самое главное, добраться до них первой. Марго смотрит на собеседника с притворной холодностью.
– И благодаря кому ты стал экспертом в женщинах?
– Благодаря тебе. – Голос Адама кажется ниже, чем ей помнится. – Серия как раз с тебя и начинается. Моя первая работа…
– В самых темных тонах, полагаю.
– Да.
Как просто он это сказал. Марго молчит, опасаясь, что голос может ее выдать.
– Я хочу вернуться. – Адам наклоняется и кладет руку на ее ладонь, вцепившуюся в край стола. – Никто не понимает мои картины так, как ты. Мы оба прекрасно знаем, что я мог бы пойти в галерею Пэйс, к Гагосяну или Цвирнеру[16]. Они подписали бы со мной контракт в мгновение ока. Только я выбрал тебя. Если ты мне не откажешь, конечно.
«Откажешь… Да я бы тебя целиком проглотила». От его проникновенного взгляда у Марго внутри словно фейерверк разрывается.
– Сначала хочу взглянуть на картины, а потом решу. – Она встает. – Приятного аппетита. Звони.
Марго идет к двери, словно модель по подиуму: голова высоко поднята, спина идеально прямая. Она чувствует на себе взгляд Адама, оценивающий ее фигуру, скромное короткое, но элегантное платье. Марго покидает ресторан и, не обращая внимания на водителя, который ждет прямо у входа, идет по улице, никого вокруг не видя. Уровень адреналина в крови зашкаливает. Она чувствует, как сильно бьется сердце – как у воина, услышавшего боевой клич. Марго сжимает зубы, чтобы никто не догадался, что она сейчас чувствует.
Адам Чейс вернулся.
Глава шестнадцатая
Амстердам
Прошел месяц после встречи в Мизуле. Дэн и Эллис стоят на углу улицы рядом с каналом Принсенграхт. Начинает моросить. Баум потуже затягивает пояс плаща, и они ныряют под ближайший навес, принадлежащий небольшому кафе. Дэн снова сверяется с картой в телефоне.
– Брэм Бэккер сказал, что его квартира находится рядом с музеем Рейксмузеум. Похоже, нам туда. – Он указывает вперед, на узенькую, мощенную булыжником улочку, и затягивается сигаретой. – Богом клянусь, именно так и пахнет Амстердам. Сыростью, колбасой, марихуаной и вчерашней рыбой. Очень напоминает ароматы, которые начинает распространять моя спортивная сумка, если я забуду вытащить мокрые плавки.
Эллис смеется.
– Помню, как много лет назад приехал сюда впервые в феврале по приглашению министерства культуры, чтобы открыть Неделю моды. Холод собачий. В Гааге нам устроили шикарный прием. Вот только когда мы приехали, начался ливень, а Вивьен только что сделала укладку. В тот вечер мы очень сильно поругались. Она взяла такси и уехала домой. – Баум не упомянул о том, что Генри в тот момент тоже находился в Нидерландах, проводил съемку для американского журнала «Вэнити Фэйр». Это был единственный раз, когда пересеклись пути Вивьен и Генри. Разразилась катастрофа. – В общем, ужас. Правда, музеи, а также молодежный дух и энергия, бьющая ключом в этом городе, с лихвой компенсируют паршивую зимнюю погоду.
Дэн бросает на друга косой взгляд.
– Как ты себя чувствуешь? Кстати, модная кепка.
Эллис слегка касается своей восьмиклинки. Сказать по правде, у него болит грудь – видимо, от волнения, да и долгие перелеты изматывают.
– Все хорошо. Знал, что оценишь мой головной убор. Кошу под Шона Коннери в «Неприкасаемых».
– Один в кепке, второй с повязкой на глазу – мы отлично смотримся, – фыркает Дэн и ведет Баума по улочке к зданию без лифта, где на третьем этаже расположилась квартира Бэккера с большими панорамными окнами, из которых открывался шикарный вид на канал. По-видимому, Брэм встречается с клиентами не только в офисе, но и здесь.
Когда они взбираются по лестнице, Эллис говорит:
– Надеюсь, Джулс не обиделась, что я решил ее не брать. Мне кажется, будет лучше, если первая встреча пройдет без нее.
– Она все понимает, – отвечает Дэн. – Джулс не из тех, чьи чувства легко ранить. Сам подумай, иначе как бы она смогла работать со мной? Она отправилась в дом Анны Франк. Мы встретимся позже.
Дверь им открывает Бэккер. На нем темно-синий пиджак спортивного кроя, бледно-голубая рубашка с пуговицами на воротнике и брюки защитного цвета. Ему за сорок. Зализанные назад волосы, стильные очки. Держится дружелюбно, словно клерк в банке. По виду настоящий джентльмен. Со слов Дэна Эллис знает, что Бэккер – самый уважаемый и нагоняющий страх сыщик, специализирующийся на произведениях искусства. Он вернул более двухсот украденных шедевров – полотна Рембрандта, Пикассо, Ван Гога, Климта, список весьма длинный.
Брэм забирает у гостей пальто, проводит в столовую и угощает поистине роскошным завтраком. Стол уставлен множеством тарелок с местными деликатесами: свежий хлеб, сыр, колбасы, разные виды джемов, мед, аппетитная на вид шоколадная паста.
– Уверен, вы голодны, – говорит Бэккер.
Эллис восхищается накрытым столом:
– Выглядит чудесно. Благодарю.
– Поосторожнее, а то мы еще переедем к вам, – шутит Дэн.
Брэм садится и делает гостеприимный жест в сторону стола.
– Кстати, мистер Баум, моя жена – большая поклонница вашей обуви.
Эллис вежливо улыбается, затем замечает картину Ван Гога, висящую на стене за спиной хозяина. Бэккер перехватывает взгляд гостя и оборачивается.
– Ван Гог написал ее, когда его заперли в психиатрическую лечебницу в конце девятнадцатого века. Этот холст определил мой выбор профессии.
От хорошей истории, как и от хорошего кофе, не отказываются. Дэн кладет в чашку три ложки сахара с горкой и просит рассказать, как так вышло. Бэккер снова смотрит на полотно.
– Когда нацисты захватили Амстердам, мои бабушка с дедушкой прятали у себя одну еврейскую семью. Вертхеймсы были их близкими друзьями. Летом 1943 года на них донесли соседи, и несчастных отправили в Освенцим. Вся семья, кроме одной девочки, погибла. – Брэм смотрит на своих гостей. – Эта картина принадлежала Вертхеймсам и стала первой, которую я разыскал, – ради той девочки. Я потратил три года, но в конце концов обнаружил полотно в небольшом музее подле Флоренции.
– Надо же, в Италии, – Дэн присвистывает от удивления.
Бэккер криво усмехается.
– Ничего удивительного. В пятерку стран-лидеров, где оказалось больше всего похищенных произведений искусства и чьи власти не стремились восстановить справедливость, вошли Италия, Испания, Россия, Венгрия и Польша. – Брэм широким жестом обводит комнату. – Восемьдесят процентов рабочего времени я занимаюсь тем, что консультирую коллекционеров о происхождении произведений искусства и предметов древности, чтобы они не приобрели подделку. Но я могу позволить себе спокойно спать по ночам, потому что оставшиеся двадцать процентов посвящаю поискам похищенных нацистами шедевров. – Он указывает на стол. – Еще кофе?
Эллис откидывается на спинку стула и чувствует, как кровь отливает от лица. Он залпом опустошает стакан воды.
– Что с тобой? – спрашивает Дэн.
– Все хорошо. Сказывается