Джон позвонил в десять часов, как раз когда все трое прибрались на кухне и устроились перед телевизором, чтобы посмотреть вечерний выпуск новостей. Кэтрин Брук Лак появилась на свет в 7.30 вечера по сиэтлскому времени. И мать, и малышка здоровы. Джон был переполнен восторгом, как и юный Эй Джей. Бабушки Джесси Лак и Элеонора Хайтауэр также ликовали по поводу счастливого события, как и дед Лак и Кристина, ставшая тетей.
— Прими наши поздравления, — снова сказала Энди, когда Бен, положив трубку, ошарашенно поделился новостью.
Она потянулась было к нему, но перед тем, как поцеловать в щеку, лукаво спросила:
— Ты по-прежнему считаешь, что Розалин просто удачно строит догадки?
Бен растерянно перевел взгляд с язвительно ухмыляющейся Энди на сочувственное лицо Розалин.
— Проклятье, — пробормотал он, проведя рукой по волосам. — Я уже не знаю, что и думать.
Розалин подошла к нему и потрепала по руке.
— Думайте, как думается, дорогой. А теперь извините меня, я ложусь спать. Увидимся утром.
Хотя Бен ожидал подначек со стороны Энди, та больше не язвила по поводу его скепсиса. Устроившись в его объятиях на кушетке, она рассеянно смотрела телевизор, блуждая мыслями где-то далеко. Бен прижал голову Энди к своему плечу, наслаждаясь ее близостью. Он пришел к выводу, что готов часами сидеть вот так рядом с Энди, прислонясь щекой к ее волосам. Он дал волю своим мыслям, и те свободно парили — от радости за новорожденную племянницу до беспокойства по поводу человека, который, возможно, ждет своего таинственного часа, чтобы убить Розалин. Вечером Бен звонил в местную полицию. И снова его тревога была встречена с пониманием, но и только. Совершенно невозможно ничего предпринять, пока у полиции не появится какая-то конкретная зацепка. Хотя и раздосадованный, Бен вынужден был признать, что полицейских не в чем винить.
Но и ждать, ничего не предпринимая для безопасности Энди, ему было невыносимо.
Спустя какое-то время Энди, вздохнув, потянулась.
— Уже поздно.
Бен скользнул по ее лбу поцелуем.
— Если ты хочешь спать, то я готов присоединиться, — живо отозвался он, и сердце его забилось. Энди посмотрела на него, и лицо ее помрачнело.
— Нам нужно поговорить об этом.
Бен поднял брови.
— Ты еще не решила, хочешь ли спать?
Она покачала головой, не позволяя сбить себя с серьезного тона.
— Я хотела сказать, нам нужно поговорить о твоем пребывании здесь — и сколько это будет продолжаться.
— Уже устала от меня? — Бен попытался говорить как можно небрежнее, но сам почувствовал, что у него не получается.
Энди прикусила губу.
— Нет, — сказала она после некоторой паузы. — Ты мне не надоел.
— Это хорошо.
Сам Бен был далек от того, чтобы заскучать в ее обществе; более того, он не мог представить себе, что это когда-либо произойдет.
— Но не можешь же ты задерживаться здесь до бесконечности, — сказала Энди, стремительно оборачиваясь и поднимая взгляд на Бена. — Твой дом, твоя жизнь остались в Орегоне.
Его жизнь здесь. Бен не мигая уставился на Энди, когда мысль эта ударила его словно током. Отныне его жизнь там, где находится Энди, — в Техасе, Орегоне, где угодно, только рядом с ней.
Это было сокрушительное открытие для мужчины, привыкшего всегда ценить свою свободу, самостоятельно устанавливающего вехи своей жизни. Помимо ближайших родственников, Бен ни к кому не привязывался, не допускал никаких прочных связей с тех пор, как в возрасте восемнадцати лет покинул дом, поступив в колледж.
— Бен?
Энди глядела на него как-то странно. Наверное, уже не раз пыталась его окликнуть, пока он силился постичь крутую перемену в своей жизни.
— Гм… давай в настоящий момент не будем беспокоиться о будущем, — сказал он, стараясь избавиться от неожиданных мыслей. — Как ты верно заметила, уже поздно, а тебе завтра на работу.
— Но…
— Энди… — Взяв ее лицо обеими руками, Бен проникновенно заглянул ей в глаза. — Не знаю, что случится — с нами, с тем типом, который охотится за Розалин, со всем. Сейчас я знаю только то, что нахожусь там, где хочу находиться. Понятно?
Вздохнув почти бесшумно, Энди кивнула, не уклоняясь от ладоней Бена.
— Понятно. Если ты уверен в этом.
Он поцеловал ее, затем, отпуская, сказал:
— Итак, что ты говорила насчет того, чтобы лечь спать?
Встав, Энди протянула ему руку.
— Я готова, если ты готов.
Бен улыбнулся.
— Именно это я и хотел услышать.
Бен долго лежал и думал после того, как Энди заснула в его объятиях.
Ему следовало бы знать, печально размышлял он, что, когда он в конце концов влюбится, событие это не будет мирным и простым. И вот он влюбился по уши в девушку, с которой знаком меньше недели, в девушку, семья которой еще безумнее, чем его мать, в девушку, работающую клоуном и живущую под одной крышей с экстрасенсшей — мишенью маньяка-убийцы.
Доигрался. И какое будет наказание?
Бен не сомневался в своих чувствах к Энди. Ни одна женщина не приносила ему столько наслаждения, сколько Энди. Ни одна так не подходила ему. Бен крепче обнял ее обнаженные плечи, удовлетворенно отмечая, что тело девушки идеально гармонирует с его телом. Мало того, ему нравятся ее душевность, ее характер, ее преданность, ее мужество. Теперь она принадлежит ему, и он готов сделать все что угодно, чтобы убедить ее в этом. И защитить.
Бен не пожалел бы собственной жизни, чтобы спасти жизнь Энди. Но он не собирался доводить дело до крайности. Он справится, что бы ни случилось.
Подонок, играющий с Розалин, понятия не имеет, что замахнулся заодно и на женщину, отныне ставшую женщиной Бенджамина Лака.
В четверг Бен понял, что он отнюдь не единственный, кто собирается охранять Энди Макбрайд. Правда, все остальные вознамерились охранять ее от него.
Толстуха клоунша в пестром цветастом наряде подошла к нему рано утром, когда он ждал Энди у гримерной.
— Это ты — Бен, да? — спросила она низким звучным голосом.
Бен поднял брови.
— Да, а что?
— Энди — милая девочка. Будь с нею ласков.
Этот откровенный приказ развеселил Бена.
— Обязательно.
Женщина кивнула.
— Вот и хорошо.
Она пошла было прочь, затем, остановившись, подозрительно оглянулась через плечо.
— Ты не из тех извращенцев, что носят женское белье и все такое прочее, а?
Бен на какое-то время лишился дара речи.
— Нет, — нетвердым голосом произнес он. — Предпочитаю простые мужские трусы, а если точнее, то белые хлопчатобумажные.
Женщина снова кивнула, по-видимому удовлетворенная его ответом.