Я — Фея Желаний! Единственная в своём роде. Уникальная и неповторимая! Так зачем мне какой-то Эйнардс? Пусть идёт куда шёл, жалеть и страдать о нём не буду. Нет и ещё раз нет!
Глава 46
Грэм
Не успел я упасть в кресло и придвинуть стопку приготовленных на подпись бумаг, как в кабинет заглянул Ришт. Подчинённый пребывал в приподнятом настроении, но улыбка, при виде меня, быстро погасла.
— Добрый день, шеф, — произнёс Ришт. — Что-то случилось?
— С чего ты взял?
Ришт пожал плечами, чувствуя себя неуютно. Смутило выражение моего лица? Ну прости.
— Ничего не случилось. Всё как всегда, — сказал я.
Взял первый лист, пробежался взглядом. Подписал, отложил в сторону и поднял следующей.
— У нас какие-то проблемы? — не пожелал отстать Ришт.
Я оскалился, не отрываясь от бумаг, и произнёс:
— Нет, всё хорошо.
— Тогда почему… — боец всё-таки запнулся. Вспомнил-таки про субординацию.
— Ты зачем пришёл? — уточнил я.
— Так это, обсудить…
Я кивнул на кресло и велел:
— Садись.
Ришт сел, а я продолжил изучать бумаги. Не сказать, что они были важными, но у всех мелких второстепенных дел есть неприятное свойство накапливаться и превращаться в аврал. В этакую лавину, которая норовит накрыть с головой и пожрать, оставив без сил и шанса на спасение.
Ненавижу эти мелкие дела. Кто их только придумал? Руки бы этому кому-то оторвать!
Одна подпись, вторая, третья… Это начало превращаться в нечто бесконечное.
— Кхе-кхе, — Ришт кашлянул просто так, без намёков, но это был повод. Я отбросил отчёт и уставился в полоток.
Несколько долгих секунд сидел, смотрел и ни о чём не думал. В итоге сказал:
— Паршиво мне, Ришт. С самого утра. И не пойму почему.
Подчинённый вопросительно приподнял бровь, но что тут добавишь? Ведь действительно непонятно. Я жив, здоров, в меру бодр… У меня есть цель, служба, есть куда возвращаться, да и с остальным всё прекрасно.
Отлично. Великолепно! Только в груди какая-то непонятная, необъяснимая пустота.
Я встал и подошёл к окну — уставился вниз, на широкие ступени парадного входа в Департамент. Та девушка в розовом была очаровательная, а я? Повёл себя как какой-то индюк.
Как давно я стал сухарём? Особенно в отношении хорошеньких, молоденьких и… ну да, она немного меркантильная, но это простительно и даже нормально. Если девушке не нужны твои деньги, или помощь, если девушка способна сама со всем справиться, то она обязательно пошлёт.
Мужчины привыкли опасаться меркантильных, а нужно наоборот!
Я сглупил, когда сообщил юной трепетной мисс, что занят и что ей лучше обратиться к секретарю. В следующий раз такой ошибки не совершу.
Вторая мисс — которая была в невзрачном платье с невыразительным лицом — тоже вспомнилась, и я повернулся к Ришту:
— Слушай, по-вчерашнему. С той женщиной и её сыном всё в порядке?
Боец кивнул.
Именно он вёл переговоры с «жертвой», он же отвечал за всю «техническую» часть. Следил, чтобы Науре выделили подходящую комнату, объяснили обязанности, назначили жалование, выплатили аванс и дальше по списку.
— Она довольна, — сказал Ришт. — И жене коменданта понравилась, так что всё отлично.
— Помогут? Присмотрят?
— Да, — снова кивнул подчинённый. — Можете не волноваться.
Я помедлил, прежде чем спросить:
— Кстати, как тебе этот… который её брат?
Ришта при всей его невозмутимости заметно перекосило, и я хмыкнул — наши ощущения совпадали. Вроде служитель храма, уважаемый, богоугодный человек, а чувство, словно соприкасаешься с чем-то липким и чёрным.
— Может покопать на него? — предложил Ришт. — Вы оказались правы в том, что он издевается над сестрой и племянником, в приватной беседе она призналась. Но может за ним и другие грехи водятся? Кстати, откуда вы вообще узнали про Науру?
