гоняться начнете, или пилотаж показывать. Вот объявит Мастер, или какой другой Наблюдатель соревнования, так и узнают. У вас здорово получается летать, явный талант, вы прославитесь. Это же замечательно! Объяснять Эдди, что честолюбие им не присуще, не стали — он настолько искренне радовался, что вступать с ним в спор сочли бесполезным. Прославимся, так прославимся, хотя, конечно, не очень-то хочется. Вот уж к чему, а к славе оба никогда не стремились.
Наиболее интересным оказалось то, что пилоты, в отличие от простых людей, населяющих Золотую бухту, вели летопись. Подробнейшую летопись того, чем жили, и как работали. Архив прятался в склоне горы, ряды полок уходили куда-то в бесконечность, Эдди рассказал, что они условно делятся на «новые», «не очень новые», «очень не новые», «немного старые», «старые», «совсем старые», и «это было написано черти когда». Полки двигались, по желанию можно было посмотреть то, что написал кто-то… когда-то. Увы, исчисления времени, как такового, на Берегу не имелось. Когда ходили в архив, для интереса посмотрели несколько полетных карт с полок из разряда «совсем старые» — они мало чем отличались от тех, что они заполняли после каждого вылета. На одном из бланков значилось, например, что некий Генон неудачно атаковал дикую рыбу и лишился правого поплавка, поэтому сажал машину «жестким образом» на мелководье, откуда её пришлось поднимать на стапель двум приглашенным драконьим летчикам. Познавательно, конечно. Но совсем недавно примерно этот же фокус едва не проделал Ветер, правда, повезло ему больше, чем неведомому Генону, поплавок остался цел, хотя помяла его рыба основательно. Еще в летописях находились описания не существующих ныне домов, зарисовки Звезд, в том числе той самой злосчастной Небесной пристани, подробное описание Золотой бухты, окрестных гор, дороги, соседних городов, союзников, спортсменов, соревнований… в архиве при желании можно было сидеть до бесконечности, но в общем и целом картина стала более ли менее понятной: судя по всему, Золотая бухта существовала на этом месте неимоверно долго. А менявшиеся обитатели старательно поддерживали обычаи и традиции обитателей прежних.
Кстати, колокол, висящий рядом с молом, упоминался в летописи весьма часто, и сигналы, которые использовали пилоты, со временем не менялись. Их оказалось совсем немного: общий сбор, атака, срочный сбор на вылет, отбой атаки, отбой общего сбора, отбой сбора на вылет, требуется помощь, помощь отбой, новая машина в бухте, новый пилот прибыл. Скрипач как-то решил немножечко, по его словам, потренироваться с колоколом, после чего был под смех остальных пилотов оттаскан за ухо рассерженной Софией…
В общем, жить оказалось вполне можно. Интересно жить, нескучно, общаясь с кучей самого разного народа, летая, гуляя, знакомясь, узнавая почти каждый день что-то новое.
Только немного странно — быть живыми в мире умерших, пусть и не насовсем.
* * *
Полетное время просчитывалось, как пять часов «с хвостиком», вот только этот «хвостик», к сожалению, шел как раз в «гамме» и было неясно, сколько он на самом деле займет. Хорошо, если полчаса — по их часам, конечно. А если больше? Сажать самолет на воду, в незнакомом месте, ночью — приключение, конечно, веселое, но только тогда, когда речь идет не о тебе, а о ком-то другом.
Попутный ветер поймали на шести километрах высоты, и это было удачно, потому что с ветром первая линия будет пройдена намного быстрее. Приунывший было Скрипач воспрял духом, и сказал, что этак они до «гаммы» за час доберутся, Ит возразил, что не за час, за полтора — на том и порешили.
Море внизу сейчас расстилалось тихое, спокойное — ни рыб, ни драконов, ни воронок, ни других неприятных сюрпризов. Идеальная погода, прекрасная скорость — всегда бы так.
— Вот утром бы такую погоду, — ворчал Скрипач. — Ты заметил? Как только подбирается какая-то гадость, сразу начинаются шутки с погодой. То ветер наваливает, то большая гроза подходит… а когда просто так катаешься, то всё отлично.
— Закон подлости, — усмехнулся Ит. Связь тоже была отличная, машины шли ровно, энергии на полет, судя по ощущению, тратилось всего ничего. — Радуйся. Ну, повезло нам с погодой, и что? Только вышли. «Гамму» бы не пропустить.
— Ты звук не запомнил, что ли? — удивился Скрипач. — Или приемник не перенастроил?
— Да всё я сделал, — отозвался Ит. — Но мы ведь туда ещё не ходили.
— Да ну тебя, нытик. Проскочим, чего нам сделается.
— А надо не проскочить.
— Не придирайся к словам. Слушай, а вот интересно — как Оливии удалось нас заметить? Она ведь высоко тогда шла…
— Ты опять про неё? — безнадежно спросил Ит.
— Не совсем. Она умудрилась нас увидеть — а поди, попробуй рассмотреть сейчас, что там внизу.
— Значит, мы ошиблись, она шла ниже, — отозвался Ит.
— Значит. Наверное. Но даже если идти гораздо ниже, рассмотреть довольно трудно. Ит, давай, как вернемся, её про это расспросим? — предложил Скрипач самым невинным тоном.
— Ага, и для этого напросимся к ней в гости, — продолжил за него Ит.
— Можем к себе позвать…
— А в таверне слабо расспросить? — ехидно поинтересовался Ит.
— Можно и в таверне, — не сдался Скрипач. — Это будет даже интереснее.
— И что в этом интересного?
— А то, что в этом есть какая-то тайна, — вдруг сказал Скрипач. — Она откуда-то летела, да? Утром. Довольно рано. Вот скажи, откуда можно лететь так рано утром… одной, без группы… и так далеко от Берега?
— Ого, — произнес Ит через полминуты. — Так. Слушай, рыжий, ты, конечно, достал меня со своей любовью, но в этом определенно что-то есть. Я, правда, про это думал немного с другой стороны…
— Это с какой?
— Пулемёты, — напомнил Ит. — У нее, как ты помнишь, стоит два пулемета. Стволы ходили так, словно она готовилась к атаке, то есть пулеметы были заряжены и активны. Мне больше интересно, кого она собиралась атаковать.
— Кстати, да. Про это я не подумал, — признался Скрипач. — Что не нас, и так понятно.
— И вот что, рыжий. Мы ее действительно позовем в гости. Но расспрашивать будем не в лоб, а очень осторожно. Потому что раньше мы про это мало думали, а вот теперь я что-то слегка, хм… меня эта ситуация немного напрягает. Попробуем выяснить. И… есть еще один момент, про который я думал, но пока что ответа нет.
— Какой