Он подошел к ванне, в которой сидел парень и уставился на его тело в воде.
- А дело в том, что у наших женщин такие же короткие волосы, - произнес он как-то отрешенно.
Положение Алексиора становилось просто ужасным. Он уже понял, что означает этот огонек во взгляде вожака бандитов. Подтверждение его догадки не заставило себя ждать.
- Ты красивый, у тебя гладкое молодое тело, белое, лишенное растительности, - бандит жадно оглядывал юношу похотливым взглядом, - И волосы... Волосы, как у прекрасных наложниц с севера...
Мужчина начал обходить его по кругу, скользя кончиком пальца по краю ванны.
- Встань, я хочу видеть тебя.
- Лучше смерть, - подумалось Алексиору, он и не подумал встать.
Вожак скривил губы:
- Мой мальчик, не надо сопротивляться мне. Будешь послушным, я буду ласков с тобой. А если нет, поверь, я могу быть очень жестоким.
Говоря это, он отошел и дал знак своим людям, чтобы вытащили юношу из ванны. Четыре бандита тут же подошли, похабно скалясь, и стали вытаскивать его из ванны. Алексиор яростно отбивался, надо сказать, отбивался весьма успешно. Бандиты потихоньку рассвирепели, а потому вожак, которого звали Габдул, крикнул своим людям, чтобы не смели применять оружие или как-то калечить красивого мальчишку. Услышав это, Алексиор разозлился. Наверное, от злости ему и удалось разбросать этих четверых, одним движением выскользнуть из ванны и обернуться простыней. Все это он проделал очень быстро, да еще смог дотянуться до своего пояса и вытащить кинжал.
- Мальчик, не глупи. Не зли меня, иначе пожалеешь, - Габдул качнул головой, его рот исказила нехорошая усмешка.
- Катись ко всем чертям! - даже с тем ужасным акцентом, что был у Алексиора, это все же прозвучало внушительно.
Вожак он снова дал знак своим:
- Я хотел быть ласковым, хотел тебя для себя. Но ты вынуждаешь меня. Теперь тебя ничего не спасет, строптивость должна быть наказана. Ты, малыш, пойдешь по кругу. Но первым буду я! Держите его.
Завязалась ожесточенная драка, постепенно бандиты вошли в раж, стараясь скрутить парня, забыли в пылу борьбы, что применять оружие не велено, и уже старались достать его кинжалами и саблями, да и сам вожак, забыв про всякое самообладание, не отставал от других. Но почему-то выходило так, что ни разу полуголого белого юноши не коснулось их оружие. Словно он заговоренный! Зато Алексиору удалось нанести им несколько ран. А под конец, когда Габдул совсем потерял голову и схватил юношу как медведь, думая смять его грубой силой, тот извернулся и ловко вонзил ему кинжал в солнечное сплетение.
Дальше секунды для Алексиора словно растянулись на несколько минут. Габдул, согнувшись от удара, застыл, кровь потекла из раны в груди и из угла красивого капризного рта, изогнувшегося от боли. Глаза его сначала посмотрели на юношу, которого он считал уже своей добычей, удивленно и обиженно, а потом закрылись. Он захрипел и упал, захлебываясь кровью. Драка тут же прекратилась. Четверка бандитов пораженно уставилась на Алексиора, с минуту они так и стояли друг против друга, а потом бандиты убрались из комнаты, прихватив украденные деньги и вещи. А убегая, подняли страшный крик:
- Убили! Убили! Белый кериб убил Габдула! Зовите стражу!
Стража появилась почти сразу, словно за дверями ждала. Вместе со стражниками возник и хозяин постоялого двора. Старый прохвост прямо с ходу обвинил Алексиора в том, что тот строил глазки Габдулу и заманил его к себе в комнату. Причем хозяин кроил такие двусмысленные рожи, что ни у кого не возникло сомнений: белый кериб хотел соблазнить этого мужчину, для того и разделся и влез в ванну. А потом они видимо не сговорились о цене, и вот! Габдул убит!
Алексиор пытался возражать, кричал, что это абсурд. Никого он к себе не приглашал! Наоборот, в его комнату ворвались, его ограбили и чуть не убили! Он защищался! Но стража больше слушала хозяина постоялого двора.
- Почему вы мне не верите?! - вскричал Алексиор, - Почему?!
На него только неприязненно взглянули, впрочем, старший стражник снизошел до ответа:
- Ты слишком красив, у тебя волосы как у дорогой наложницы, и ты говоришь, что не соблазнял этого несчастного? Конечно, ты его соблазнял! Ты, кериб, не успел приехать в Гур-Банахор, как уже убил уважаемого человека и устроил беспорядки. Твое место в тюрьме!
Кончилось это все тем, что Алексиора, как он был в простыне, так и забрали в тюрьму, хорошо хоть в этих краях жарко даже ночью. И хорошо, что в камере, куда его бросили, кроме него никого не было. Видимо, стража все-таки не сомневалась в невиновности юноши, потому что ни о каком наказании за убийство речи не было. Но и отпускать на волю его никто не собирался.
Алексиор огляделся. Камера небольшая, земляной пол, тощий матрац у стены, табуретка. Стены были старые, обшарпанные, но по всему видно, что толстые и прочные. Но тут зато была дверь с маленьким окошечком. Не хотелось сидеть на всеобщем обозрении за решеткой, как диковинному зверю. Черт... Он же почти голый... Простыня это не одежда. Парень провел рукой по груди, стирая пыль, прилипшую к влажному телу. Наткнулся на медальон, висевший на шее, и уставился на него пораженный.
Черт! Черт! Черт! Как он мог забыть! Символ власти у него на шее! Еще бы имя свое на лбу написал!
А потом вдруг успокоился. Отчетливо вспоминая, что его голое тело рассматривали все кому не лень, но этого медальона никто не заметил. Всплыли в сознании слова Евтихии:
- Пока он на тебе, он часть тебя.
Хмммм... Часть его... А ведь и правда, с тех пор, как он его носит, с ним случались разные невероятные вещи, но он всегда оставался цел и невредим. Охранный артефакт. Она предвидела...
- Девочка моя, где же ты теперь...
Алексиору стало ужасно грустно от одиночества, от своего бессилия, от беспокойства за девушку, которую он любил, от неопределенности будущего. Однако он все же нашел в себе силы рассмеяться, глядя на округлый голубой медальон с белой звездой посередине:
- Счастья особого ты мне не принес, но оберегаешь просто отлично. Учитывая мою недавно обретенную способность влипать в дурацкие истории.
Оставалось только отнестись ко всему философски.
Собственно, все могло быть и хуже. Его, во всяком случае, не сделали мальчиком для утех! Правда теперь он снова в тюрьме, еще и без гроша в кармане. Хотя... у него и карманов теперь нет. Алексиор мрачно усмехнулся. Наверное, у него такая судьба - быть жертвой клеветы. Вроде, и страну сменил, и имя, а все по-прежнему.
Молодой человек бросил подозрительный взгляд в сторону матраца, не хотелось бы нахватать насекомых. Понюхал, потряс, вроде ничем гадким не пахнет. Был соблазн застелить его той простыней, что на нем, но так он останется совсем голым. Завернутый в простыню он сам себе напоминал древних латинян из рассказов Антионольфа. Боже, как давно это было, словно и не с ним. Словно приснилось, что жил в Версантиуме и был наследником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});