От Всевидящего Ока к имени императрицы надпись:
России царство Я любя,Возвел, и сохраню тебя.
Ниже орла герб Нижегородской губернии — красный олень в лаврах и под ним свиток со стихами:
Превознесла над всем меня Екатерина,Жизнь новую и вам дала сия Богиня.
Между двенадцатью городами, изображенными по краям картины, были следующие стихи, как будто бы разговор городов между собою:
1) Где были села, там я вижу грады!2) Сей сладкой не лишен и я отрады!3) Покой здесь, тишина, нигде нет слез!4) Обидчик, клеветник как дым исчез!5) Златый век провождати начинаем!6) То же благосчастие и мы вкушаем!7) Здесь житель новы сладости пиет!8) Царица сей источник нам лиет!9) России Мать щедроты нам явила!10) Она и с нами милость уделила!11) Серпом и плугом пищи не ищу!12) Торговлею питатися хощу!
Нижний Новгород и все города губернии перевязаны в знак согласия цепью, и близ нее стихи:
Не узы, но любовь спрягает их сердца!Златого всем делам надеемся конца.
Внизу картины представлены: Волга и Ока со стоящими на берегах их городами нижегородского наместничества и стихи:
Скорее прежнего мы потечем!И всюду радость вашу пронесем!
По обеим сторонам картины были представлены пирамидальные фигуры: правая изображала оканчивающийся 1779 год, а левая — наступающий 1780; под ними, на тумбах, стихи:
под первым:
Отличным счастием кончается сей год!Законы новы принял в нем народ.
под вторым:
Они стократный принесут нам плод!За сим в последующий новый год.
На следующий день (27 числа) Нижегородская семинария праздновала открытие наместничества диспутом из нравственной философии о законах. Кроме епископа Антония и духовенства на этом празднике присутствовали: генерал-губернатор Ступишин, члены наместнического правления, а также дворянство и почетное купечество. Епископ, духовные и другие лица участвовали в рассуждениях учеников и подавали свои мнения. В начале, середине и при конце состязаний студенты семинарии говорили речи и пели канты, сочиненные нарочно для этого праздника[259].
Вслед за тем были отправлены наместником высшие должностные лица в уездные города для открытия там присутственных мест, которые и были открыты: 28 декабря в Арзамасе, Макарьеве, Княгинине, 29 в Горбатове, 30 в Ардатове, Василе, Балахне, Перевозе, 31 в Сергаче и Семенове; 2 января 1780 года в Лукоянове и 4 в Починках[260].
Во время открытия наместничества в Нижнем Новгороде были следующие начальственные лица: генерал-губернатор сенатор генерал-поручик и кавалер ордена св. Александра Невского и св. Анны 1-й степени Алексей Алексеевич Ступишин, губернатор генерал-майор Федор Васильевич Обухов, вице-губернатор действительный статский советник Василий Иустинович Запольский, губернский предводитель дворянства лейб-гвардии капитан Николай Николаевич Бахметев.
Императрица была чрезвычайно довольна быстрыми распоряжениями Ступишина и содействием епископа Антония. Ступишин вследствие донесения своего, сделанного в декабре о том, что наместничество непременно откроется к 1 января 1780 года, удостоился получить высочайший рескрипт следующего содержания:
«Алексей Алексеевич!
Я с удовольствием получаю первое уведомление ваше об открытии наместничества нижегородского в полном его образе. Воздавая справедливость вашим ревностным трудам в исполнении воли моей, возлагаю на вас изъявить благоволение мое всему тамошнему обществу, за их признание к моим попечениям о благе их. От усердного их содействия ожидаю я наилучших и совершеннейших в том успехов, пребывая впрочем вам доброжелательная Екатерина.
В Санкт-Петербурге.
Декабря 24 дня».
Антоний был награжден драгоценной панагией с бриллиантами и изумрудами, которую ценят в 50 000 рублей[261].
С открытия наместничества Нижний Новгород стал улучшаться и украшаться новыми зданиями. В 1782 году были выстроены в кремле дома для присутственных мест, а на Нижнем базаре — каменный гостиный двор[262].
