Читать интересную книгу Миллион в кармане - Андрей Дышев

– Никогда и нигде я не слышала более величайшей глупости! Ваш антинаучный бред свидетельствует только о том, что вы вопиюще безграмотны в вопросах истории Средних веков. И я весьма сожалею о том, что мой давний приятель Кирилл Вацура связался с таким слабоумным типом, как вы.

Я даже глаза закрыл и мысленно проклял себя за то, что зашел к Лебединской с Владом. Мой оскорбленный приятель шумно вздохнул, мужественно перенося убийственную критику, и, понимая, что дальнейший разговор бессмыслен, повернулся и пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Лебединская, удовлетворенно чиркая спичкой и прикуривая очередную папиросу, проводила нас до двери, но, едва Влад переступил порог, сказала:

– Кирилл, задержись на минуту!

Она закрыла дверь, оставив Влада одного на темной лестничной площадке, и вполголоса сказала:

– Ты не сердись на меня.

Я пожал плечами, что могло означать одно: сердись – не сердись, а проблема не решена.

– Скажи, экспонаты нужны тебе или ему?

– Мне, тетя Шура.

– Это правда?

– Правда.

– Ты не думай, что я склочная и злая старуха, – сказала она, помолчав. – Просто я очень люблю историю и бережно к ней отношусь. А всякие проходимцы и болтуны, которые смеют называть себя историками, выводят меня из равновесия… Подумать только – казну Солдайи увезла какая-то испанская графиня. При чем здесь, спрашивается, графиня? Откуда он ее взял? Сам придумал? Умереть можно от такого вопиющего невежества… Надеюсь, Кирилл, ты не веришь в эту ерунду? – спросила Лебединская и пытливо заглянула мне в глаза.

– Что вы! Конечно, нет, – ответил я и вдруг понял, что сказал неправду.

Мы спускались по лестнице. Лебединская держала меня под руку и, осторожно ступая, наговаривала:

– Запомни, Кирилл! Копии монет – это ерунда, их можно будет еще заказать. А вот если ты потеряешь что-нибудь из культовой утвари или какую-нибудь брошь, пряжку, то меня уволят с работы и вдобавок припишут хищение.

– Все ясно без слов, – отвечал я, ужасаясь тому, на что толкаю женщину.

Вскоре мы с Лебединской открыли большой замок на дверях и тихо шмыгнули внутрь музея. Потом, в течение получаса, я упаковывал в большую спортивную сумку коробочки с экспонатами, а заведующая, склонившись с папиросой в зубах над свечой, составляла опись.

Когда мы вышли и навесили на двери замок, мои часы просигналили одиннадцать вечера.

Я вернулся к машине и закинул сумку на заднее сиденье. Влад с кем-то разговаривал по сотовому телефону. Он приложил палец к губам, предупреждая, чтобы я соблюдал тишину.

– Хорошо, – говорил он в трубку каким-то приглушенным голосом. – Даю вам еще сутки. И это наш с вами последний разговор. До встречи!

Влад защелкнул крышку микрофона, утопил антенну и сунул трубку в нагрудный карман.

– Ты с кем говорил? – спросил я.

– С Кураховым… Ну, показывай, что принес!

Я раскрыл сумку и достал первую попавшуюся коробочку. Влад открыл ее, высыпал в ладонь горсть монет с изображением всадника с копьем, сжал кулак и, не сдерживая эмоций, стукнул меня в плечо.

– Ну, Кирилл, мы теперь этих похитителей ткнем мордами в дерьмо!

– Главное, до этого не попасть в руки ментов, – предупредил я, пряча коробочку в сумку. – Иначе придется нам с тобой долго сидеть на нарах за ограбление музея… Так что ты сказал Курахову?

– Я перенес время нашей встречи на сутки вперед.

Он вышел из машины и закинул сумку на плечо.

– Может, тебя все-таки подвезти? – спросил я, представляя, как Влад потащит пешком, по ночному заповеднику, тяжелую сумку с антиквариатом.

– Не надо. У тебя сейчас своих дел полно. А мы сейчас быстро загрузимся и не позже часа ночи выедем.

– Мы? – Мне показалось, что я ослышался. – Кто это – мы?

Влад не ожидал, что я так отреагирую. Он думал, что я уже воспринимаю его союз с Анной как само собой разумеющееся.

– Мы – это я и Анна, – ответил он. – А чему ты удивляешься?

– Уже ничему, – ответил я и, морщась от боли, ножом пронзившей душу, вдавил педаль акселератора в пол.

Глава 34

Есть спрос – будет и предложение. Правило железное. Едва я остановился под огромным буком, листья которого елочной мишурой блестели в свете фонарей, как, материализовавшись из темноты, перед машиной появилась фигура черноволосой женщины в красной шелковой рубашке с остроугольным воротником.

Я включил лампочку на панели и сфокусировал свет на своем лице. Сутенерша сразу узнала меня.

