В Австралии вера в магию и колдовство является источником нескончаемой вражды и кровопролития. Каждая смерть приписывалась магическому действию, и предполагаемого колдуна сразу же убивали. Спенсер и Гиллен говорят, что в Центральной Австралии каждая смерть влечет за собой убийство другого человека, и это считается нормальным. Если предполагаемый колдун являлся членом чужого племени, другая сторона начинала мстить, и начиналась война. Курр говорит об австралийцах в целом, что вера в то, что причиной смерти является колдовство членов враждебного племени и потому это наиболее серьезная и самая распространенная причина войны. Частично этой верой объясняется враждебность, с которой австралийцы относятся ко всем иностранцам и чужакам. Они верят, что все чужаки объединились для того, чтобы взять их жизни колдовством, и «следствием этой веры является то, что всюду, где только возможно, они никогда не отказываются перерезать всех чужаков-мужчин, которые попадают в их руки».
В Западной Виктории считается, что смерть всегда является следствием волшебства. Умирающий или лекарь указывает на людей, обычно из чужого племени, которые ответственны за смерть. Группа карателей отправляется убить подозреваемых. Результатом этой веры является постоянное уничтожение людей. По всей Виктории, даже когда человек умирает от продолжительной болезни, кого-либо обвиняют в преступлении, и предпринимается попытка отомстить. Колдун обычно является представителем другого племени, и месть может быть обращена против любого члена этого племени, если конкретного человека нельзя найти. Если человек заболевает, его друзья сразу же решают, что болезнь является результатом происков врагов. Так появляется подозрение, самые старые австралийские аборигены внушают подозрение и нагнетают застарелую неудовлетворенную вражду; вскоре возмущение охватывает все племя, и начинается война.
В Новом Свете религия по похожим причинам являлась источником войны. Жители Северной Калифорнии, например, верили, что причиной смерти является волшебство, и часто война являлась следствием такого убеждения. Не единожды эти племена брали в руки оружие из-за «злых колдунов, которые стали причиной смерти людей». Если кто-либо из индейцев сапаро заболевал или умирал по естественным причинам, «его смерть или болезнь практически наверняка приписывалась колдовству некоего явного или тайного врага, и его друзья соответствующим образом мстили». Это составляло основу большей части их споров и ссор. Чилийские арауканы считали, что «прямой причиной войны может быть либо невидимая рана, либо некое чуждое вещество, введенное в тело пациента». Для лечения такой болезни призывали знахаря-ведуна. Если пациент умирал, вина обычно приписывалась какому-либо злому духу, но иногда это вменялось в вину человеку, которым завладели нечистые силы, или известному врагу умершего или его семье. В таком случае на виновную сторону начиналась охота; если виновного ловили, его сжигали. «Это вело к тому, что родственники убитого тоже начинали мстить, и распря часто становилась причиной межплеменных войн».
Первобытные народы, как было сказано ранее, не сражались из-за религиозных различий; это была привилегия цивилизованных народов, к примеру крестоносцев. Практически обратный пример – аборигены ротума. Они никогда не вели войны из-за религиозных убеждений, но, когда остров стал христианским, они переняли эту практику. Сейчас там ведутся религиозные войны между христианами и язычниками, между уэслианцами (члены религиозной секты, основанной в XVIII в. Джоном Уэсли. – Ред.) и римскими католиками и т. д. Аборигены здесь во многом переняли мораль цивилизованных народов, тогда как до завоевания подобные войны были им неизвестны. Другой пример, который может служить исключением, – это пример перуанцев (инков). Их войны были подобны войнам крестоносцев и были войнами новообращенных; они старались для того, чтобы развивать поклонение солнцу. Вначале они начинали с убеждения; если это не помогало, они объявляли войну своим соседям, которые отвергали их доктрину. О них даже говорят – возможно, с преувеличением, – что у них не было другого мотива для завоевания и что они не требовали от побежденных ничего, кроме подчинения своей воле. Но не следует забывать, что перуанцы были высокоразвитым народом, в некоторых аспектах таким же развитым, как европейцы.
