с усмешкой добавил я недоумевающему джинкина-там. — Опасность! Брр! И несёшь её, конечно, вовсе не ты⁈
Фер Шири-Кегарета в обличии служителя веры устало помотал крупной седовласой головой.
— Я слышу тебя, Ланс, — признал он. Пригладил белую бородку, — но хочу ещё раз уточнить: ты дурак?
Я покривился, подыскивая достойный ответ. Но джи-там вдруг рявкнул так грозно, что на мгновение показалось — сейчас он снова обратится в гигантского свето-струнного змея:
— Я был рождён, чтобы оберегать Тиам!
Мне очень-очень хотелось, но назад я всё же не отшагнул. Иначе бы и вовсе упёрся в стену собственной каморки, да и слабину бы показал. Вместо этого криво усмехнулся, скаля здоровенные резцы примитивного альтера, и решил поддержать навязанную игру:
— Впечатляющее заявление! А теперь дай-ка угадаю… спасти этот мир от гибели способен только жалкий терюнаши Ланс фер Скичира, то есть я? Не стыдно провоцировать живых столь вульгарными штампами?
И почти физически ощутил, как в паре метров от моей бренной оболочки, всё ещё зажатая на диване среди влажных одеял, вздрогнула Ч’айя, ставшая невольным свидетелем деликатного разговора…
В глазах безупречно-качественного альтера, выбранного Карпом, мелькнуло удивление.
— Метко, — прокомментировал он. — Ты всё же не дурак. Но вынужден огорчить: наиболее трудоёмкий этап работы я поручу собственным исполнителям. Надёжным для этой задачи. А вот уже после в дело вступишь ты.
К сожалению, в этот момент я слегка поплыл. От туманных намёков, от внезапного подтверждения собственных слов, от несвоевременности всего происходящего.
«Подмастерье» напротив сложил на груди лапы и качнулся на пятках. Со стороны наверняка казалось, что добрый старец терпеливо наставляет заблудшего чу-ха на виртуальной исповеди.
— Я чувствую тебя, Ланс! — Он назидательно поднял палец. — И многое знаю о твоём прошлом. А потому заставлю себя повториться: ты нужен. Очень. И, поверь, для важного…
Что тут сказать? Наверняка, именно упомянутые мной штампы, откровенная провокация собеседником и столь же неприкрытое манипулирование и заставили вспомнить Пять-Без-Трёх. Святилище в вонючем подвале, порванных на клочки отступников, его фанатичную веру и предсмертный бред, похожий на сбивчивые пророчества.
Вида о возвращении тревожных образов я не подал:
— Говоришь так, словно отныне по-настоящему заинтересован во мне?
— Так было всегда.
— Я тебе не служу. И даже не работаю.
— Тем не менее, участие будет щедро оплачено.
— У меня нет недостатка в деньгах.
— Ах, да, дело Чинанды-Кси фер вис Фиитчи. Но я убеждён, что дополнительное пожертвование от анонимного доброжелателя ещё прочнее укрепит твои материальные позиции.
— Засунь их в свою свето-струнную жо…
— Призна ю, ты на меня не работаешь, — он мягко перебил меня, не позволив вновь распалиться. — И не служишь. Не стоило оскорблять подачками. Тогда вернёмся к оценке упомянутой угрозы через призму морально-этических ценностей. Как насчёт краткосрочного конструктивного сотрудничества для достижения общей цели? Очень важной и благой цели. Сисадда, как говорят на твоих улицах?
Мой альтер вернул ему кривую усмешку.
Тоже скрестил лапы на груди.
Тоже качнулся на пятках.
Если умственное здоровье Первого Подмастерья Нагинаты Когане Но ещё вызывало ряд очевидных сомнений, то протёкший над головой джи-там подвал я предполагал едва ли. А потому с каждой новой минутой в Ядре мне и правда становилось всё интереснее, куда же заведёт натянутая им нить…
— Дело простое, — продолжил джи-там. — Кое-что сломать. Как можно быстрее.
