больше первого. Наконец Оливия махнула рукой, сдаваясь.
— Рисуйте, — велела она. — Погода, что ли, сегодня такая? Или карта чудит? Вот точно говорю: если бы летела я, маршрут бы выстроился иначе.
— Может, дело в нас? — резонно спросил Ит.
— Может, и в вас, — пожала плечами Оливия. — Или всё-таки карта? Я еще утром заметила, что она сегодня дурная какая-то.
— Это не впервые, — заметил Ит. — Помнишь, десять дней назад до диких рыб как шли? Расстояние-то было аховое, чуть ли не землю видно, а идти пришлось…
— Кривой дорогой ближе, — резюмировал Скрипач, вытаскивая из шкафа листы. — Рисуем.
— Как-то она быстро в этот раз изменилась, — Ит пристально вглядывался в карту. — Еще вчера до Лазурного пляжа было две капсулы. Сегодня почти четыре.
— Я тебя умоляю, — поморщилась Оливия. — Лазурный и на шесть отодвигался, если вдоль земли лететь. А когда-то, помню, он на одну подошел. Люди купаться туда пешком ходили, представляете?
— Через дорогу шли? — удивился Ит.
— Нет! В том-то и дело, что нет! Прямо по берегу, там, правда, приходилось скалы огибать, и через лес потом пробираться, но если утром выйти, до полудня дойти вполне реально. Ходили за милую душу. А потом Лазурный снова удрал, — Оливия хихикнула. — Хорошо, мы быстро заметили, и предупредить успели. А то бы бегал народ ночью от черных по кустам.
— Никак не привыкну к тому, что она всё время движется, — пожаловался Скрипач на карту. — Это же карта! Ей же полагается быть статичной! Но нет, фигушки. Во, опять пошла…
— Рисуй по памяти, — пожала плечами Оливия. — В первый раз, что ли?
— Да я уже нарисовал, — Скрипач продемонстрировал листок. — Но это как-то нечестно…
— Вполне честно, с учетом того, что это Берег, — возразил Ит. — Слушай, Сирин, а ведь для дороги это правило тоже работает. Ты про это знала?
— Для дороги? — удивилась Оливия. — Никогда про это не думала. То есть ты хочешь сказать, что с помощью дороги тоже можно… как мы через море? Так, что ли?
— Примерно, — кивнул Ит. — Но… хм… надо будет потом разузнать подробнее.
— Ты о чем? — не поняла Оливия. — Нет, Ит, с дорогой так не получится. В тот же Лазурный по дороге не попадешь, только морем или напрямую. Она просто не даст туда выйти. Или в Драконий залив — дорога идет мимо него, залив с неё даже иногда видно, но спуститься нельзя, не пропустит. А мы летим, куда хотим, пусть и долго иногда, — она усмехнулась. — Сейчас точку рисовали?
— Рисовали, — подтвердил Ит.
— Видели, что карта съехала, чтобы нам её показать?
— Видели.
— Ну вот и думай сам, сколько до этой точки ты пытался бы пройти по дороге, и пропустила бы она тебя туда вообще, или нет, — Оливия вытащила из сумки шлем с очками, и водрузила на голову. — Всё, пошли. Вам лететь долго, а мне, если честно, хочется побыстрее на пикник.
— А вдруг там будет салют? — подначил Скрипач. Все отлично знали, что Оливия ненавидит салюты и фейерверки. Просто не переносит.
— У Цепера? Никогда. Он их тоже терпеть не может. Так что максимум, что у него будет — это иллюминация в саду. Пошли, пошли, мальчики, день движется, дел много.
* * *
К Звезде Алый шелк подошли со стороны гор — Оливию пропустили вперед, потому что она торопилась, а сами принялись облетать Звезду по кругу, ожидая своей очереди.
С высоты Звезда выглядела величественно и очень красиво. Строгие линии кирпичных стен, остроконечные бастионы, башни-генераторы — и озеро фиолетового призрачного огня, заполнявшее центральную часть крепости почти вровень с уровнем нижних бастионов. Звезду окружало пустое пространство, а дальше начинался лес и невысокие скалы. Находилась она неподалеку от Золотой бухты, поэтому посещали её часто — но в этот раз повезло, сегодня в Алом шелке никто, кроме них, не заправлялся, и энергии в Звезде сейчас имелось в избытке.
Возле Звезд всегда появлялось странное ощущение — нереальная, непонятно откуда идущая радость, душевный подъем, и ни с чем несравнимые чувства предвкушения и нетерпения. Как-то София сказала, что эти ощущения принадлежат не пилоту, это машина так чувствует, но Скрипач в ответ заметил, что это всё равно, потому что если такой кайф, то какая разница?
— Любимая бензоколонка, — сообщил Скрипач по связи. — Все бы такие были. Красотища.
— И не говори, — согласился Ит. — Первым зайдешь?
— Ну, давай. Сирин сразу отпустим?
— Сразу, конечно, ей-то с какой радости нас ждать, — справедливо заметил Ит. — Ты, как выйдешь, встань на круг повыше, и попробуй левый разворот с пике пару раз.
— Зачем? — удивился Скрипач.
— Мне почему-то кажется, что у тебя левый поплавок тяжелее правого. И тебя стаскивает как-то странно. Я как раз стоя посмотрю, — предложил Ит.
— Гм, — Скрипач задумался. — Вообще, вроде бы есть такое дело. Может, вода?
— Может, и вода. Починим, — Ит задумался. — Когда вернемся, конечно.
— Вот же паскудство, — Скрипач расстроился. — Ума не приложу, где я мог его зацепить. Значит, точно подтекает. А я-то надеялся, что мне это кажется. Ну, Люся… я ней по-хорошему, по-доброму… самолетик, не болей… а она…
— Чего вы там ругаетесь? — спросила Оливия. Её самолет вышел из пространства над Звездой, и сейчас Оливия заходила на круг.
— Поплавок у Люси подтекает, левый, — сообщил Скрипач.
— Сильно?
— Да вроде нет, ерунда. Самую малость.
— Ну и плевать тогда. Будет время, сделаешь. Дай поближе подойду, гляну… визуально целый, значит, просто сочиться где-то. Рыжий, забей. Не переживай.
— Я уже забил. Сирин, иди обратно, нечего с нами время терять, — попросил Скрипач. — Передай там приветы всем от нас.
— Хорошо, — согласилась Оливия. — Пока, мальчики! Завтра увидимся!
Её самолет прошел над ними, качнув крыльями, и, увеличив скорость, стал уходить в сторону моря, к западной гряде.
— Какая же она всё-таки милая… — пробормотал Скрипач. — Прямо как Бертик…
— Она в самолете, — напомнил Ит. — Отсюда никак не видно, какая она.
— Дурак ты. Ит, а вдруг это и правда Берта? Вдруг