храм на горе Хуа. Навстречу ему выходит прорицательница, смуглая, высокая, в синей юбке и белой кофте. Она поклонилась и предложила поворожить ему. Не зная, как от нее отвязаться, Ду согласился. Он спросил, как ее зовут, она назвалась Чжао. Проснувшись, Ду Чжи рассказал об этом Вэю. На другой день поехали они в храм, а там их встретила прорицательница. И была она в точности такой же, как во сне…
— Сон сбылся, — сказал Ду, взглянув на Вэя, и велел слугам вынуть из мешка деньги и отдать прорицательнице две связки. Захлопав в ладоши, она со смехом крикнула своим подругам:
— Ну совсем как мне приснилось!
Вэй в изумлении стал ее расспрашивать. Она ответила:
— Вчера мне привиделось во сне, что с востока приехали двое. Я ворожила тому, что с бородой и ростом поменьше, а он подарил мне две связки медных монет. Утром я рассказала об этом подругам. И вот — все сбылось!
Ду спросил, как ее зовут. Подруги ответили:
— Она из рода Чжао.
Все полностью совпало.
Это и есть пример того, как двое в одно и то же время видят друг друга во сне.
Я, Бо Син-цзянь, скажу:
— В «Чуньцю», в книгах философов и историков, немало говорится о сновидениях. Людям грезится множество необычайных снов, но ни одна запись не сообщает о таких снах, как эти. Случайны они или предопределены, мне не дано знать. Я поведал об этих трех сновидениях, чтобы остались они в памяти потомков.
И еще я расскажу:
Некий человек из рода Чжан (имени его не знаю) с большой для себя выгодой торговал вразнос рисовой кашей в западной части Чанъани, там, где лавки с шелковыми тканями. Семья была богатой и могла похвалиться достатком, и жил он в квартале Гуандэ.
У него была дочь, красавица, каких мало. Как-то средь бела дня девушка заснула, и приснилось ей, что она пришла к какому-то большому зданию. А перед ним красные ворота[107] и великое множество стражников. Колья и пики как деревья в лесу.
Вошла она в ворота и увидела большой зал, словно нарочно устроенный для пиров с музыкой. По обеим сторонам зала тянулись галереи, и каждая была задернута цветным пологом. Чиновник в лиловой одежде, откинув полог, провел девицу Чжан в западную галерею. Там она увидела с десяток молоденьких девушек ее возраста; у всех прелестные личики, хрупкие фигурки, в волосах сверкают драгоценные украшения. Чиновник подвел к ним девицу Чжан и велел поскорее принарядить ее. Девушки наперебой стали помогать ей привести в порядок одежду, нарумяниться и набелиться.
Тут в зале послышался возглас:
— Прибыл помощник министра!
Девица Чжан украдкой заглянула в щелочку и увидела вельможу в парадной одежде с фиолетовым поясом и золотой печатью. Она хорошо знала его — ведь ее старший брат служил у него когда-то писцом — и сказала: «Это достопочтенный господин Шэнь из Палаты Чинов».
Внезапно снова послышался возглас:
— Прибыл первый министр.
Девушка узнала и его. Это был князь Бин Чжоу.
Затем подряд стали выкликать имена одно за другим: «Прибыл такой-то», «Прибыл такой-то», — шесть или семь раз подряд. Все это были высокие сановники, чином не ниже начальника уезда. Когда они уселись в зале, чиновник в лиловом позвал девушек: «Теперь идите сюда!» — и девушки выбежали гурьбой. Зазвенели лютни, засвистели флейты и свирели; музыка звонким эхом разнеслась по залу.
Когда все развеселились, захмелев от вина, князь Бин Чжоу заметил девицу Чжан и стал пристально глядеть на нее, словно охваченный какой-то тайной мыслью.
— А ты какому обучена искусству? — спросил он ее.
— Меня никогда не учили музыке, — ответила девушка.
Но он все равно приказал, чтобы она сыграла на лютне цинь. Девушка в смущении отказывалась:
— Я не умею играть.
— А ты вообрази себе, что умеешь, — настаивал Бин Чжоу.
Тогда она провела рукой по струнам, и что же: под рукой ее родилась мелодия. Когда ей дали цитру, оказалось, что и на ней она может играть, и на лютне пиба — тоже, а ведь никогда в жизни и в руках не держала их.
— Боюсь, как бы ты не позабыла, — сказал князь и заставил ее с голоса заучить следующие стихи:
Красиво прическа уложена, Как у дворцовой прислужницы. Стою во дворе одиноко, Ночною прохладой дышу. Шпилькой моею яшмовой По стволу бамбука постукиваю. Какие чистые звуки! Сеет белый иней луна.
— Пока возвратись домой, чтобы попрощаться с родителями. Настанет день, и ты еще придешь сюда, — молвил девушке Бин Чжоу.
Тут вдруг ее охватил испуг, девушка заплакала и проснулась. Провела рукой по своей одежде и говорит матери:
— Как бы мне не забыть стихи первого министра!
И она поспешно записала их.
Мать удивилась и спросила ее, в чем дело. Девушка рассказала свой сон, а потом добавила:
— Я скоро умру.
— Ты просто испугалась во сне. С чего ты на тот свет собралась? Не к добру так говорить, — побранила ее мать.
Но девушка слегла и несколько дней пролежала в постели больная. Пришли родственники навестить ее, принесли вино и лакомства.
Вдруг девушка говорит матери:
— Помоги мне скорее помыться и переодеться.
Мать исполнила ее просьбу.
Наряжали девушку довольно долго, и вот наконец она вышла к гостям, сияя поразительной красотой.