Читать интересную книгу Эволюция войн - Морис Дэйви

Религия поощряла военные добродетели среди жителей Нигерии, так как самый сильный на этом свете будет также самым сильным и на том. Эта и другие подобные идеи исходят от того, что душа считалась составной частью конкретного живого человека. Характер и возможности переходят из этого мира в потусторонний. Если на этой земле человек был великим воином, он получит такое же уважение и почет в мире потустороннем. С другой стороны, трусы и обыкновенные люди, которых на земле презирали, получат аналогичное отношение и после смерти. Следовательно, для того, чтобы жить достойной зависти жизнью на том свете, следовало быть храбрым и воинственным на земле. Так религия поощряла войну и воинственные добродетели.

Тангкхулы Манипура (Индия) верили, что «если человек был мужественным и смелым, то в загробном мире его встретят те, кто ушел раньше его, но труса встретят насмешками и упреками». Ангами верили в существование иного мира; «у входа душу встречал привратник; если это была душа великого воина, охотника или змеелова, ее встречали вежливо; если же нет, на нее почти не обращали внимания». Лухупа имели похожие верования; для того чтобы убедиться, что, когда воин прибудет в потусторонний мир, его узнают и примут с почтением, ближайший родственник умершего мужского пола брал копье и наносил мертвому телу рану, ударив его по голове. Среди племен куки-лушай самый высокий титул, который мог получить человек, был «тангхуах», дававшийся тем, кто убил человека или какое-либо дикое животное. Этот титул дает своему владельцу большой почет в этом мире и право на попадание в Пиал-рал (или рай) после смерти.

Дальнейшая жизнь духов у племен элема залива Папуа (Новая Гвинея) определяется тем, как именно умер человек. Духи и их будущее положение классифицируются следующим образом: вначале те, кто умер, сражаясь как настоящий воин, затем те, кто умер естественной смертью, те, кто был убит, а также те, кого убили крокодилы или змеи. Духи воинов забираются в обиталище бога войны, они живут достаточно свободно и в целом лучше остальных. Племена Торресова пролива верили, что великие воины, а также лучшие охотники за скальпами будут жить в загробном мире лучше, чем те, кто не был воином или охотником. На островах Санта-Крус и островах Риф (юго-восток Соломоновых островов) те, кто умирал во время битвы, становились летающим призраком, что было очень почетно, тогда как те, кто умер из-за болезни, были лишены такой привилегии.

Жители островов залива Харви верили в существование другого мира, который они называли Аваики, который был подобен огромной скорлупе кокоса, на вершине которого находилось десять небес, которые составляли рай для храбрых. Неизбежной судьбой трусов и всех, кто умер естественной смертью, было то, что их духи помещались в сеть и их окунали в озеро, а потом любовница Аваики и его помощники готовили их и съедали. «Но более благородная судьба ждала воинственных духов, не важно, мужчин или женщин. Их дом был раем воинов на небесах... Эти удачливые духи с нескрываемым отвращением смотрели вниз на жалких людей Аваики. Воины были усыпаны гирляндами душистых цветов и проводили время исполняя танец войны и повторяя снова и снова подвиги, совершенные при жизни». «Неизбежным результатом такой веры, – говорит Джилл, наш эксперт, – было появление культа насильственной смерти. Многие предания говорят о том, как пожилые воины, которые уже не могли держать копье, настаивали на том, чтобы им позволили последовать на поле битвы в надежде на то, что они попадут в дом храбрых». На острове Боудич (Факаофо, острова Токелау) верят, что король и важные люди после смерти уходят на луну, тогда как простые люди отправляются в низший мир». Многие племена индейцев разделяют это убеждение. Ацтеки и перуанцы считали, что только герои отправляются на солнце, а остальным доставался лишь подземный мир. Сапарос (в Южной Америке) верили в превращения – в то, что достойные люди превращаются в ягуаров, а остальные – в тех животных, которые более похожи по характеру на умершего. Индейцы карибы Вест-Индии считали, что храбрые люди после смерти будут жить на «островах счастья», а трусы будут отосланы в пустынные земли за горами.

Древние скандинавы верили, что те, кто умер в битве, присоединялись в Вальхалле (Валгалле) к Одину, тогда как мирные люди отправлялись в Хель. Большинство мусульман верят, что те, кто умер сражаясь, познают все наслаждения рая. Ваххабиты, к примеру, лелеют эту мечту. Христиане также в своих священных войнах (Крестовых походах) верили в то, что попадут в рай.

Некоторые из приведенных примеров дают представление о пользе религии для войны. Она являлась причиной экзальтации чувств, которая позволяла людям решаться на любые поступки и делать все, что угодно. Утверждение Карлайла о том, что армия, воины которой боятся Бога, является лучшей, совершенно справедливо. Бэйджхот говорит, что известное высказывание Кромвеля «Верьте в Бога и храните свой порох сухим» подразумевало, что вера была необходима так же сильно, как порох, если не сильнее.

