— Если так, то надо выброситься отсюда, как этот камешек, — изможденно произнес Магнус.
— Неплохая мысль, — кивнул Род, поравнялся с дырой в кустарнике, резко остановился, схватил Грегори и бросил его в просвет между ветвями. Грегори пискнул, но вспомнил, что умеет летать. На миг он скрылся с глаз, но тут же появился вновь и крикнул:
— Я свободен!
— Так я и думал, — довольно отметил Род. — Нужно было всего лишь сделать усилие и прервать порочный круг. Итак, команда такая: всем стоять смирно, а потом — прыгать!
Все остановились — и дыра в кустах замедлила убегание и остановилась тоже, но казалось, что в любое мгновение она снова начнет удирать.
— Вперед! — выкрикнула Гвен, и все семейство нырнуло в спасительный просвет. Захрустели опавшие сучья. Все проворно вскочили на ноги, а Род позвал:
— Векс, давай за нами!
Конь не заставил себя долго ждать и сразу же очутился посреди членов семейства.
Шум погони надвигался, и вместе с ним — огни факелов. С улюлюканьем и топотом толпа преследователей промчалась мимо.
— Они даже не поняли, что мы исчезли, — прошептала Корделия, глядя вслед парням и девицам.
— Да им, наверное, все равно, — с презрительной усмешкой сказал Магнус. — Им нравится бегать, а прибегут они к цели или нет, разницы никакой.
— К какой цели? — поинтересовался Джеффри.
— Хороший вопрос, — хмыкнул Магнус.
— Ну все, хватит о них, — решительно распорядился Род и заставил сыновей отвернуться от «тропы Мебиуса». — Бывают люди, помочь которым невозможно.
— Но должны же мы хотя бы попробовать, папа! — возмутилась Корделия.
— В этом нет смысла, доченька, — нежно проговорила Гвен. — Тех, кто не хочет спасаться, не спасешь. Пусть они остаются в своей западне, а нам надо подумать о ночлеге.
* * *
Учитывая все пережитое за день и часть ночи, Векс не взял на себя роль будильника, и к тому времени, как Род проснулся, солнце стояло в небе высоко. Позавтракали дорожными припасами, родители расспросили детей обо всем, что те видели. Дети с превеликой радостью поведали отцу и матери о своих приключениях, а когда настала очередь Гвен и Рода рассказать о своих, наступил полдень. Рассказ повела Гвен, а Род добавил кое-какие подробности. Дети слушали родителей, время от времени сверкая глазами и поеживаясь. Когда рассказ был окончен, Грегори спросил:
— Достаточно ли у нас сведений, чтобы догадаться, кто установил здесь эту петлю? Или это случайность?
— Уж конечно, не случайность! — возразил Джеффри. — Уж больно все продумано и укладывается в схему.
— Да? — прищурилась Гвен. — И какую вы видите схему?
— Хаос! — пылко воскликнула Корделия.
Род кивнул.
— Догадка верна, на мой взгляд. Похоже, молодежь начинает относиться к музыке, как к наркотику, и забывает обо всех правилах поведения, которым ее учили, обо всех социальных барьерах.
— Так бы я не сказал, — негромко пробормотал Джеффри. — Я замечал, что какие-то вожаки у них все-таки имеются.
— Но так сказать можно и о зверях, и о птичках, — возразил Грегори.
— Точно подмечено, — похвалил Векс. — Тот социальный порядок, который сохранился в этой среде, на редкость примитивен.
Род с нетерпением наблюдал за своим потомством. А дети склонились друг к дружке и о чем-то взволнованно шептались.
Магнус первым поднял голову.
— Никакого порядка за исключением самого примитивного? Но ведь это — признак анархии!
— Не совсем, — не согласился Род. — При идеальной анархии все со всеми сотрудничают и никто не отдает приказов.
Грегори широко раскрыл глаза.
— А так бывает?
— Угу, бывает, как же, — проворчала Корделия. — А еще бывает, что приходит фея, забирает у тебя зубик, а тебе оставляет пенни!
Грегори устремил на сестру ошеломленный взгляд.
— А что, фея разве не приходит?
Корделия прикусила губу и мысленно выругала себя.
— Да нет, фея-то приходит… Мы же говорим не о том, что есть на самом деле, а что только возможно, братец.
Она ловко выкрутилась, но кот из мешка, как говорится, уже был выпущен, и у Грегори стало на одну детскую уверенность в чуде меньше. А Род в который раз отметил, что вундеркинды только кажутся взрослыми.
Магнус кивнул.
