второй – закатившаяся звезда и первое лицо одной из компаний Силиконовой долины – изобретатель одной отвратительной видеоигры, которой стали одержимы подростки. Когда Дэн опустился на стул рядом с Эллисом, Баум понял, что прошел проверку на вшивость.
А сейчас его мысленно переместили в категорию предателей. И этот недоверчивый взгляд ранил больнее всего.
Здоровый глаз Дэна прожигает Эллиса.
– Не понимаю, почему ты не рассказал мне все, когда мы были в клинике? Мы постоянно гуляли и часами разговаривали. Я изливал тебе душу, описывая жизнь с отцом-алкоголиком, который использовал мою голову вместо боксерской груши. А ты говорил лишь о том, что не справляешься с нагрузкой на работе. А теперь оказывается, что у тебя на глазах нацисты убили мать, а сам ты – живешь двойной жизнью. Какого черта, Эллис?
– Дэнни, послушай… Ты абсолютно прав. – Баум чувствует, что ему тяжело дышать. – Да, я всю жизнь притворялся. Я похоронил прошлое – хотя, если честно, это оно похоронило меня. Приехав в Америку, я скрывался. Придумал себе легенду, чтобы выжить. В США ты можешь стать кем угодно. Бельгия и бриллианты – подходящая история. Я создал вымышленного персонажа, который идеально подходил для моих целей, позволил достичь вершины и стать великим модельером. Я отрекся от своего прошлого, однако теперь я проживаю его заново, и оно в буквальном смысле меня убивает.
Они смотрят друг другу в глаза, ощущая повисшее в воздухе напряжение. Затем переводят взгляд на появившуюся стаю птиц, парящую над водой.
– Ладно. – Дэн наконец сдается. – Почему ты рассказал Генри? На то есть причина, правда?
Эллис с облегчением выдыхает, пинает ногой попавшийся на пути камешек и царапает носок табачно-бурой кожаной туфли.
– Несколько лет назад мы с Генри на некоторое время расстались… Его звали Гриффин Фройнд, и он в то время был хранителем Музея современного искусства. Его выгнали оттуда за непригодность. По слухам, Гриффин тайком связался с воротилами черного рынка. Неудивительно, что он ближайший соратник Марго и тех подонков, которые способствовали разрушению жизни моего внука. В итоге Генри разорвал отношения с Фройндом, и мы сумели пережить кризис. – Эллис замолкает, смотрит на простирающиеся за рекой холмы и думает, какие в Монтане великолепные пейзажи. – Я рассказал Генри о «Женщине в огне» по одной причине. Я уверен, что, если кто-то попробует продать это полотно или другие холсты из числа украденных у Гайслера, Фройнд в числе первых будет искать покупателей. Он до сих пор тесно работает с Марго. Мне говорили, что он находит клиентов, а она толкает им картины. – Баум вытирает платком вспотевший лоб. – Поэтому я попросил Генри возобновить общение с Фройндом. Возможно, через него мы сумеем получить какие-то зацепки.
Дэн изучает исказившееся от боли лицо друга.
– Хочу расставить все точки над «и». Под «возобновить общение» ты имеешь в виду…
Эллис смотрит, как течение реки разбивается о большой валун неподалеку.
– Да, ты все правильно понял. Да, ради этой картины я поднес на серебряном блюде дорогого мне человека отвратительному чудовищу. Генри вне себя от злости, но согласился. Умирающий способен на такое, что другим и не снилось. – Баум смотрит на поцарапанную туфлю и еще сильнее втыкает ее в грязь, словно желая за что-то наказать. – Как видишь, я опустился ниже некуда.
Дэн приобнимает поникшие плечи друга.
– Нет, я понимаю, что «Женщина в огне» значит для тебя все.
– Точно. – Глаза Эллиса наполняются слезами, он начинает задыхаться. Слишком много слез скопилось в нем за восемьдесят лет. – Дэнни… Прости, что лгал тебе.
Глава четырнадцатая
Адам несет подушку, простыню и одеяло. Джулс следует за ним по пятам. На улице резко похолодало, в свитере уже зябко. Она обхватывает себя руками и втягивает носом свежий горный воздух. Вдалеке горный хребет – неровный силуэт на фоне темного неба. Над головой огромные яркие звезды, словно кто-то споткнулся и рассыпал тысячи бриллиантов из черной бархатной сумки.
«До чего же красивые здесь места», – думает Джулс, а вслух говорит:
– В жизни не видела столько звезд.
Адам замирает и оборачивается.
– Это главный плюс Монтаны. Вот, возьми-ка одеяло и накинь на плечи. Ты, похоже, замерзла. – Его зубы блестят в лунном свете, создавая жутковатое впечатление – как будто перед Джулс светильник Джека[10]. – Кстати, в студии есть телескоп. Если ты любишь наблюдать за звездами, могу вынести его наружу.
– Спасибо.
Они продолжают путь и проходят мимо круглого столика на одной ножке, какие обычно стоят в кафе. Джулс замечает, что рядом с ним один стул. Адам живет здесь в полном уединении и абсолютно не похож на того человека, которого полоскали в прессе. Он полная противоположность: скромный, милый, вежливый, спокойный. А еще жутко привлекательный и при этом держится так просто, словно даже не подозревает о своей красоте. Видели бы ее сейчас друзья. Разговоров хватило бы надолго.
Джулс пытается отогнать эти мысли. «Помни о правилах». Одно из них – о котором Дэн не упоминал во время своей нудной лекции – она открыла на собственном горьком опыте: никогда не спи с редактором и вообще с теми, с кем вместе работаешь. Иначе беды не миновать. И не заводи шашней с источником информации. Джулс мысленно читает себе наставления, а сама не может оторвать взгляда от широких плеч и красивого торса идущего впереди Адама. А какие у него руки! Она обратила внимание, когда они мыли посуду. Изящные, элегантные, жилистые. У Эллиса точно такие же. Когда Адам улыбается, в его глазах загораются огоньки, как у мальчишки.
«Прекрати, – одергивает себя Джулс. – Ты уже это проходила и поклялась, что больше такого не повторится».
Они входят в студию, Адам включает свет.
– Здесь пахнет красками – достаточно сильно, но я привык. Если тебе неприятно – дай знать. Я могу переночевать здесь, а ты ляжешь в моей спальне. – Он смеется и указывает за плечо, как будто домик совсем рядом. – Дэн отрубился прежде, чем я успел разложить диван. Завтра спина скажет ему спасибо.
– Он и ботинки не снял, – хихикает Джулс. – Все в порядке, не беспокойся. По правде сказать, у меня такое впечатление, что мы вторглись в твои владения.
В глазах Адама проскакивает искорка, словно она удачно пошутила.
– Похоже, меня и в самом деле считают отшельником – мать меня так называет. Не волнуйся, все в порядке. Никуда вы не вторглись. – Он кладет постельное белье и подушку на стоящую в углу койку и поворачивается к Джулс. – Дэн весьма напористый.
– Разве? – Она поднимает брови. – Знаю,