разговор по телефону с тетей Сарой на прошлой неделе.
Ну правда, Сара, говорила мама,
что мне делать? Стоит только подумать, что она уедет, и я заливаюсь слезами. Она перешла на шепот:
Она мне ближе, чем Уильям. Что со мной не так? Какая мать скажет такое вслух? Для Джеральда не секрет, что она имеет в виду. Когда они были помладше, Уильям вечно любил за ужином выдать какую-нибудь моральную дилемму. Если бы вы оказались на необитаемом острове, какие две вещи вы хотели бы там иметь? Если бы вам нужно было выбрать одного-единственного человека, с которым придется провести всю жизнь, кого бы вы выбрали? И прочее в том же духе. Джеральд терпеть не мог эти вопросы, потому что его никогда не устраивали параметры ответа. Он не хотел выбирать два предмета, ему нужны были шесть. Он не мог выбрать только одного человека, и хотя он хотел бы выбрать Уильяма, но обязательно еще и маму с папой, и некоторых кузенов, и приятеля-соседа.
Но все это было до Беа. Сейчас он выбрал бы Беа и маму – может, Беа даже в первую очередь, но уж точно не стал бы выбирать Уильяма. Когда Уильям у себя в комнате, сразу становится как-то неуверенно, тревожно, как будто в любой момент может случиться взрыв. Но Уильям теперь редко бывает дома. Джеральд скучает по тому Уильяму, которого любил раньше. Он знает, что Беа часто злится на Уильяма, но догадывается, что она тоже просто скучает по нему.
А когда Беа уедет в Англию, к своей маме, он останется по-настоящему один. Он не может хотеть продолжения войны, это неправильно по отношению ко всему миру, к тем людям, которые должны вернуться к себе домой, но в своих вечерних молитвах Джеральд снова и снова просит Бога сделать так, чтобы она осталась с ними.
Уильям
Еще осенью из Гарварда пришло добросердечное письмо о зачислении, личное послание от главы приемной комиссии, приветствующее его в кругу единомышленников. Но Уильям, по совету Бобби Нельсона, подал заявления и в другие университеты, и утром в классе Нельсон передает ему через ряды сидящих впереди несколько конвертов, одобрительно вскинув большой палец. Уильям сует конверты в рюкзак и решает распечатать их ближе к вечеру. Ему не хочется свидетелей в этот момент, и он идет на кладбище, в дальний его конец, где над темными ветвями деревьев зеленеет листва. У него есть тут любимый клен, прямо у пруда, Уильям швыряет на землю рюкзак, прижимается спиной к стволу и закуривает сигарету, прежде чем распечатать конверт.
Трудно привыкнуть к мысли, что осенью придется ехать в колледж. Уильям так долго мечтал о том, как ему исполнится восемнадцать, планировал в тот же день отправиться в Бостон и записаться в армию. Чтобы его отправили сначала на учебную базу, а потом в Европу или на Тихий океан, туда, где он будет нужен. Но война в Европе, кажется, заканчивается, и новобранцев не требуется. Парней из Европы отправят на Тихий океан.
Уильям отрывает край конверта и вытаскивает письмо. Отказ из Колумбийского университета. Второе – отказ из Йеля. Он прикрывает глаза и слышит, как птицы хлопают крыльями в кроне дерева над его головой. Он не хочет ехать в Гарвард. Именно этого все от него и ждут. А он хочет попробовать что-нибудь новое. Теперь, когда на войну он точно не попадет, Уильям еще острее понимает, как не хочет в Гарвард. Но других вариантов нет.
Перед ужином он стучится к Беа условным стуком, который придумал Джеральд.
– Войдите.
– Привет. – Он чуть приоткрывает дверь. – Есть минутка поболтать?
С равнодушным лицом Беа пожимает плечами, не глядя ему в глаза.
– Можно, – говорит она. – Но у меня много уроков.
– Это ненадолго. – Он садится в кресло у стола, которое развернуто к окну. – Отличная погода сегодня. Небо прямо как в Мэне, правда?
Беа закрывает один учебник, открывает другой; по кровати разбросаны книги и тетрадки.
– Чего тебе надо, Уильям? Я занята.
– Меня не взяли в Колумбийский, – тихо сообщает он, подвинувшись ближе.
Беа удивленно вскидывает глаза:
– А ты подавал документы?
Он кивает.
– Но своим не говорил. И в Йель тоже не поступил.
Беа опять пожимает плечами:
– Им же хуже. – Но звучит неубедительно.
– Я думал, поступлю. – Произнеся это, Уильям отворачивается к окну, чтобы она не увидела его слез.
– Странно, – говорит она. – Всегда думала, что ты можешь поступить куда угодно.
– У меня неважные оценки, ты же знаешь. – Он сползает с кресла на пол, его голова оказывается напротив полки ее шкафа, он начинает перебрасывать из руки в руку ее носок. – Не знаю, что делать. Я не хочу в Гарвард.
– Слушай, это просто глупо. – Голос Беа становится резким, уши краснеют. – И смешно. У тебя есть возможность учиться в одном из лучших университетов, а ты туда не хочешь, потому что ты избалованный капризный мальчик?
– Погоди, – перебивает он, не глядя на нее. – Я вовсе не поэтому не хочу в Гарвард. Я хочу хоть раз что-то сделать сам, свое. А к тебе я сейчас пришел спросить, как мне лучше поговорить с родителями насчет этого. И не надо извращать мои слова только потому, что ты на меня злишься. – Он ложится на пол, заложив руки за голову, и закидывает ноги на кровать. Ему хочется сбежать как можно дальше. – Как ты не понимаешь, Беа, я готов к новому.
Она откладывает ручку в сторону и смотрит на него пристально, изучающим взглядом той прежней Беа, с которой они были близки раньше. Но теперь она изменилась. У нее куча подружек, и она всегда в центре любой компании. Беа трудно застать в одиночестве, а когда удается, она его игнорирует. Раньше она, бывало, стучала ему в стенку поздно вечером и они болтали друг с другом. Но уже давным-давно она ни о чем таком не вспоминает.
– Ладно, слушай, – вздыхает она. – Что ты намерен делать? Хочешь сказать «нет» Гарварду?
Он сначала пожимает плечами, потом кивает.
– А что ты будешь делать?
– Не знаю. Может, путешествовать? Может, найду где-нибудь работу?
Беа отрицательно качает головой.
– Мужчины возвращаются домой. Все рабочие места, где их сейчас заменяют женщины и подростки, по всей стране, будут заняты. Путешествовать? И как ты себе это представляешь? На какие деньги?
Уильям вновь пожимает плечами.
– У меня есть немного сбережений. Придумаю что-нибудь.
Она даже не пытается понять. Утыкается в свои книжки, листает страницы.
– Ты всегда был фантазером. И сейчас такой же. Тех денег, что