— Подобная идеальная анархия настолько же возможна, насколько возможны фэйри, но она гораздо менее вероятна. Ведь нужно, чтобы все люди до единого со всем молча соглашались и чтобы никто не пытался нарушить общее согласие ради собственной выгоды. Неужели кто-то способен поверить, что такое вообще может быть.
— Люди способны поверить во что угодно, когда им этого очень хочется, — вздохнул Род. — А анархистам, которые хотят завоевать Грамерай и обратить в свою веру, ужасно хочется верить, что на свете нет никого лучше них. Именно так, ни в коем случае не наоборот — но доказывать, что они не стремятся к превосходству, им, как вы понимаете, и в голову не приходит.
— Итак, — заключил Магнус, — похоже на то, что эти музыкальные камешки штампуют и разбрасывают твои старые недруги, анархисты.
— Я бы не стал называть их старыми. Тут больше подходит слово «заклятые». Да, пожалуй, я бы подписался под этим предположением. Очень смахивает на почерк анархистов.
— Но как они могли все это подстроить? — спросил Магнус. — Завербовали кого-то из грамерайских эсперов?
— Для анархистов такое в порядке вещей. Не вижу причин, почему бы им и сейчас не прибегнуть к испытанному приему. Не исключено, что агент у них не один, а несколько. Для того чтобы рассыпать камешки по всему Грамераю, работать должна целая дюжина эсперов.
Гвен покачала головой.
— А мне не верится, что работают несколько человек. Пойми, супруг мой, не так-то просто вообще сотворить такие камни, как эти, играющие музыку. Мало того: эти камни способны меняться, находясь на отдалении от своего творца. Такое мог придумать только великий ум, только гениальный волшебник или волшебница.
— Гений и злодейство — вещи далеко не всегда несовместимые, милая. Мы говорим о том, кто не только чрезвычайно одаренный творец, но при этом неплохо подкован по части организации и управления.
Магнус нахмурился.
— Получается, что мы говорим о двух отдельных людях.
Гвен и Род удивленно переглянулись. Гвен медленно проговорила:
— Верно. Так и есть. Вот спасибо, сынок.
Магнус небрежно отмахнулся. Он считал себя слишком взрослым для того, чтобы расцветать от похвалы.
— Да ладно, мам. Теперь важно понять, кто из этих людей кто и где они находятся.
— Ну что до того, где они находятся, — вступила в разговор Корделия, — то пока нет причин сомневаться, что они — на западе.
— Да, все имеющиеся в нашем распоряжении факты заставляют двигаться именно в этом направлении, — подтвердил Векс.
— Что ж, тогда и говорить больше не о чем. — Магнус решительно поднялся и отряхнул с ладоней крошки сухарей. — На запад, эгей!
— Верно, — подхватила Гвен, встала и устремила на Магнуса полный гордости взгляд. — Но куда именно мы пойдем на западе, сынок?
Магнус пожал плечами.
— Пока трудно сказать. Нужно будет внимательно смотреть и продолжать собирать подсказки. Правда, младший?
И он любовно потрепал по плечу Грегори.
Тот посмотрел на старшего брата снизу вверх и просиял.
— Да, Магнус! Конечно, мы еще не все знаем — но узнаем обязательно. В путь!
— Загасите костер, — распорядилась Гвен и принялась укладывать дорожные припасы — сухари и сушеное мясо. Мальчики забросали кострище дерном, убедились в том, что все угли погасли, и отправились следом за матерью в ту сторону, к которой клонилось солнце.
Род пошел последним. На ходу он еле слышно проговорил:
— Старший удивляет меня, Векс. Вот не ожидал, что у него проявится талант вожака.
— Да, Род. Проявляется. Должен отметить, что он умело ищет подтверждения своим выводам.
Род кивнул.
— Ну да. В конце концов старший брат не мог признаться, что младший по части логических рассуждений его обходит. И не должен признаваться — если хочет сохранить лидерство.
— Уж Грегори, во всяком случае, его лидерство оспаривать не станет, — возразил Векс.
— Не станет. Но и Корделия, и Джеффри стали бы спорить, если бы им показалось, что Магнус навязывает свои решения младшим. Но если он хочет хоть чего-то добиться, ему нужно, чтобы они были на его стороне, — сказал Род и кивнул. — Да уж… Если кто-то и может заставить их трудиться сообща, так это Магнус.
— Или Гвен, Род. Или ты.
— Ну… это да, — согласился Род. — Но мы же не всегда будем рядом, правда?
— Довод рассудительный, но уж больно пессимистичный, Род. Нельзя ли поговорить о чем-нибудь повеселее?
— Например, о том, кто может стоять за этой историей с музыкальными камнями? Идея отличная, Векс. Поехали.