— И это фундамент твоих морально-этических ценностей?
— Фу, Ланс. Ты же не считаешь, что признанная добродетель не должна уметь жёстко постоять за себя?
— Пусть так. Но ломать — не совсем мой профиль, — я дёрнул виртуальными плечами мицелиумной оболочки, — сисадда?
— Я слышу тебя, Ланс, — вновь кивнул он, словно только и ждал подобной ремарки. — Но поверь, ломать ты умеешь просто превосходно. Со стороны виднее, знаешь ли…
У меня покраснели щёки. Руки опустились вдоль тела, будто я всерьёз собирался броситься в атаку и причинить вред высокотехнологичной иллюзии перед собой. Но не успел я взорваться в возмущении и стыде, как он добавил:
— Разговору пора стать предельно серьёзным, Ланс. Кое-что случилось. И происходит прямо сейчас. Поэтому я протягиваю тебе ветвь мира и прошу: позволь отбросить распри и вместе сделать… доброе дело.
Да. Я слышал такое. Не раз. Причём не только в развлекательных детективных манга-шоу на мицелиумных каналах, где вчерашний недруг призывал главного героя прекратить войну. Я слышал такое на улицах, где цена предательства зачастую зависела от курса дозы опианина…
— Тащишь в ловушку и наивно веришь, что соглашусь? Где же твой хвалёный анализ?
— Я тебя понимаю. Но задумайся и ты: в обмане нет нужды. — Он вздохнул, как будто бы даже грустно. — Западни, выверты, ложь и двуличие… Сущие глупости. Я не искал твоих информационных тайников, Ланс. Но если бы всерьёз поставил таковую цель, старший фер Скичира уже давно бы надел алый траурный плащ…
И он неожиданно провёл по горлу когтем в жесте настолько не миролюбивом, что это совершенно не вязалось с выбранным альтером.
— Я всё расскажу, — пообещал Карп с широкой зубастой улыбкой, а мой базовый гаппи откликнулся о пересыпанном пакете данных. — Но позже. А сегодня в десять вечера будь в «Куске угля», за тобой заедут. Это не ловушка. Да и Господин Киликили тебе не враг, несмотря на ошибки прошлого, сисадда? Но если испугаешься… если забьёшься под камень, беды не избежать…
И Данав фер Шири-Кегарета исчез, унося с собой ответы на массу незаданных вопросов, дорогой звуконепроницаемый купол и обманчивое чувство кратковременной безопасности. Гомон и рекламный гул виртуального Ядра обрушились на мой заушник, заставив поморщиться.
Я стянул очки, легко подхватил квиромагнитные шарики, скатал с предплечий перчатки. Рубашка промокла, будто мне пришлось пробежать два квартала, хоть снова мыться лезь…
Задумчивый, угрюмый и совершенно сбитый с толку, я обернулся к Ч’айе. Совершенно точно зная, что девчонка молча и терпеливо ждёт объяснений; что глядит на своего защитника широко распахнутыми глазами цвета корицы, и боязливо не решается…
Девушка сидела на табурете в дальнем углу комнатки, равнодушно отвернувшись к стене, что-то напевая под нос и задумчиво вертя в руках костюм, пошитый мне вдовой. Прикладывала к плечам и бёдрам, прищипывала ткань пальцами, подворачивала и делала крохотные пометки белесым кусочком штукатурки.
Байши, ну прямо-таки идеальное домашнее утро в семейном кругу!
praeteritum
В следующий раз Пять-Без-Трёх находит меня через пару месяцев.
Я уже почти освоился на улицах Бонжура. Начавшийся разговор со случайным продавцом или гендорикшей теперь не заканчивается бегством собеседника, шипением или предупредительно оскаленными зубами. Болтают с терюнаши неохотно, но постепенно свыкаясь с неизбежностью присутствия уродца…
Охрана поредела.
Вместо четырёх мордоворотов со мной отныне один, да и то