Последнюю ночь они спали в одном уровне, как в старые добрые времена уютных деревянных спален, не опуская прозрачную нанозанавесь. Он боялся этой ночи и ждал её, ему нужно было выговориться, всё объяснить ещё раз, просить ждать его, ибо ничего не меняется, они не единожды расставались, пару раз надолго, почти на год, когда он вылетал читать циклы лекций в Европу, и это – лишь очередное приключение, которое, как и все остальные, имеет свое начало и будет иметь свое окончание. Но он молчал. Она тоже молчала, и оба они знали, что не спят, и чувствовали, что не уснут, и каждый говорил молча самые важные слова, но они друг друга не слышали и не понимали.
Утром за чаем разговор шел о пустяках, бытовых проблемах, как будто он никуда не улетал вообще: кран в гостевой ванной комнате стал подтекать – нужно вызвать Сэма, надо напомнить Хаварду, чтобы вовремя внес удобрения на фронт-ярд – трава у этом году какая-то вялая, что купить в Москве внучатому племяннику: оказии будут наверняка, а потом я вернусь, – что можно в Москве купить! здесь все есть… и дешевле в несколько раз, ты лучше приезжай скорее, – конечно, – не забывай надевать теплый шарф, сейчас хоть и апрель, но ещё холодно, а в России всегда холодно, – ну, не говори, помнишь, как мы обгорели в мае, когда грядки копали на даче? – я всё помню…
Потом присели на дорожку.
В аэропорту она обняла его, сказала: «Береги себя», он прошел по зеленому коридору без задержки. Перед камерой личного досмотра и сканирования обернулся. Она чуть заметно махала левой рукой, как обычно, и улыбалась спокойно и ласково так, как будто он улетал на два дня в Чикаго.
* * *
Яблони в цвету, весны творенье,
Яблони в цвету, любви круженье,
Радости свои мы им дарили,
С ними о любви мы говорили…
Вот и всё.
* * *
Информационно-аналитический Директорат (Управление анализа информации по странам, входившим в бывший советский блок) CIA. Аналитические записки центра мониторинга ситуации в Московии. Москва, Посольство США.
...
Сегодня в 7 часов утра (7:00 а. т.) по московскому времени были объявлены результаты общенародного голосования «Президент-марафона». Первое место – известное нам лицо (61 %), второе – С. Сорокин (22 %), третье – Л. Запесоцкий (14 %). Решающее значение имели записи выступлений победителя – действительно, выдающегося оратора. В 7:30 утра по московскому времени прозвучало официальное сообщение, что г-н О. Чернышев прибывает на военный аэродром авиабазы Кубинка (примерно в 65 километрах – чуть более 40 миль – от исторического центра Москвы). В настоящее время (9:15 утра) ожидается встреча г-на Чернышева.
* * *
Самолет тряхнуло, и сердце его сжалось. Только сейчас, сидя в просторной кабине первого класса и тупо глядя на экран огромного трехмерного телевизора с суетящимися Симпсонами, он понял значение слов «значит, навсегда»… И пожалел, что отказался от личного самолета. На нем он смог бы повернуть назад и всё забыть, как страшный сон.
Конец первой части
II
Писем нет – и слава Богу,
Знать беда ещё в пути:
Ищет ощупью дорогу
Не решается войти…
Е. Кольчужкин
ЦТ, Первый канал: Г-н Чернышев, мы приветствуем вас на родной земле.
Чернышев (Ч.): Благодарю. Я приветствую моих земляков. (Аплодисменты.)
«Новые Известия»: Как вам дышится дома?
Ч.: Дышится… Свободно и легко… Пока что… (Смех.)
«Новая газета»: Г-н Чернышев, если случится невероятное, и вы станете вторым после Ельцина реально избранным президентом Московии – бывшей России, ваш первый указ?
Ч.: Обеспечение предыдущего президента, если он надумает уйти на покой, достойным содержанием, привилегиями, иммунитетом, то есть теми условиями, каковыми, примерно, был обеспечен первый избранный президент России.
«Нью-Йорк Таймс»: Ваш первый официальный визит?
Ч.: Точно не в США. Я только что оттуда.
Радио «Голос столицы»: В ваших предвыборных выступлениях вы ни разу не критиковали нынешнего президента Московии. Почему? Боитесь нажить врага?
Ч.: Нелепо критиковать пловца, ежели сам даже не пробовал войти в воду. Насчет боязни… Скажу честно, я не боюсь даже назойливых журналистов. (Смех.)
«Фигаро»: Чем объяснить вашу небывалую популярность и такой молниеносный взлет?
