Читать интересную книгу Ровно в полночь - Гэвин Лайл

– Успокойтесь, Анри. Морская пехота не запоздала.

Он пригнулся, вглядываясь сквозь изморось.

– Канетон? Быть не может! Ну, вы неподражаемы. – И хотел хлопнуть меня по плечу, но я увернулся.

Мэгенхерд вышел следом. Мы стояли между машинами в свете фар, мягко рассеивавшемся каплями дождя. Широкая ухмылка Мерлена тут же превратилась в гримасу отчаяния. Он развел руками.

– Но теперь это не имеет значения... Он... Они. – Мерлен замолчал, чтобы привести в порядок и перевести на английский свои мысли.

Мэгенхерд сказал:

– Добрый вечер, мсье Мерлен.

Мерлен повернулся к нему.

– Четверть часа назад я приехал к мсье Флетцу... Галлерона нет, а Флетц убит...

Снова стало очень тихо. Что-то скользнуло по моему лицу. Первые снежинки, как мотыльки, танцевали в свете фар. Мы не добрались до снежных вершин, но холодный фронт потихоньку спустился с гор и накрыл нас.

Мэгенхерд взглянул на меня и негромко горько сказал:

– Видимо, Галлерон воспользовался вашим советом.

– У него советчики получше меня.

– Галлерон не глуп, – заметил Мэгенхерд. – Раньше он рассчитывал, что меня убьют, а сейчас – на то, что я жив. Нельзя туда ехать.

– Можно бы взглянуть на тело, – предложил я.

– Галлерон наверняка скрывается поблизости, ожидая моего появления.

– Но до полночи есть время. Можно посмотреть на тело Флетца и уйти.

Что-то лязгнуло: девушка открыла капот. Снежинки посыпались на горячий металл, испаряясь с шипением. Мэгенхерд со сдержанной покорностью в голосе пояснил:

– По правилам компании "Каспар" время, установленное для начала заседания, – это крайний срок. Если акционеры соберутся раньше, собрание автоматически считается открытым. Теперь, когда герр Флетц мертв, все акционеры будут на месте, если я окажусь там и вдруг войдет Галлерон.

– Но он ничего не сделает, – заявил я, – отведав моего пистолета. Так что пошли глянем на тело...

– Бог мой! – сказал Харви. – Можно подумать, что вы нас агитируете – вы каждые десять секунд повторяете одно и то же. Хотите видеть тело? Ладно, пойдем посмотрим, если это вас успокоит.

– Отлично, – кивнул я. Тут рядом оказалась девушка. – Как двигатель?

– Крышку с радиатора я сняла, но налить туда нечего. Снега еще нет.

– Слейте из машины Мерлена.

Анри ужаснулся было, но вспомнив, что случилось с его автомобилем, только пожал плечами.

Харви с девушкой отошли в сторону. Крупные снежинки медленно плыли мимо.

Мерлен кашлянул.

– Канетон... мне очень жаль, но... – он повернулся к Мэгенхерду и официальным тоном заявил:

– Мсье, как ваш поверенный во всем, что касается закона, я обязан уберечь вас от риска. Ехать туда – риск. А потому советую не ехать.

Мэгенхерд нахмурился.

Я сказал:

– Как ваш консультант во всем, что вне сферы закона, считаю: после всего, что случилось, встреча с Галлероном может доставить немало удовольствия.

Мэгенхерд покосился на меня.

– Стрельбы с меня хватит.

Я пожал плечами.

– Как хотите. Вы – босс.

Он подозрительно уставился на меня. Я продолжал:

– Зачем спешить с решением. Давайте разберемся.

Мэгенхерд нетерпеливо мотнул головой, сбрасывая прилипшие снежинки.

– Здесь холодно.

– Без вашей доли "Каспара" станет еще холоднее, – спокойно заметил я. – Давайте рассуждать. Капитал "Каспара" в акциях – сорок тысяч швейцарских франков, верно? Они десяти – или стофранковые?

– Десятифранконые.

– Всего, значит, четыре тысячи акций. Сколько их у вас?

– Вы же знаете: 33 процента.

– Я задал другой вопрос: сколько их у вас?

Вокруг нас стало очень тихо. Харви с мисс Джермен вне освещенного пространства двигались темными тенями, сливая воду из машины Мерлена в пустую флягу из-под коньяка и выливая ее в радиатор "роллс-ройса".

Мэгенхерд поежился, спасаясь от снежинок, и сказал:

– Можно сосчитать. Но решают все проценты.

– Конечно. Хотя в сертификате значится только число акций. Теперь вот что: вы оба знаете Флетца, я – нет. Верно ли я его представляю? Неделю назад к нему приходит Галлерон, хлопает своим сертификатом по столу и говорит: "Мне принадлежат акции Хелигера. Давайте назначим собрание акционеров и продадим "Каспар". Флетц тут же вспоминает все проблемы, связанные с вашим приездом, и мгновенно впадает в панику. Я прав?

