не в курсе, я сейчас на Япете. Но думаю, мои родители поддерживают с тобой связь и ты все знаешь. К тому моменту как ты услышишь эти слова, меня уже не будет в живых…» – так вещал я откуда с глубины пещеры на Япете. Мой голос к тому моменту заметно ослаб, да и говорил я, едва ворочая языком, а ведь рыжий мужик еще даже не заходил ко мне на огонек.
– Это кошмар! – заключила Рита и отложила терминал, будто его поверхность обжигала ей пальцы.
Повисла тишина, я сидел и не знал что сказать. Неужели сейчас она скажет что-то вроде: «Ты что там вообще несешь, идиот? Извини, но нам дальше не по пути!». Но она молча, смотрела то на экран, то на терминал.
– Я не представляю, чтобы со мной стало, если бы я получила это сообщение, не видя тебя. Если бы я получила, только это сообщение, – сейчас уже до меня дошло, что кошмаром она называла саму ситуацию, а не мой монолог. – Алекс, то, что ты говоришь, дарит мне долгожданное спокойствие. Я чувствую себя на седьмом небе. Но то, что я увидела, пугает меня до мурашек. В космосе погибло очень много людей, но все это время я не допускала и мысли что могу потерять еще и тебя. Обещай мне, что вернешься!
– Обещаю. Я приеду, как только закончиться срок и буду уже на своих двоих.
– Ты пообещал! Не забывай это, – вдруг на сигнал наслоились помехи, наверно снова мусор с Фебы мешает связи. – … выпишемся, и вместе вернемся домой.
– Выпишемся? – меня удивила фраза, прозвучавшая в конце, когда связь перестроилась. Я не уверен, но мне показалось, что она сказала именно это.
– Что?
– Ты сказала, выпишемся?
– Нет, я сказала, что мы выберемся и вернемся домой, в наш с тобой дом.
– Аааа, просто помехи.
– Да и ты всегда был немного глуховат. Кстати твой любимый петух еще здесь.
Она встала из-за стола, на котором сидела и пошла куда-то вглубь комнаты, мне показалось, что с тех пор как я улетел, она стала хромать чуть заметней. И тут кадр, в котором была видна лишь удаляющаяся пятая точка Риты и часть комнаты замер. Связь оборвалась, для космоса это нормальная ситуация, хоть и неприятная. Но меня неприятно вернул в реальность этот сбой.
Я уже был там, был дома с ней. Я сидел на диване, смотря как солнечный свет, пробиваясь из окна, рисует причудливые узоры солнечными зайчиками на косом потолке, отражаясь от настенных часов. Я был дома, чувствовал запах дома, чувствовал запах Риты, чувствовал ее мягкое, неловкое прикосновение. Я никуда не улетал, никогда не падал в яму и вообще никогда не бывал в космосе. А Рита никогда не попадала в беду и уже скоро наш малыш появиться на свет, и я жду этого с нетерпением.
Но все было не так. Теперь я видел лишь монитор, на котором замер силуэт Риты. Монитор этот был вовсе не дома, а на Япете. Я был в космосе, упал в яму и травмировался. А Рита потеряла нашего ребенка, и вернуть вспять ничего не получиться. Сейчас мы просто поговорили, притворяясь, что все у нас по-старому, но потребуется много времени и тяжкого труда, чтобы вернуть то тепло, что было между нами.
Я безрезультатно просидел минут пять, но, видимо, сигнал потерян окончательно. А потом передатчик вообще вырубился, чтобы не грузить систему. Я взял терминал в руки и отправил сообщение Рите о том, что связь отказала и теперь я не знаю когда смогу с ней связаться. Делать нечего, технический сбой. Я от обиды треснул ладонью по панели и покатился к выходу.
Связь у нас была хорошей, если требовалось передать данные или текст. Но вот видео или аудио напрямую передавалось тяжело. Сигнал с Земли шел сначала на большие станции, а с них уже ретранслировался нам. Ближайшими большими станциями, как я говорил, были комплексы у Сатурна и Титана. Как только мы попадали в зону вещания этих станций, все сразу кидались звонить домой. База-2 на Япете была расположена в этом плане неудачно, отчего мы имели прямую связь с внешним миром где-то пару раз в неделю, но этого было вполне достаточно экспедиции из семи человек.
Но иногда связь терялась даже в прямой доступности больших комплексов. Это было связано с мусором в космосе появлением различных астероидов на пути сигнала и прочими аномалиями. А ближе к Фебе так вообще пыль, содержащая магнитную руду почти полностью глушила сигнал. Иногда и Япет влетал в это облако, теряя прямую связь на месяцы. Сейчас было что-то другое, обычный мусор или астероид пролетел, никто не скажет наверняка. Титан-1 радостно сообщал мне о том, что мы в прямой видимости и сигнал идет замечательно, но приема не было, что-то ограничивало сигнал. Печально, но ничего не поделаешь. Возможно, потеря станции как-то влияла на это. Насколько я знал, связь станция не обеспечивала, но от нее на орбите осталась куча обломков, возможно именно они задерживают сигнал.
У агентства на Земле был такой сильный передатчик, что связывался когда угодно и с кем угодно. Но там была такая задержка, что минут десять ты просто дожидался ответа от собеседника. Этот передатчик использовался исключительно в служебных целях, например во время недавних допросов приходилось пользоваться именно этой связью, поскольку только она была постоянной. Ну и естественно мы отвечали на вопросы в письменной форме, ибо подолгу сидеть в узле связи и жать ответа на вопрос по десять минут не нравилось даже чиновникам из агентства.
А тем временем я медленно ехал по коридору базы до своей каюты, все еще окруженный ореолом домашнего благополучия. Я был счастлив и особо не разбирал куда еду. Один раз я даже чуть не улетел на кресле вниз по лестнице, что вела на технический этаж, где располагались установки кондиционирования. Я так и ехал, сшибая все углы и поворачивая не туда, когда на терминал пришло сообщение:
«Я знаю, как ты не любишь нежности, но не могу не сказать на прощание, что люблю тебя и очень жду».
К письму было прикреплено фото Риты с тем самым петухом в руках. Она не улыбалась на этом фото. Почему-то она считала, что если улыбнётся на фото то ее лицо получиться некрасивым, это сущая белиберда, но никто не мог ее переубедить. Контраст серьезного лица Риты и вызывающей яркости игрушки развеселил меня и я, насвистывая, катился дальше по коридору.
– Привет! – резко сказал кто-то позади меня.
Я остановился, резко развернулся в кресле и увидел посреди коридора того самого рыжего мужика из моих галлюцинаций, все в