кажется не знакомое ему до этого момента обращение.
— Я заехала в эту деревню ради одного дела, — рыкнула немолодая дама. — В храме святой Куролесии мне всегда легко отпускали один грех. Мелочи… Прелюбодеяние… Даже и не грех, если подумать, а просто эпизод… Так вот… Там раньше служила одна очень убежденная матушка. Очень верная Пресветлому. Но мне она всегда делала исключение. Месяца четыре назад там недолго служила одна сестра… Не помню имени… В такой смешной розовой рясе. И мы тоже отлично договорились.
Я не смог скрыть кривую усмешку, которую пьяный дровосек напротив принял на свой счет и набычился. Но мне было плевать, что тот вылил большую часть пива из кружки не в рот, а на штаны. Это не причина для усмешки. Причина — слова генеральши инквизиции. Просто именно тогда я прятался в этом храме под именем сестры Димонии. И конечно же запомнил явление этой тетки.
А она зло продолжила:
— Но сейчас там новая пардия. И она сказала мне, что грех не отпустит, пока я не покаюсь перед мужем и не вымолю у него прощение за все случаи… За все, про которые он не знает! Но это же… Это просто невозможно! Да в конце-то концов, я и сама все случаи не вспомню! Но не важно. А она добавила, что только после этого будет готова к тому, чтобы допустить меня отмаливать грехи перед Пресветлым и перед святой Куролесией! Куда это годится? Да кто эту пардию назначил?
— Я кажется начинаю понимать глубину проблемы… — замялся жрец, но посмотрев на разошедшуюся даму, сразу пошел на попятную. — Глубину ошибки, которую допускает эта пардия.
— Поняли? — рыкнула инквизитор-генерал. — Не уверена! Мало такого хамского ответа мне, так еще и мой адъютант хотел объяснить ей глубину заблуждения, и для этого отвести её в заднее помещение храма. Но не успел даже прикоснуться к ней, как она ударила его! Ударила офицера!
Сидевший рядом с дамой здоровенный парень, который до этого гипнотизировал бокал с вином, поднял лицо, и я чуть не хрюкнул, разглядев на его лбу четко отпечатавшийся синяк в виде лежащей на боку восьмерки или, как я предпочитаю его называть, знака бесконечности. Молодец Аллия! Святой знак в виде кастета, который и я пару раз использовал, всегда держит под рукой.
А парень-то… Я его несколько месяцев назад запомнил как розовощекого идейного выпускника какой-то их инквизиторской школы-монастыря. А теперь вот. Осунулся, привык к вину, да и знаком младшего офицера обзавелся. Проще говоря, разложился.
Но Аллия в свое время закончила, как я понимаю, куда более крутую инквизиторскую школу, так что оружием владеет неплохо. В том числе и всем, что окажется под рукой.
Тем временем старикан дождался когда важная дама выговорится и пробормотал, разведя руками:
— Понимаете, Ваше Высокопреосвященство, мы не назначали эту пардию. Она… Она сама завелась.
— Что? — аж поперхнулась вином собеседница. — Что за бардак у вас творится?
— Но, понимаете ли… леди Зирра, после смерти старой пардии никто не хотел служить в этой деревне. Место там непристижное… бедное, — проблеял жрец. — Местных крестьян постоянно преследуют всякие напасти. Вот никто и не хотел к ним. Их просители нас невероятно утомили за этот год. Вечно своими ботинками царапали нам паркет в приемной. А потом откуда-то завелась эта пардия. Вероятно челобитчики дошли до епископата в Гросане, и оттуда её и назначили.
— Ну назначили, — пожала плечами женщина. — А вам-то почему бумагу не прислали?
— Может потерялась по дорогое? Такое бывает, — неубедительно протянул старик. — Вы же знаете как иногда бывает с этими бумажками…
— Я уверена, что здесь что-то нечисто! — фыркнула дама-генерал. — Так что будьте любезны разобраться. И если найдете зацепку, то выкиньте эту пардию… На все четыре стороны!
Я чертыхнулся. Ну мог же сообразить, что появление никем не назначенной пардии рано или поздно вызовет вопросы. Ну да ладно. Теперь я знаю, что мне надо сделать!
Так что быстро встал, расплатился за даже не начатую кружку пива и пошагал к выходу, краем глаза заметив, как дровосеки вцепились в халявное вроде как угощение, но… снова вылили его на штаны. Бывает…
А я быстро направился в Гросан. Город для меня весьма примечательный в первую очередь тем, что там живет одна очень замечательная девушка. Но не во все кварталы мне там стоит соваться. В некоторых меня еще очень хорошо помнят. Впрочем, город это большой, и мне хватит… Хватит еще покуролесить.
Я явился в Гросан еще в начале вечера. Быстро разыскал помпезное здание епископата и вскоре сидел в архиве и болтал обо всяком с полноватой моложавой дамой в отглаженной рясе монашки. Ей хотелось приключений, и мое очарование вампира упало на очень благодатную почву. Впрочем, сама дама меня нисколько не интересовала. Но уже через час, когда всем служащим по хорошему пора было свалить домой, или правильнее в кельи, она с увлечением показывала мне картотеку назначений пардиев.
А затем я отослал раскрасневшуюся монашку в трактир за вином, собственноручно заполнил карточку назначения и подкинул в нужный ящик. И после этого с чувством исполненного долга смылся через окно, рассчитывая, что даже если будут спрашивать, то про какого-то типа, на которого служащая архива так запала, та ни за что не расскажет. А то в монастырях с таким строго. Враз по заду плеткой отхватит.
Городские ворота были уже закрыты, да и не соваться же мне к Аллии с Мун среди ночи, так что я нашел более-менее приличный трактир и заказал ужин, заодно спросив про комнату. Часа четыре мне поспать все-таки будет надо.
Вскоре я расправился с жареным с капустой мясом, и откинулся к стене позади меня, потому что стульев здесь не держали, и я специально выбрал стол так, чтобы можно было потом просидеть в относительном комфорте несколько часов.
А уже через несколько минут я все более внимательно вслушивался в разговор двух пьяных до изумления наемников за соседним столом. Что-то сегодня день такой… Особенный. Я очень много подслушиваю в трактирах. И все очень важное.
Один наемник, как я понял, только сегодня явился в город, а другой торчал здесь уже давно, так что изливал на товарища поток новостей. Всякую ерунду, но среди зачастую бессвязных слов я вдруг уловил очень хорошо мне знакомые:
— У старого пердуна Тро большие