В общем, только развитые народы вели войны по причине религиозных разногласий. Мусульмане представляют собой классический пример. Хорошо известно, какую деятельность они развили после смерти своего пророка Мухаммеда в попытке подчинить мир и обратить его в свою веру. Хотя мусульмане завоевали Северную Африку, Испанию, вторглись в Галлию (где в 732 г. были разбиты франками у Пуатье. – Ред.), они сохранили места, бывшие священными для ранней христианской церкви; арабы и обращенные ими в мусульманство иранцы (включая жителей Средней Азии) распространили свое влияние на различные части Центральной Азии, Индии, Индонезии и Африки. Ваххабиты исповедуют ислам, который предписывает постоянную войну против всех, кто не принял их реформированную доктрину. Их походы из Аравии были главным образом направлены против северных соседей, а также в Сирию. «Пропагандируя свои идеи, ваххабиты сделали основным правилом убивать всех врагов, оказавшихся в их руках... именно эта практика (являющаяся имитацией действий первых проповедников ислама) сделала имя ваххабитов столь ужасным. Во время четырех лет войны с воинами Мухаммеда-Али (фактически самостоятельный правитель Египта в 1805 – 1849 гг. (включая Судан, Сирию и др.), завоевавший также в Аравии Хиджаз, Неджд, Йемен; под давлением великих держав (прежде всего Англии) был вынужден отказаться от попыток добиться независимости от Османской империи. – Ред.) не зафиксировано ни одного случая, чтобы они уступили что-либо туркам. Мусульмане тем не менее отличаются от других цивилизованных народов только повышенной степенью желания распространить свою веру. Христианизация мира обычно шла с помощью меча. История иезуитов, португальцев и испанцев, особенно в Южной Америке, связана с жестокостями и варварством, совершавшимися под знаменем католицизма.
Хотя первобытные народы не вели таких религиозных войн, они тем не менее часто сражались именно по религиозным причинам. Выше были приведены только общие аспекты этой темы. Ниже будут представлены три особые причины войны, а именно: кровная месть, человеческие жертвоприношения и охота за головами.
Глава 9
КРОВНАЯ МЕСТЬ
Убийство члена группы всегда и везде, насколько нам известно, считалось преступлением, которое должно быть наказано. Запрет на убийство соплеменника был самым важным табу всех народов. Повеление «не убий» (соплеменника) было необходимым условием групповой жизни. Без его ограничивающего влияния жизнь была бы небезопасна, социальная сплоченность подвергалась риску, а группы проигрывали бы в своих столкновениях с другими группами. Следовательно, убийство соплеменника являлось ужасным преступлением, и наказание соответствовало его тяжести.
В цивилизованных обществах убийство – это забота государства, но в первобытных сообществах людей все обстоит иначе. У них нет развитой системы законодательства, никаких судей и трибуналов для того, чтобы наказать убийство. Что в таком случае занимает место цивилизованной юридической процедуры? Ответ кроется в практике личного правосудия, или кровной мести. Все нарушения законов, касающиеся отдельного человека, считаются его личным делом; они должны быть переадресованы ему или его родственникам. Как сказал Лаббок, «среди самых первобытных народов вожди едва ли обращали внимание на совершенное преступление, если только оно не касалось, прямо или косвенно, интересов всего сообщества. Что касается частных оскорблений, то каждый должен был мстить за себя сам».
Тогда как убийство в цивилизованных обществах является извечным вопросом и карается государством, у первобытных народов оно тесно связано с их религиозными верованиями. Наказание за убийство считается религиозным долгом, который прослеживается в представлениях первобытных людей, относящихся к душе и жизни после смерти. Когда человек умирает, его душа продолжает жить. Образ жизни в мире духов очень похож на жизнь на земле, но мертвый человек обладает большей силой, поскольку с ними тяжелее иметь дело. Призраков боятся, и этот страх является основой первобытной религии. Желания и приказы мертвых усиливаются этим страхом. У духов есть права, у живых – обязанности. Наказанием за неисполнение желаний и приказов призраков становится их гнев, бесчисленные бедствия и неудачи. Мертвый переносит в другой мир чувства и желания, с которыми он покидал этот мир. Поэтому, без сомнения, призрак убитого человека будет очень злым, потому как он испытал сильнейшие муки, какие только можно представить. Он не успокоится, пока его смерть не будет отомщена.