Екатерина Великая, заботясь о просвещении своих подданных, с 1781 года занялась устройством народных училищ, повелев составить и печатать необходимые для преподавания книги, сообразные с правлением и духом православия, а также хотела иметь у себя словари языков иноплеменных народов, обитавших в России; с этой целью извещала она о своем намерении некоторых епархиальных архиереев. В том числе и нижегородский епископ Дамаскин, известный своей ученостью[263], в 1784 году получил рескрипт следующего содержания:
«Преосвященный епископ Нижегородский!
Считая, что в Нижегородской семинарии преподается учение языков разных народов, в епархии вашей обитающих, Я желаю, чтобы ваше преосвященство доставили Мне словари тех языков с российским переводом, расположа оный но алфавиту российских слов, и сверх писмен оных народов написав по-русски каждое слово, как произносится. Пребываю впрочем к Вам доброжелательная Екатерина».
Вследствие этого под надзором Дамаскина был составлен словарь татарский, мордовский, чувашский и черемисский в 2-х томах, содержащий в себе более 1000 листов[264]. В том же году в Нижегородском кремле был пожар, при котором сгорел и деревянный дом наместников[265].
В 1787 году было открыто Главное нижегородское народное училище.
В 1794 году, июля 20 числа, в первый раз памяти незабвенного Минина были посвящены стихи, сочиненные в Нижнем Новгороде. Н. Ильинский, приезжавший из Санкт-Петербурга по какому-то казенному делу, написал их вот по какому случаю, как сам он говорит в заключение описания жизни и подвигов Козьмы Минина: «В бытность мою в прошлом 1794 году в Нижнем-Новгороде по порученной мне комиссии, узнал я, что сей славный муж Козьма Минин погребен в тамошнем соборе, на левой стороне, за первым столбом. Но воображая знаменитый его подвиг, прискорбно мне было, что нет на том месте ни памятника, ни надписи, и потому рассудил возобновить сию память следующими стихами, которые напечатаны и поставлены над тем местом, где он погребен»[266].
Господин Ильинский препроводил при отношениях к нижегородскому епископу Павлу и в Главное народное училище по 50 экземпляров своего стихотворения и в городскую думу — 150; епископа он просил поставить стихи над могилой Минина, училище — раздать их учащимся, а городской думе писал, между прочим: «Внося при сем в оную думу 150 экземпляров (стихотворения), смею себя ласкать, что градское общество, для сохранения памяти сего великодушного к спасению отечества поступка и для возбуждения в сердцах подобных чувствований, за честь себе поставит соорудить ему памятник, к чему я первый споспешествовать истинным счастием себе поставляю». Воззвание это, как видно, не произвело тогда в Нижнем Новгороде желанного действия, однако отозвалось в Москве: к епископу Павлу были присланы московскими купцами 200 рублей на украшение гробницы Минина[267].
В 1797 году император Павел Петрович с великими князьями Александром Павловичем и Константином Павловичем два раза удостоил посещением своим Нижний Новгород: в первый раз в мае, во второй — 3 июня. Они изволили останавливаться в доме, занимаемом наместником[268].
В том же году епископы нижегородские стали именоваться нижегородскими и арзамасскими, а епархия получила почти нынешние границы.
В 1800 году последовало закрытие нижегородского наместничества; в продолжение его существования были три наместника: А. А. Ступишин управлял до 1783 года, Иван Максимович фон Ребиндер, генерал-поручик, с 1783 по 1796 год, а потом князь Андрей Иванович Вяземский, генерал-поручик. Нижегородскими губернаторами при наместниках были: в 1779 году Ф. В. Обухов, недолгое время, на его место поступил Иван Саввич Белавин, генерал-майор, который и был до 1796 года, а за ним Андрей Лаврентьевич Львов, действительный статский советник[269].
В последней четверти XVIII столетия в Нижнем Новгороде проявилась литературная деятельность. В нем переводили повести с немецкого, драмы Шекспира и Кальдерона с французского перевода; писались и печатались оригинальные сочинения. Из нижегородских переводчиков того времени известен протоиерей Савва Сергиевский, а из сочинителей — Яков Васильевич Орлов, издавший в 1799 году свои сочинения под названием «Мое отдохновение для отдыху других». В то же время он занимался составлением «Памятника событий в Церкви и Отечестве» и «Всеобщим памятником». В этой же четверти XVIII столетия в Нижнем Новгороде образовался театр, сперва любителей, а потом и публичный[270].