Парни не прониклись, в их понимании я поступил странно. В своём, впрочем, тоже. До сих пор не очень понимал, что на меня нашло.
Первое кольцо… оно просто оказалось в кармане в неподходящий момент, и я подумал — а почему нет? Зачем этой безделушке валяться?
Второе кольцо у меня выпросили. Смазливая девица подкараулила возле гостиницы и начала расспрашивать про подарок, сделанный её подруге. Объяснить, что то кольцо ничего не значило, я так и не смог — мисс оказалась непробиваемой пиявкой, и я пригласил девушку на чай.
Мы прошли в холл гостиницы, из которой я по-прежнему не собирался съезжать, и я оставил «дознавательницу» за столиком. Сам поднялся в номер и принёс ей другое кольцо, просто чтобы отвязалась.
Глупое решение. Идиотское. Но ничего иного на ум тогда не пришло.
Или дело в другом? Или меня просто раздражали эти побрякушки? Целая дюжина — дурацкие кольца, вообще не понимаю зачем их купил.
Тогда не мог выбрать, а теперь избавиться. Подарил ещё троим — просто так, за красивые глаза, а итог… Маразматичные слухи и безуспешные попытки что-либо объяснить. Вернее, это я вначале, в первые полчаса, пытался объяснить, а теперь нет.
Устроить что ли громкий загул в публичном доме, чтобы все приличные мисс отстали?
Впрочем, видя характер местных девушек, есть подозрение, что такая выходка их только взбодрит.
Я вздохнул и резюмировал:
— Бабы — дуры.
А вот эта мысль бойцам понравилась, ею они прониклись мгновенно.
— Точно дуры, — кивнул самый взрослый.
Юнец, который продолжал делать отжимания, благоразумно промолчал.
— Причём дуры что в юности, что позже, — добавил другой. — А несколько дней в месяц так вообще ведьмы!
Все дружно закивали.
— В узде их держать нужно, — сказал первый. Он показательно сжал кулак, и все сразу согласились. Только юнец взглянул с сомнением, а поднявшись на ноги, не удержался от глупого вопроса:
— В узде? А как же любовь?
Старшие зафыркали, а я стиснул зубы. На мгновение пустота в груди стала бесконечной. Я чувствовал себя странно, неправильно, но точно знал, что когда-нибудь это пройдёт. Всё наладится. Я обязательно исцелюсь от этой нелогичной тоски.
— Любовь — это хорошо, — сказал я примирительно. В конце концов он молодой, ему надо во что-то верить. Пусть даже в такую глупость.
Впрочем, правда всё-таки прорвалась:
— Но любовь к боевому оружию надёжнее, чем к женщине.
Парень покраснел.
Смутился так, что я тоже не выдержал:
— Ты влюблён что ли в кого?
Боец пожал плечами, потом робко кивнул, а спустя миг решился — выпятил грудь и сказал громко, с достоинством:
— Да, люблю! И она самая лучшая девушка в мире!
Я поморщился. Лучшая, угу. Сколько этих лучших? Одна другой прекраснее. Только все дуры, как ни крути.
Даже захотелось заспорить, открыть юноше глаза, но я, зная про важность иллюзий, сдержался. Махнул рукой и уже собрался уйти, когда вспомнил о содержимом своего кармана. Запустил руку, вытащил горсть колец и, протянув бойцу, скомандовал:
— Выбирай!
У парня глаза округлились:
— Но…
В общем, кольцо его девушке я выбрал сам. Три бриллианта и один сапфир сильно повышали вероятность того, что мисс не откажет молодому стражнику.
Ну а я… Пожалуй сегодня никаких штурмов и задержаний. Пока кто-нибудь будет вывозить пожароопасные мешки, мы с боевой группой нагрянем в кабак и как следует напьёмся. Вдрызг. В слюни. Так, чтобы в канаве заночевать.
Глава 51
Амирин
Тевлогий, как оказалось, спешил на лекцию архиепископа, которая проходила в одном из публичных залов. Тема лекции была максимально широкая — «Про праведную, безгрешную жизнь».
Я поморщилась, когда услышала, но всё-таки осталась. Устроилась в задних рядах, но так, чтобы видеть сутулую спину объекта слежки. Что они с отцом Митриком всё-таки замыслили? Кстати, а самого Митрика тут нет?