– Где Лада? – спросил я.

– К сожалению, ее сегодня не будет. Она немного приболела.

– Адрес!

– Ей-богу, не знаю!

– Кажется, ты мне должна пятьдесят долларов!

Сутенерша сразу же «вспомнила»:

– По-моему, если не ошибаюсь, улица Гагарина, – произнесла она, закатывая вверх глаза, прикрытые, как зонтом, гигантскими накладными ресницами, – дом два, квартира восемнадцать…

По дороге я заскочил в магазин, торгующий круглосуточно, купил меда и ананас и попросил продавщицу уложить все это в пакет с претенциозной надписью «Севастополь – город русских моряков».

Ненавижу квартиры, у которых не работает или отсутствует дверной звонок. Стучаться – то же самое, что обращаться к человеку, стукнув его в спину. К тому же, по стуку можно догадаться о настроении человека и его отношении к обитателю квартиры. Звонок же уравнивает всех, звучит ровно, единообразно и четко, как строевой шаг парадных «коробок». В квартире номер восемнадцать кнопка звонка отсутствовала.

Я стукнул в дверь один раз кулаком, словно прибил таракана, и этот стук в моем понимании означал приблизительно следующее: «Возможно, я был немного не прав, но и ты должна была меня понять – после случившегося у меня стали шалить нервы, но вместо того, чтобы спокойно воспринимать мои эмоции, ты сама дала «психа», что лучше было бы не делать».

Не интересуясь, кто к ней ломится, Лада приоткрыла дверь и равнодушно посмотрела на меня. Без макияжа, в домашнем халате, с заспанным лицом, она была совсем другой, чем на панели. Я бы сказал, она была проще, но красивее.

– Я тебе мед купил, – сказал я, протягивая Ладе пакет. – Мне сказали, что ты заболела гриппом.

– Они соврали. Просто я «завязала».

Лада открыла дверь шире, отошла в сторону, пропуская меня. Мне сразу понравилась однокомнатная квартира, которую она снимала. Хозяева, видимо, опасаясь за сохранность мебели, вывезли все, что было можно. Кроме широкого гостиничного матраца с подушкой и простынями да платяного шкафа, в комнате ничего не было.

– Хорошо у тебя, – сказал я. – Легко дышится. Мебель не давит на мозги.

Лада села на матрац, по-турецки скрестив ноги, и со скучающим видом посмотрела на меня, мол, шутка неудачна, валяй дальше.

– У тебя что-нибудь покушать есть? – спросил я, выглядывая в окно. Пейзаж – ни к черту!

– Йогурт.

– А мясо есть?

Лада отрицательно покачала головой.

– Плохо, – загрустил я. – Тогда, может быть, поужинаем в «Бризе»?

Чем мне Лада нравилась, так это тем, что не ломалась и не заставляла долго себя уговаривать. Молча подошла к шкафу, развязала пояс халата, сбросила его к ногам, оставшись в чем мать родила. Она вела себя естественно, без стыдливости и кокетства, словно мы были мужем и женой с многолетним стажем. Мне нравилась эта манера поведения, и, пользуясь случаем, я откровенно рассматривал ее.

– Как ты думаешь, это платье надеть или черное? А могу красный костюм.

– Лучше джинсы, – ответил я. – И куртку. И прихвати с собой на всякий случай зубную щетку.

Не знаю, как она догадалась, что это уже не шутка. Не переспрашивая, она оделась так, как я посоветовал: получился походный и вполне приличный прикид – джинсовый костюм, кроссовки и спортивная сумка на плече.

* * *

Когда мы с Ладой спустились в ночной бар «Бриза», то несколько секунд, ослепшие, стояли на входе, с трудом различая лишь сумрачные тени игроков, колдовавших над бильярдным столом. Я взял Ладу за руку и повел к барной стойке, освещенной красными светильниками, словно фотолаборатория. Мне показалось, что Сереги здесь нет, и я хотел выяснить у бармена, был ли он и будет ли. Но, обойдя бильярдный стол, тотчас заметил в дальнем углу группу парней, потягивающих баночное пиво, и Серегу среди них. Он помахал мне рукой, поднялся из-за стола, заслонив его вместе с братками, и подошел ко мне.

– Здорово, – сказал он, подавая мне мягкую руку, потом кивнул Ладе.

Я тронул Ладу за кончик уха и шепнул:

– Посиди пока за стойкой.

Как только Лада отошла, Серега, попыхивая сигаретой, негромко сказал:

– Короче, тебе надо сматываться отсюда на время. Капитан слюной брызжет, ищет тебя. Если поймает – посадит.

– Я скоро уеду, – ответил я.

– Правильно. А куда, если не секрет?

– В Карпаты.

Серега вскинул свои черные брови.

– Я хорошо знаю Карпаты. Могу дать адреса надежных ребят. Скажешь, что от меня – приютят… А куда именно ты намылился?