еще на испытательном сроке, так что уехать не проблема.
И с чего это я должен отказываться от работы? Из-за какого-то китча, развешанного в лесах Страфа? Нет, из-за общей атмосферы.
Новые впечатления, новая обстановка, новые лица, придется привыкать. Невозможно представить, что он сейчас вернется в Париж, – он даже не знает куда, ведь у него больше нет ни квартиры, ни друга, который мог бы его приютить, когда он приедет, поджав хвост, чувствуя себя в нокауте, с настроением на нуле и самооценкой, которая так и останется валяться где-то на дне долины.
Кроме того, сегодня вечером мне, скорее всего, намылят шею, так что лучше подождать и посмотреть…
Явились все. Даже Адель вместе с Деприжаном, А. С., редко показывающийся в обществе, и Симона. Юго пристально смотрел на нее, пытаясь проследить, не вздрогнет ли она, встретившись с ним взглядом, и понять, не она ли его сдала. Симона молча села сзади, спрятав руки под шерстяной жилет и стараясь держаться незаметно. Стоя спиной к камину, в котором все еще тлели поленья, – казалось, что они никогда не догорят, что огонь здесь поддерживает призрак, – директор ждал, пока наступит тишина.
– Друзья мои, – начал он, – как вы знаете, обстоятельства, связанные с отъездом Алисы, в последнее время негативно сказались на общей атмосфере. Я хотел сообщить вам, что мне удалось связаться с ней по телефону. Она извиняется за свое поведение, ее так угнетала мысль о ритуале официального прощания со всеми нами, что она была буквально не в себе и предпочла незаметно улизнуть. Это ее собственные слова. Она обещала написать нам, и я могу вас заверить, что она плакала в трубку.
Они с Адель переглянулись, и та подтвердила, приподняв брови, что указывало на масштаб упомянутых слез.
– Остальное зависит от нее, – продолжил директор, – а также от тех, кто с ней на связи. Что касается нас, то на ближайшую неделю метеорологическая служба Франции прогнозирует грозы в нашем регионе. Вы знаете, что это значит, поэтому организуйте свою работу соответствующим образом.
– Уже? – удивился А. С. – Рановато.
– Глобальное потепление, – пояснил Эксхел. – Скоро времен года вообще не будет.
Деприжан недовольно нахмурился и добавил:
– Для новичков: приготовьтесь войти в царство богов. Тор, Зевс, Юпитер, Райдзин или Индра[26] – на ваш выбор, но они будут сражаться между собой. Это может быть весьма впечатляюще, поэтому хочу вас предупредить. Избегайте прогулок по лугу, особенно под зонтиком, если не хотите стать громоотводом! Старайтесь работать в помещении, там всегда есть чем заняться. Расписание мы обсудим завтра. Все, на этом наше собрание закончено, спасибо за внимание.
Вопрос с Алисой был закрыт, но не без неприятного послевкусия. «Так дела не делаются», – расходясь, говорили некоторые члены команды. Юго испытывал противоречивые чувства. Он как будто расслабился, но одновременно был разочарован. Это ужасно, и он ругал себя за это, но мысль о том, что вся эта история свелась к одному сильному приступу уныния, оказалась настолько банальной и присущей роду человеческому, что ему стало грустно. А ты предпочел бы, чтобы ее изнасиловали? – сразу упрекнул он себя. Нет, конечно, только не это… Просто что-то более… оригинальное. Ему стало стыдно. Он ступал на скользкий путь. Надо срочно взять себя в руки, чтобы не допускать подобных дурацких мыслей. По крайней мере, его не уволили. И никто не застукал его, пока он рыскал вокруг дома Страфа. Лили болтала с Джиной, и он подошел к ним.
– Тебе, наверное, теперь легче, – сказал он лыжному инструктору.
– Я злюсь на нее. Мы многое пережили вместе, семь месяцев провели бок о бок, это не шутки.
Джина кивнула.
– Я недавно дала ей поносить свой свитер, а она его даже не вернула, – призналась она. – Это ерунда, но, вообще-то, так себя не ведут.
Продолжая переговариваться, собравшиеся медленно расходились, за исключением их троицы. Лили улеглась на диван, стоящий напротив, подперев голову руками.
– Ты спал с ней? – в лоб спросила она Юго.
– Что? Конечно нет.
– Это не преступление. Ты вполне мог бы…
– Да, конечно, но нет. Что за вопрос!
Юго чувствовал себя неловко, будто ему было в чем себя упрекнуть. Джина добавила:
– В первый вечер, когда ты только приехал, она сказала мне, что ты очень даже симпатичный.
– Правда?
– Заметь, она тоже была вполне себе, – сказала Лили.
– И сейчас! – поправил ее Юго.
– Что?
– Тоже вполне себе. Она же не умерла.
Лили состроила гримасу.
– После ее выходки… И ты должен знать, что, покидая Валь-Карьос, ты перестаешь для нас существовать, – добавила она мягко и слегка вызывающе. – Так что признавайся: ты ведь тоже считаешь ее смазливой?
– Хорошенькой? – уточнила Джина.
Оказавшись между двух огней, Юго делано возмутился:
– Вы что, инквизиция? Повторяю – я с ней не спал.
Лили с Джиной заговорщицки переглянулись.
– Я выиграла.
– Что выиграла? – спросил Юго. – Вы что, издеваетесь надо мной?
– Вовсе нет… Джина поспорила со мной, что ты трахался с Алисой. Я не поверила.
– А почему нет? – обиделся Юго. – Я бы мог…
– Самец, уязвленный в своей гордыне покорителя, – усмехнулась она.
Лили хитро улыбнулась и уточнила:
– Во-первых, всю зиму Алиса трахалась с парнями, которые совсем на тебя не похожи. Более старые, более…
– Тупые? Толстые? Богатые? – предположил Юго.
– Уверенные в себе.
– Ну что ж, спасибо. А во-вторых?
Лили поколебалась, потом призналась:
– Не знаю, женская интуиция. Не уверена, что ты об этом задумывался.
Юго хотел было рассказать им про эпизод в бассейне, но, в конце концов, это только сработало бы против него, ведь на самом деле он не проявил никакого рвения. Но я ей нравился… По крайней мере, мне так кажется.
– Девушки, что-то я не расположен становиться мишенью для вашего остроумия, – сказал он, делая вид, что собирается встать.
Лили жестом остановила его.
– У меня есть свои доводы, – сказала она и пошла к шкафу за одной из колонн, поддерживающих потолок. Достала оттуда бутылку рома и три стакана, ловко их наполнила. – Извини, – сказала она, чокаясь.
Аквариум опустел, и они остались втроем.
– На что вы поспорили? – решил выяснить Юго.
Джина и Лили переглянулись и захихикали.
– Это наше, девичье, – сказала Джина.
Юго все сильнее чувствовал себя лишним. Однако поднял свой стакан:
– Отличное пойло, но я пью этот и завязываю. В здешних коридорах я и трезвым плутаю, а спать на улице меня как-то не тянет.
– Я тоже каждый раз здесь путаюсь! – воскликнула Джина, обрадовавшись, что не она одна такая убогая.
– В корпусе В?
– Нет, в Г. Знаете, я, наверное, совсем тупая – то