Приподнявшись на цыпочках, я осмотрелась, но безуспешно. Попутно отметила, что потерять Тевлогия в этой толпе очень даже легко. Тут слишком много служителей, и все одеты одинаково, и если Тевлогий захочет сбежать, то у него получится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но «святой» отец сбегать не пытался, по крайней мере с лекции. Я потеряла его позже — когда перешли на коллективный молебен в другой зал.
В этот миг можно было вспомнить, что Наура теперь в безопасности. Более того, они с Тими под покровительством стражи, а значит никакая жуть им не грозит. У меня больше нет причин преследовать «святого» отца, можно махнуть рукой и расслабиться. Только что-то всё-таки мешало.
Любопытство или пессимизм?
Да, было интересно, и в добро со стороны Тевлогия не верилось. А ещё эта его защита… Мне действительно очень хотелось понять!
Ну и третье — лучше следить за священником, чем думать о Грэме Эйнардсе, который лез в мысли с упрямством матёрого барана. Зачем он попался на пути? После встреч с ним всегда так!
Я честно отстояла молебен, а затем поднялась на верхний этаж, где располагался островок храмовой библиотеки. И архиепископ, и настоятель главного храма считали себя людьми современными, желали нести культуру в массы, вот и организовали этот уголок.
Любой горожанин мог прийти, полистать книги на религиозную тематику и альбомы с репродукциями известных фресок.
Ещё тут наливали чай, причём бесплатно. А заодно имелся внутренний балкон с отличным обзором — возле балкона я и устроилась. Взяла какую-то книгу, села и принялась высматривать своего врага.
Логика шептала, что Тевлогий давно ушёл, а интуиция сопротивлялась. Вот я и сидела. Ёрзала в кресле до самого вечера, до темноты.
Пару раз ходила за чаем, в местный туалет тоже заглянула, и лишь когда яркое храмовое освещение сменилось тусклым ночным, взгляд выхватил Тевлогия. «Святой» отец выскользнул из центрального, закрытого на реставрацию зала. Воровато огляделся и устремился прочь.
В этот же миг ко мне подошёл смотритель библиотеки с сердитой просьбой покинуть помещение. Я подчинилась, а сбегая по уводящей на первый этаж лестнице, хмурилась — при чём тут закрытый зал? Зачем ему туда?
Но времени задуматься не было — я выскочила в ночь и застыла, привыкая к темноте и опять выискивая фигуру Тевлогия. А отыскав… Да, в который раз последовала за ним.
Пожалуй, это напоминало маниакальное стремление Полли выдать меня замуж. Я преследовала служителя с тем же упорством, да и результат был один. Никакой.
Но ведь количество рано или поздно должно перейти в качество? Вот я и старалась. Объективно, мои успехи были не так уж плохи, особенно если вспомнить, что волшебство на Тевлогия не действует. То есть я даже волшебную маскировку применить не могу!
Сегодня я держалась особенно осторожно. Соблюдала максимальную дистанцию, шагала бесшумно, ловко пряталась в тень.
Тевлогий сначала оборачивался, а потом перестал, и это давало надежду, что преследования не чует. Вот я и шла. Осторожно, очень осторожно. А потом…
Ноги резко налились свинцом, сердце пропустило удар и словно провалилось в пустоту. Я сначала застыла, а через секунду развернулась и зашагала в противоположном направлении. В другую часть города, туда, где шумели бесчисленные кабаки.
Сначала просто шла — всё быстрее и быстрее, в итоге даже не заметила, как побежала. Все внутренности скручивались от непонятной невыносимой тревоги, предчувствие беды накатывало волна за волной.
Я не понимала куда бегу, зачем, но остановиться не получалось. То ли инстинкты, то ли кипящее в венах волшебство гнало вперёд. Вот и корзину потеряла, и тоже не заметила, как это случилось…
Бежала. Летела, подхватив юбки и не помня себя. Остановилась на какой-то хорошо освещённой улице, чтобы припасть плечом к стене и, со свистом втягивая воздух, уставиться на тяжёлую дверь под яркой вывеской. Очень скоро эта дверь распахнулась, и захотелось выругаться. На пороге стоял Грэм.