Мэгенхерд с Мерленом переглянулись. Мерлен развел руками и пробормотал:

– Возможно.

Мэгенхерд задумчиво протянул:

– Возможно, так и было. Но...

– А если он запаниковал преждевременно? Ведь он был убежден, что сертификат может быть только сертификатом Хелигера, только на 34 процента акций и, значит, при голосовании перевешивает его собственный. Но в сертификате акций на предъявителя нет ничего: ни фамилии, ни процентов. Только число акций. А Флетц наверняка тоже привык мыслить процентами и, скорее всего, не стал ничего подсчитывать. Вы свои уже сосчитали?

Мэгенхерд сухо сказал:

– У меня 1320 акций.

– Правильно – 33 процента. А 34 – это 1360 акций. Легко перепутать, верно? Особенно если привык считать в процентах. Я все думаю, не совершил ли Флетц именно такую ошибку, если сертификат Галлерона был выписан на 1320 акций – как ваш и Флетца.

Мэгенхерд уставился на меня.

– Вы считаете, это фальшивка?

– Кто станет делать фальшивый сертификат, неправильно вписав в нею число акций? Нет, сертификат подлинный, но не Хелигера. Сертификат Хелигера сгорел при аварии. Это ваш сертификат. Сейчас у вас нет акций "Каспара" ни на сантим. Нравится ощущать себя банкротом?

Воцарилась долгая пауза.

Я не спеша продолжил:

– Думаю, когда вас обвинили в изнасиловании и сразу же возникли проблемы с передвижением, вы решили дать больше прав своему поверенному Мерлену. И даже перевели на него немало важных бумаг или предоставили право пользоваться вашим сейфом в банке. Думаю, что среди прочего там хранился и сертификат "Каспара".

Я ухмыльнутся Мерлену. Тот не отрывал глаз от "маузера", смотревшего ему в живот.

– Любой француз может изобразить бельгийский акцент, Анри. Да я и сам могу это сделать, – во всяком случае, достаточно прилично, чтобы сбить с толку жителя Лихтенштейна вроде Флетца. А теперь, Галлерон, будьте добры вернуть мистеру Мэгенхерду его десять миллионов фунтов!

Он медленно поднял глаза и, помолчав, грустно улыбнулся.

– По закону сертификат на предъявителя принадлежит его обладателю. Но мы, возможно, не все делаем строго по закону.

Он вздохнул и полез во внутренний карман пиджака.

У меня за спиной прогремели три выстрела. Лицо Мерлена, озаренное вспышками выстрелов, сразу застыло и он рухнул в поземку.

Я развернулся и выбил у Мэгенхерда "уэбли".

Харви с револьвером руке выскочил из снежной круговерти.

– Что происходит, черт побери?

– Мы познакомились с мсье Галлероном, – я кивнул на Мерлена. – Познакомьтесь и вы.

Харви взглянул на меня, потом на Мерлена, и покачал головой.

Мэгенхерд зажмурил глаза. Снег таял на его лице и очках, поблескивая в отраженном свете фар.

Я сказал:

– Добро пожаловать в Клуб Убийц.

Он медленно разомкнул веки.

– Мертв?

Я кивнул.

– Совсем не трудно, да?

Но как же я забыл, что дал ему этот чертов револьвер?

Харви спросил:

– Он действительно был Галлероном?

– Да. Хотите слушать, стоя в снегу, или можете подождать?

– Можно и подождать. Что с ним будем делать?

– Проверить карманы и засунуть в "роллс-ройс". До утра все равно нужно избавиться от машины, заодно сплавим и Мерлена.

У Мерлена машина была с местным номером. Видимо, он нанял его здесь на имя Галлерона. Но это не имело значения.

Харви с сомнением заметил:

– Но его найдут.

– За нами тянется цепочка трупов от самой Атлантики, огрызнулся я. – Еще один так все запутает, что полиция никогда не разберется.

Все это было верно. Полиции знакомы такие случаи: на определенной стадии преступление может стать таким запутанным, что ни судья, ни присяжные никогда ничего не поймут, – даже если сама полиция в деле разобралась. Известный парижский адвокат с документами бельгийского бизнесмена, обнаруженный с тремя пулями в груди в экзотическом автомобиле уважаемого англичанина, проживающего в Швейцарии... Для них это такая головная боль, что не спасут и десять таблеток аспирина.

Харви криво ухмыльнулся, нагнулся над Мерленом и извлек маленький автоматический пистолет и пачку бумаг. Я выбрал самую большую из них: жесткий, сложенный вдвое документ, который в раскрытом виде демонстрировал замысловатую вязь надписей и большущую печать, похожую на клеймо каторжника времен Робина Гуда. Сертификат "Каспара".

На несколько секунд я стал очень богатым человеком.

Снег продолжал падать.

Бумагу я протянул Мэгенхерду.

– Ваш. Теперь двигаемся на собрание.

– Но герр Флетц... – возразил он упавшим голосом.