верни ему сверток и давай свалим. Типа, ничего не было.
— С какого перепугу? — возмутился Амадеус. — Я столько бабла за эту дрянь вывалил. Твоего, между прочим, тоже. А ты просто так отдать хочешь? Мля, мужики, так дела не делаются!
— А че, поспорить хочешь, хвостатый? — неприятно улыбнулся мужичок. Его телохранители переглянулись.
— Модька, валим отсюда, пока не поздно! — повторил Шерман, уже откровенно прячась за накачанную спину друга.
— Никуда вы, пацанята, не свалите, — предупредил их мужик. — Раз дело пошло, то негоже его вот так бросать. А ну как вы нас сдать захотите? Нам такое не по душе, так и знайте. За деньжата мы поговорим. Раз сейчас нету — значит, будете по частям платить.
Слушая эту самодовольную речь, Марина трясущимися руками тыкала в смартфон, отыскивая в горе мусора нужные файлы. Она уже слышала подобные разговоры. Еще в детстве, когда отец был с ними. И знала, что ничем хорошим они не заканчиваются: тому примером был факт отсутствия у нее отца на данный момент. И хоть девушка отчаянно трусила, неожиданно оказавшись в кошмаре из детства, но учительская привычка действовать согласно построенному заранее плану урока невзирая на обстоятельства заставляла ее продолжать поиск.
«Есть!» — мысленно сказала она, наконец, отыскав нужный файл. Вывела звук на максимум и врубила на весь ночной лес «О, фортуна!».
Пятеро лиходеев — три действующих и два начинающих — синхронно вздрогнули и присели, оглядываясь по сторонам. Что такое музыка, местные жители знали. А вот факт ее присутствия посреди леса стал для них полной неожиданностью. Хоть звук был не очень качественным и на полноценный хор с оркестром не тянул, но все же разносился широко, а в тишине и тьме ночного леса звучал еще и жутковато.
Хор старательно выводил леденящие речи на латыни, ударные били по нервам. Марина аж сама покрылась мурашками — впрочем, скорее, от страха разоблачения. Она уже снова торопливо тыкала в экранчик, отыскивая еще одну функцию.
«А теперь спецэффекты!» — мысленно скомандовала себе девушка, дрожащим пальцем тыча в значок фонарика и направляя пучок света вниз.
— А-а! — мужики теперь уже откровенно шарахнулись. Ангелы, поющие над их головами суровые гимны, и яркий прицельный свет с небес сделали свое дело, и все пятеро рванули со всех ног в разных направлениях.
— Бу! — едва не срываясь в смехоистерику, тихо шепнула им вслед Марина, наслаждаясь свежим воздухом, хорошей музыкой и своим триумфом.
«Да здравствует классика двадцатого века! — мысленно проскандировал внутренний голос. — А теперь слезай и догоняй придурков — они бегут не в ту сторону. Сейчас еще заблудятся со страху, искать их потом».
— Точно! — Марина не столько слезла, сколько свалилась с дерева, сходу перейдя на спринтерскую скорость. Бежать стало ощутимо легче — теперь у нее был фонарик. А бегом она занималась уже много лет, чтобы ее коллектив ежегодно побеждал в многоборье от профсоюза.
Обогнуть парней было не сложно: с перепугу они то и дело спотыкались, врезались в деревья, влетали в кустарники и падали в овраги.
«Ничего, пусть чуток побьются, — прокомментировал этот процесс внутренний голос. — У тебя на них все равно рука не поднимается, так пусть сами себя накажут».
Марина была не совсем согласна с внутренним голосом, но спорить все же не стала. Обогнув парней справа, она подправила их траекторию и начала загонять в сторону корпуса — благо, отошли они не очень далеко, и Марина хорошо себе представляла местоположение если не корпуса, то по крайней мере, Академии в целом. Куда-нибудь да выйдут. Главное, что в сторону бескрайнего леса они больше не бегут.
Вышли они все же во двор родного корпуса. Правда, не по той тропинке, и не совсем вышли — парни, скорее, выкатились, сметя очередные кусты. Споткнулись о брошенные «футбольные ворота» и растянулись на земле перед самым крыльцом, не добежав до него пару метров.
— А ну, стоять, паскудники! — прикрикнула на них запыхавшаяся Марина, хотя они уже лежали, и попыталась попасть на бегу по кнопке паузы. Это удалось ей не сразу, но все же спустя мгновение музыка резко смолкла, а парни замерли, шокированные теперь уже тишиной.
— Ну, вы… ну, я вас… — начала Марина, но поняла, что задыхается, и встала, упершись руками в колени. В боку кололо, а мышцы, которым дали слишком резкую нагрузку без всякой разминки, горели. Одно сухожилие под коленкой даже неприятно тянуло.
— Мы ничего дурного не делали! — пустился в оправдания Амадеус, загораживаясь от бьющего ему в лицо света. — Церковь за такое не судит!
Мертвенно бледный Шерман активно закивал.
— Церковь, может, и не судит, — отдыхиваясь через слово, тяжело сказала Марина, отводя фонарик сторону. — А я вот осуждаю.
— Марина Игоревна? — не поверил своим глазам Амадеус, прищуриваясь и подаваясь вперед.
— Нет, блин, ангел небесный, — фыркнула она. — А ну, дай сюда эту гадость.
Она протянула руку и вырвала из рук демона подозрительный сверток, пока парень не пришел в себя.