Ей тоже приходила почта, Дафна сообщала, что Кэтрин благополучно до нее добралась и все еще живет у них. В другом письме она описала, как к ним приезжали люди из четырех богатых особняков в Мейфэре, чтобы заключить контракт на поставку цветов и комнатных растений. Одрианна написала, что приедет в Лондон, как только Верити решит побывать там.
С севера не пришло ни одного письма, и Одрианна тоже ничего не переслала. Верити надеялась, что викарий даст ей знать, что получил ее письмо и прочитал его Кэти. Она также написала мистеру Тревису, надеясь узнать, как идут дела на металлургическом заводе, но управляющий молчал. Ей оставалось лишь предположить, что ее письма не доходили до адресатов.
Отчаявшись, она написала мистеру Торнапплу, чтобы тот сообщил ей что-нибудь о мистере Тревисе и заводе и о ком-либо из ее старых друзей. Она надеялась узнать что-нибудь о Майкле Боумане — работал ли он все еще на заводе или его арестовали и судили.
Ответ мистера Торнаппла пришел на шестой день. Его письмо немного успокоило ее, но вместе с тем привело в уныние. Уверив ее, что мистер Тревис все еще выполняет свои обязанности, он напомнил, что детали работы предприятия теперь касаются только ее мужа, вежливо, но твердо посоветовав, что лучше бы она занялась домашним хозяйством.
Ей, конечно, надо было бы поехать домой. Только так она может все узнать. Придется уговорить Хоксуэлла разрешить ей съездить домой. Ее раздражало, что осуществление даже малой части ее плана теперь зависит от его разрешения. Надежды узнать что-нибудь из писем не оправдались.
Она уже убирала в ящик письменного стола письмо мистера Торнаппла, когда к дому подкатила элегантная карета. Из окна она увидела, как из кареты выходит прелестная женщина — видение в белом с красной розой на соломенной шляпе. Это приехала Коллин, и она была не одна. Из кареты вышла тонкая как тростинка женщина средних лет в голубом платье.
Верити послала за Хоксуэллом, с утра уединившимся в кабинете с управляющим. Все эти дни он занимался своим поместьем, и Верити его почти не видела. Он уезжал верхом рано утром и возвращался поздно вечером.
Он вошел в гостиную одновременно со своей кузиной.
— Коллин, тетя Джулия, — приветствовал он дам, — добро пожаловать. Дорогая, позволь тебе представить миссис Эккли, сестру моей матери.
— Вы тоже должны называть меня «тетя Джулия», моя дорогая, а я буду обращаться к вам по имени — Верити. В нашей семье не приняты формальности между родственниками.
Верити не была уверена, что хочет называть эту женщину тетей. Миссис Эккли бесцеремонно впилась глазами в Верити, разглядывая ее. Она была более худой, более пожилой и менее дружелюбной версией своей дочери Коллин.
— Я знаю, что ты обещал совсем скоро навестить нас, Хоксуэлл, — сказала Коллин, когда все они расселись в гостиной. — Но миссис Пунтон сказала, что была у вас с визитом и она не единственная, кого вы принимали. Мама не захотела больше откладывать наш визит.
— Эти визиты как раз нас и задержали, а также мои обязанности по поместью, — сказал Хоксуэлл. — Я намеревался завтра с утра, пока к нам никто не приехал, отвезти к вам Верити, тетя Джулия.
Миссис Эккли приняла намерение Хоксуэлла как должное. Они немного посплетничали о миссис Пунтон и других соседях, а потом миссис Эккли обратила свое внимание исключительно на Верити.
— Итак, дорогая, где вы были все это время?
Этот неуклюжий вопрос поразил всех, кроме самой миссис Эккли.
— Другие не осмелились вас об этом спросить, а если бы и спросили, не могли ожидать, что вы ответите, но я думаю, что вы удовлетворите мое любопытство, моя дорогая, тем более что вы можете рассчитывать на мой такт.
— Мама, пожалуйста, — сказала Коллин, бросив на Хоксуэлла извиняющийся взгляд.
— Тетя Джулия, важно то, что она сейчас здесь. Остальное не имеет значения, — ответил Хоксуэлл. — Я никому не позволю ее допрашивать, даже тебе.
Миссис Эккли отступила, но надула губы, выражая этим свое неудовольствие замечанием племянника. Коллин поспешила с другими вопросами — о том, какие изменения она планирует произвести в Гринли-Парке.
— Я гостила у друзей, миссис Эккли, — сказала Верити. — Хоксуэлл с ними познакомился и знает всю правду. Так же как мы доверяем вашему такту, вы можете доверять моему объяснению.
— Гостили у друзей, говорите?
— Да. Это были женщины. Подруги.
— Странно, что вы гостили так долго.
— Да. Это был детский импульсивный поступок.
— Надеюсь, что таких импульсов больше не будет, не говоря уже о том, что он длился два года.
— Думаю, не будет. Не дадите ли мне совет по тому вопросу, который задала ваша дочь? Как бы вы обновили этот великолепный дом?
У тети Джулии оказался очень длинный список усовершенствований, которые она хотела бы порекомендовать. На это у нее ушло не менее четверти часа. Потом она перешла к дому Хоксуэлла в Лондоне, а потом и к собственному поместью.
— Мой дом в Лондоне заперт уже год, Хоксуэлл. Ты должен пообещать мне, что мы его опять откроем. Когда ты поедешь в Лондон, я пошлю с тобой Коллин, чтобы можно было начать что-то делать.
— Мы поговорим об этом и обсудим список расходов, которые ты наметила, в другой день, тетя Джулия. У меня есть обязанности перед людьми, которые нуждаются во мне гораздо больше, чем те, что сидят сейчас в этой гостиной.
Миссис Эккли упрек не понравился. Она взглянула на Верити.
— Вы очень молчаливы, дорогая. Можно даже забыть о вашем присутствии здесь.
— Она вряд ли может участвовать в разговоре об обновлении дома, который никогда не видела, мама, — сказала Коллин.
— Как графиня, вы должны участвовать в разговоре, даже если вам нечего сказать. Иначе вы заработаете репутацию гордячки, дорогая, а принимая во внимание ваше происхождение, обществу это не понравится. — Она посмотрела на Верити с сочувствием. — Вас пугает, что вы стали графиней, не так ли? Поэтому вы и сбежали. Не бойтесь, дорогая. Мы с Коллин поможем поднять ваш статус, так что моему племяннику не придется за вас краснеть.
— Вы слишком добры.
— Да, слишком, — подтвердил Хоксуэлл. — Именно поэтому мы должны отклонить ваше щедрое предложение. Полагаю, вы хотите стать наставницей Верити. Даже слышать об этом не хочу. Сомневаюсь, что я когда-либо буду краснеть за свою жену, тетя Джулия, так что в обучении, которое вы предлагаете, нет необходимости. Что же касается молчания Верити во время вашего визита, обращаю ваше внимание на то, что я тоже молчал. Так же как Коллин. Все всегда внимают вашему красноречию с благоговением и не решаются его прервать.