Верования, которые дают в потустороннем мире преимущества воинственным людям, тесно связаны с теми, которые определяют судьбу. Загробная жизнь завоевателя отличается от той участи, которая ждет побежденного или члена зависимого народа. Победители обычно отправляются на солнце, луну или небо, тогда как побежденные обычно уходят в подземный мир. Такие идеи были распространены у карибов, ацтеков, перуанских инков, иранцев, египтян, индусов, китайцев и других. Это разделение привело к развитию двух разных культов – победителей и зависимого населения, откуда, по мнению Липперта, исходят культы света и тьмы, от которых произошли идеи добра и зла.

Религия утверждала также среди первобытных народов воинственные добродетели и убеждала их, что все, кого они убили в этом мире, будут служить им в качестве рабов в будущем. Мы здесь не имеем в виду человеческие жертвоприношения, хотя их связь с настоящим предметом очевидна. Дикари думали об ином мире как об аналоге существующего. Там все очень похоже или, возможно, чуть лучше, чем здесь. Охотники будут так же охотиться, только на «счастливых охотничьих угодьях». Воины так же останутся воинами, поэтому мертвых необходимо обеспечить оружием, положив его в могилы воинов. Вожди останутся вождями, рабы – рабами и т. д. Похожим образом побежденные враги и павшие в битве будут в загробном мире принадлежать победителям.

Согласно Тремеарну, вера в то, что дух убитого врага будет помогать убийце в ином мире, усиливал воинственность аборигенов Нигерии. Болоки (Конго) имели те же убеждения, а баганда хранили черепа павших врагов «для того, чтобы получить некоторую власть над теми, кого убили во время войны, чтобы они помогали своим победителям в стране духов». Подобным же образом убитые людьми лухупа становились их рабами в загробном мире. Это племя верит, что в одну определенную ночь в году можно увидеть, как мертвые проходят сквозь дальние холмы, гоня перед собой убитых людей и украденный скот. Идааны верили, что «все, кого они убили в этом мире, будут в качестве рабов служить им после смерти», и Тэйлор замечает, что «это представление о будущей выгоде уничтожения человеческих особей является огромным стимулом к развитию взаимоотношений, так как убийство означало не просто получение временного преимущества или удовлетворение чувства обиды». Карибы, которые жили в состоянии взаимной вражды с араваками, верили, что их смелые мужчины будут после смерти пользоваться услугами своих рабов-араваков, тогда как трусы, наоборот, будут служить аравакам в загробном мире. Та же общая идея имела важную роль в верованиях племен, которые охотились за головами, и, как будет показано ниже, являлась мотивом для такой практики.

Поскольку воины высоко почитались при жизни и получали особенное отношение после смерти, совершенно естественно, что они должны были быть похоронены по-особенному – так, чтобы их похороны отличались и превосходили похороны простых людей. Так, масаи хоронят тело вождя, но при этом бросают тела менее значительных людей гиенам. Подобные представления доминировали среди многих других африканских племен. Некоторые проводили торжественные похороны со специальными церемониями и для вождей, и для воинов. Некоторые племена хоронили воинов сидя, таким образом отличая их высокий ранг. Приморские даяки (остров Калимантан) покрывали и украшали могилу воина и сажали вокруг могилы цветы. В Индии, например в Ассаме, похожие почести проявляются разнообразными способами; так, здесь могли сохранять тела в масле, окуривать их до высыхания, кремировать или хоронить особым образом. Цивилизованные народы восхваляли своих военных и морских героев, воздвигая великолепные надгробия или мавзолеи в их честь.

Иногда воины и вожди удостаивались особого захоронения и по другой причине – потому что они умерли насильственной смертью. Некоторые первобытные племена верили, что, если человек был ранен или покалечен, его душа попадет в другой мир в таком же состоянии. Подобно телу, душа тоже мучилась, как будто и она умерла насильственной смертью, а живые боялись, что она сможет отомстить им. По этой причине племена «испытывают ужас перед телом человека, который умер насильственной смертью», и не дотронутся до того, кто был убит в битве. Одно из племен в британских владениях в Центральной Африке не забирает такое тело домой, а хоронит его прямо на тропе войны; отдельные же племена Восточной Африки, Мексики повсеместно оставляют умерших воинов на поле битвы, чтобы их уничтожили дикие звери. Аборигены Манипура (Индия) и острова Тимор, напротив, особым образом хоронят тех, кто умер насильственной смертью; при этом в тех случаях, когда во время битвы человек лишался головы, его соплеменники клали в могилу кокос, чтобы восполнить утраченную часть тела и таким образом ублажить духов.