Ч.: Объяснять – ваша забота. Моя – ею пользоваться. (Смех.)
«Московский каратист» (МК): Как вы относитесь к однополым бракам?
Ч.: Я к ним не отношусь. У меня жена – женщина. Sorry. (Смех.)
«Правда»: Была информация, что в молодости вы были антикоммунистом. Собираетесь ли вы запретить Компартию Московии?
Ч:. Информация соответствует действительности. Предположения нелепы. Я противник запретов.
«Новое Литературное Обозрение (НЛО)»: Ваш любимый писатель?
Ч.: Однозначно ответить не могу. Из русских классиков – Пушкин, Толстой, Чехов, Бунин. Из русских писателей советского периода – Булгаков, Гроссман, Замятин, Владимов. Из постсоветских выделяю Кабакова, Славникову, Прилепина, Шишкина…
ЦТ, 7-й канал: Какие программы московитского телевидения вы предпочитаете?
Ч.: Не предпочитаю.
Moscow Today: Вы вообще не смотрите русскоязычное ТВ?
Ч.: Вообще. Извините за бестактность: а вы на себя в состоянии смотреть? (Смех.)
La Stampa: Можно ли ожидать амнистию политзаключенным?
Ч.: Ожидать можно всё.
МК.: Планируете ли регулярные общения с народом по ТВ, в блогосфере и прочих сферах коммуникации?
Ч.: Нет. Я планирую работать. Популизмом увлекаться не намерен.
«Блого-свет»: Чем будете покорять москвитян: мышцами груди, поездками на «малинах»-гробах или сказками Арины Родионовны?
Ч.: No comments. На вопросы-провокации не отвечаю. Не старайтесь.
ТВ, Первый канал: Кого вы пригласите на вашу инаугурацию?
Ч.: Вас. Последний вопрос.
«Женщины Москвы»: Ваше любимое блюдо?
Ч .: Я всеяден. Но если вы оставите меня в покое – имею в виду журналистов, но не женщин (Смех), – с удовольствием бы съел пару ломтиков сулугуни, сациви, лобио и немного горячей солянки. С красным вином, конечно. Благодарю всех за внимание, будьте благополучны. До встречи.
* * *
Что я нёс?! Ещё не сделал первого шага, а уже скатился в популизм. Перед кем заигрываю? – …Иммунитет, привилегии, содержание, как Ельцину… – Да ему в Нюрнберге место… Да и никуда он не уйдет. Будет ручонками цепляться за власть и деньги… При чем тут «Sorry» – извиняться, что я женат?! Идиотизм! Ещё и кокетство: «… имею в виду не женщин…», игривый козел… Что я нес!.. Куда я влип?!
– Отлично въехали. Пресса в восторге, да и читатели захлебнутся. Превосходная интонация, непринужденная манера, остроумие и ум, фирменная улыбка, мощный голос – все в одном флаконе. Молодец. И нынешнего не лягнули – осмотрительно. Вам с ним жить.
– Вы что, мне оценку ставите, господин учитель?
– Sorry! – Так это у вас в вашей хваленой Америке говорят?
– Тронешь Америку, пасть порву!
– Вот и это хорошо, по-нашему. Таким языком и надо в Рашке говорить с народом… Да и с элитой. Они только это и понимают, да ещё с матком – так приучены. Теперь следует озаботиться дебатами.
– Об этом рано. Никто меня кандидатом не зарегистрировал, да и закон об отмене временного ценза проживания не отменен.
– Отменят. Так что – пора и о дебатах думать. И создавать свою партию.
– На это нет времени. Нужно подминать уже существующие структуры.
– И это правильно. Олег Николаевич, вы прирожденный политик: стратег и тактик. В вас не ошиблись.
– В данный момент ошибаетесь вы, разговаривая со мной в таком тоне. Запомните и передайте другим. Вы – не наставник и не поводырь, вы – платный экскурсовод… временный, если будете зарываться, Леонтий Михайлович.
– Михаил Леонтьевич.
– Тем более. Но оплатить ваши услуги я не забуду…Где мы сейчас?
Внизу проплывали серые коробки зданий, пустые скверы, безлюдные улицы, голые остовы деревьев. Казалось, что он смотрит документальные фильмы своего детства или молодости: воздушные съемки разрушенного Дрездена или Грозного первой чеченской войны. Здания, большей частью, были целы, но ощущение катастрофы, обрушившейся на некогда многолюдный процветающий мегаполис и стершей все признаки обитания человека, это ощущение не оставляло всматривающегося в прозрачный пол вертолета Чернышева.
– Это Петровско-Разумовское.
– Что здесь случилось?