— Не помню.
Боец удивился, а я…
— Как думаешь, проверять каждого типа, чья рожа тебе не нравится, это нормально?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я спрашивал на полном серьёзе, без издёвок, но подчинённый не сразу это понял. А сообразив, ответил:
— Нет, шеф. Для этого нужно быть психом.
Вот и я так считал.
В отношении Науры служитель вёл себя мерзко и, если женщина даст показания, мы попробуем инициировать дело. По остальному, дурной характер — не преступление. Но священника этого я всё же запомню. Он слишком неприятный, чтобы забыть.
— Кстати, — Ришт внезапно потёр лицо, — а не помните почему мы отменили сегодняшний ночной рейд? У меня какой-то провал в памяти.
Я хмыкнул. Хороший вопрос, мне бы тоже хотелось знать, но… Жизнь давно научила — бывают вещи, о которых лучше не заморачиваться.
— Не важно, — сказал я. — Сегодня ночью всё наверстаем.
— Отлично! — подчинённый встрепенулся. — Значит я предупрежу группу?
— Да.
Я сказал, а через пару часов пришло сообщение, что Харб Бешеный, которого мы собирались брать, и чью поимку отложили по странной причине, покинул логово и скрылся. Ришт утверждал, будто дело в чутье, и в нашей чрезмерной активности — мол, нет ничего особенного в том, что один из ключевых преступников изменил место дислокации, но Харба предупредили. Я это знал!
А ещё я знал, что в наших застенках сидит один из близких приятелей Бешеного, и пусть он с лёгкостью обводит вокруг пальца молодых дознавателей, меня точно не обманет. Не сможет. Выложит всю подноготную, а значит Харба я вычислю.
Что касается засланных в наш отряд предателей — поиграю с ними ещё немного, а потом… А может и убью. Почему б не убить?
Глава 47
Амирин
Я зарекалась, но вечером всё же сходила к алтарю и забрала записки. Предварительно, правда, снова пришлось посидеть на ступенях храма, вплетая в заклинание дополнительное условие: послания, в которых мне желают поноса, мучительной смерти и прочих ужасов, не брать!
В результате этих усилий, после привычного щелчка пальцами, в карман упали всего три записки. Как выяснилось позже, две — ни о чём, а одна с благодарностями от Науры. Сестра Тевлогия была счастлива и уверена, что стражу подослала именно я.
Ещё один момент… я не удержалась от небольшой выходки. Переулок, как и раньше, охраняли отряды, а «время посещения» уже закончилось и меня не подпустили непосредственно к алтарю. Я опять забирала послания «издалека», а потом… щёлкнула пальцами, призывая своё любимое зелёное пламя.
Ох как эти вояки забегали, когда загорелись мешки, сложенные у стенки! Было весело. Особенно мне, ведь я, в отличие от стражников, знала, что огонь безопасный. Посмотрела, как мужчины в форме паникуют и ушла.
Неприятность случилась на следующий день, после посещения рынка.
Полли, как я и велела, забыла об Эйнардсе, зато торговцы о главном стражнике очень даже помнили, и весь рынок буквально гудел!
Я пришла за сыром, а ушла с квадратной головой — каждый встречный-поперечный жаждал вывалить на меня новости о невероятном задержании, проведённом Грэмом. Он де совершил невозможное, поймал Харба Бешеного, чем резко загнал в подполье весь преступный мир.
По мнению торговцев — специалисты, что уж! — все преступники сейчас сидели и дрожали. Боялись до мягких коленок и испачканных штанов. Мол, с задержанием Бешеного изменится вообще всё, Грэм Эйнардс совершил революцию.
Я сначала кивала, потом пыталась объяснить, что это не та тема, которую хотелось бы обсудить, а в итоге банально сбежала. Махнула рукой на сыр и отправилась в кондитерскую лавку. Самую роскошную и самую дорогую из всех!
И вот там…
Я стояла в очереди, размышляя какие пирожные взять, когда ухо само встрепенулось, вытянулось и повернулось в сторону одного из столиков… За столиком сидели две девушки в дорогих платьях, в одной я узнала племянницу министра финансов, а во второй — дочь самого крупного столичного банкира.