что, – твердо заявила она, – оставьте его в покое. (И мальчишки, вытаращив глаза, торопливо закивали.) Он сделал для фронта больше, чем все вы вместе взятые.
Беа уверена, что никогда в жизни девчонка из старших классов не разговаривала с ними в таком тоне. Кто же защитит Джеральда, когда она уедет?
Беа еще раз перечитывает мамино письмо. Складывает его пополам и рвет на маленькие кусочки, которые рассыпаются по земле, потом хватает школьную сумку и бежит через лес, улыбаясь, потому что знает, что под старым кленом ее ждет Уильям.
Милли
При первой же возможности Томми поговорил с кем-то, кто, в свою очередь, поговорил еще с кем-то, и внезапно все устроилось. У Беатрис есть место на судне, выходящем из Нью-Йорка 26 августа и прибывающем в Саутгемптон 31 августа. Милли оторопело смотрит на листок бумаги, который принес Томми, где черными чернилами выведены даты. 31 августа. Меньше чем через три недели она будет стоять на причале, а ее маленькая девочка будет спускаться по трапу.
Томми смешивает мартини, и они усаживаются в саду.
– Она возвращается домой, – говорит Милли. – Она и вправду возвращается домой.
Томми улыбается.
– Дождаться не могу, когда познакомлюсь с твоей дочерью. Кто бы мог подумать – у меня есть красавица жена и красавица дочь.
Милли прикрывает глаза. Все эти годы в своих мечтах она представляла этот момент во множестве разных вариантов, но никогда не видела рядом с собой Томми. Редж – да. Ее мать – да. Она одна – да. Милли понимает, что хочет именно так, как в последней версии. Только она и Беатрис. Она хочет медленно и постепенно ввести дочь в их новую жизнь, и Томми рядом точно не нужен. Его присутствие разрушит возвращение Беатрис на родину, о котором она так долго грезила.
– Знаешь, – говорит она, не глядя на Томми и стараясь произносить слова как можно мягче, – может, я поеду в Саутгемптон одна.
– Что за ерунда, – возражает Томми. – Мы же вместе. Чем скорее мы станем настоящей семьей, тем лучше.
Она не сомневается, что он хочет как лучше, но он ошибается.
– Я должна встретить ее сама. – Милли поворачивается к нему. – Просто поверь мне.
Выражение его лица меняется, и она отлично понимает, что он чувствует. Отвращение.
– Как пожелаешь, – бросает он, но явно не имеет этого в виду; он резко встает, и Милли сжимается в кресле.
Оставив на столе пустой грязный стакан, Томми возвращается в дом. Минуту спустя она слышит, как хлопает входная дверь, а потом звук отъезжающего автомобиля. Что же она натворила? Разве она сможет создать здесь дом для Беатрис?
Итан
Итан снимает телефонную трубку после второго звонка.
– Вам телеграмма, – сообщает Портер. – Кто-нибудь сможет заскочить забрать ее?
– Я приеду, – отвечает Итан и, едва повесив трубку, говорит Нэнси, что у него дело в городе.
Над бухтой нависает темное небо. Итан решается прочесть телеграмму, только выйдя из конторы «Вестерн Юнион»; прислоняется к стене, рассеянно бросив «Привет» проходящим мимо подружкам Нэнси.
РЕЙС БЕАТРИС ЗАБРОНИРОВАН ТЧК
ОТПЛЫТИЕ НЬЮ ЙОРК 26 АВГУСТА ТЧК
ПОДРОБНОСТИ ПОЗЖЕ ТЧК
С ЛЮБОВЬЮ МИЛЛИ
Итан закрывает глаза. Они знали, что этот момент настанет, он назревал уже несколько недель, если не месяцев, – но, откровенно говоря, Милли что, не могла подождать хотя бы до сентября? Им придется раньше уехать из Мэна, может, даже завтра, добраться домой, собрать вещи девочки, довезти до Нью-Йорка. 26 августа через шесть дней. Остается меньше недели.
Итан возвращается к лодке, и с носа у него срывается капля. Да будь оно все проклято, он будет скучать по девочке. Он яростно вытирает нос тыльной стороной ладони, но не поднимает головы, чтобы случайно не встретиться взглядом с кем-нибудь из знакомых. Он гребет обратно к острову, с телеграммой, небрежно сунутой в карман брюк, и дождь все никак не начнется. Наоборот, облака окрашивают вечереющее небо в разные оттенки розового и лилового. Итан опускает весла, позволив лодке дрейфовать, течение несет его к юго-востоку, в сторону от острова. Жаль, что нельзя вот так уплыть далеко-далеко. Он не хочет приносить эту весть. А хочет сбежать отсюда – в те дальние страны, где никогда не бывал. Но уже через пару минут поворачивает к дому.
Нэнси
– Господи! – вырывается у Нэнси, когда Итан отыскивает ее на террасе. – Двадцать шестого августа, Итан? Это же на следующей неделе.
– Знаю, – бормочет он. – Знаю.
Она всплескивает руками:
– Как мы вообще успеем на этот корабль? Нам придется выехать сегодня вечером, никак иначе, мы должны уезжать прямо сейчас. Ей нужно собраться, попрощаться с подружками, а я хочу купить ей одежду для путешествия, и вообще ей нужно подстричься и… Господи боже, да столько всего еще нужно успеть.
Итан берет Нэнси за руку, прекращая ее метания.
– Сядь, – велит он. – Садись.
И она подчиняется, падает в кресло-качалку. Смотрит ему в глаза, как давным-давно уже не смотрела, пытаясь найти ответ.
– Как мы ей скажем? – лепечет она. – Не знаю, смогу ли я. Как мы скажем мальчикам?
– Мы справимся, Нэн, – говорит Итан. – Мы все знали, что это может случиться в любой момент.
– Понимаю. Но скажи ей сам, ладно? Я буду только заливаться слезами.
– Есть, мэм, – печально отвечает он, протягивает ей руки, и она садится к нему на колени и прижимается головой к его груди.
Она закрывает глаза и слушает ритмичный плеск волн, словно в такт его ровному дыханию.
Джеральд
Джеральд не выпускает Беа из поля зрения. Пока он ее видит, она не сможет уехать.
– В «Монополию», – предлагает он за ужином, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал радостно. – Что скажешь?
– Джи, – отвечает она, – не думаю, что у нас есть время. Мне нужно упаковать все вещи, чтобы мы могли выехать с утра пораньше.
– Ладно, – соглашается Джеральд. – Но, может, я помогу тебе собираться? И тогда у тебя найдется время потом?
– Может, – смеется она, сдаваясь. – Отлично, ты мне поможешь.
Но он не помогает. Он просто лежит на полу и наблюдает за ней. Даже вещи она складывает идеально. Ему кажется, будто она не огорчена, что уезжает, но не уверен. Он думал, что Беа, по крайней мере, расстроится, что расстается с Уильямом.
– Ты хочешь вернуться? – спрашивает он наконец, не слишком желая услышать ответ. – Ты готова бросить нас?
– Ох, Джи, – она поворачивается к нему, продолжая складывать блузки, – я никогда не буду готова вас бросить. Но у меня ведь нет выбора, правда? Я думала, это случится раньше, так что новость даже немножко запоздала.