От волнения у Алисы заломило в висках. Ну разве так решаются серьезные дела?! А что, если Ремизов не до конца понимает, какая сумма им нужна? Может быть, все-таки стоит ему сказать? Она уже открыла было рот, но банкир ее опередил, с нежным укором посмотрев на Зинон. Сказал с грустью:
— Дорогая, «все, что угодно», — это слишком много. Даже для такого взыскательного мужчины, как я. На данном этапе я готов довольствоваться малым: твоим обещанием забыть на этот вечер о делах. Сегодня я хочу наслаждаться жизнью и вашим очаровательным обществом, а о бизнесе мы поговорим завтра. Скажем, в обед, когда вернемся с небес на грешную землю. Видите ли, я не люблю смешивать приятное с полезным. — Он виновато улыбнулся.
— Борис, ты, как всегда, прав, — сказала Зинон с чувством. — Как говаривал один небезызвестный политик, котлеты отдельно, мухи отдельно.
— Она еще и в политике разбирается! — Улыбка Ремизова стала такой искренней, что никто не посмел бы его заподозрить в иронии или, не дай бог, в сарказме. Даже Алиса, которая, в принципе, была настороже.
На подступах к ресторану их перехватил Виктор. Выглядел он как заправский денди, но вид при этом имел совершенно несчастный.
— Вик, ты сегодня без дамы? — ехидно поинтересовалась Даша, целуя брата в щеку.
— Как видишь, — буркнул тот.
— А что ж твоя последняя неземная любовь? — с участием спросил Клим. — Ну та, рыженькая, Лена, кажется?..
Виктор поморщился, посмотрел на него с укором:
— Эта рыженькая была не последней, а предпоследней, чтоб ты знал, — сказал он ворчливо.
— Ну, извини. — Клим развел руками. — У тебя такая бурная личная жизнь, что я не успеваю отслеживать происходящие в ней изменения.
— Ничего удивительного. — Виктор кисло улыбнулся. — Как выяснилось, я и сам не успеваю этого делать. Моя последняя неземная любовь самопровозгласила себя бывшей неземной любовью и улетела в Майами с каким-то козлом. Даже поставить меня в известность забыла. Представляете?
Даша насмешливо фыркнула, наверное, из чувства женской солидарности с несостоявшейся неземной любовью брата. Клим сочувственно покивал головой.
— Впереди такое мероприятие, а я один как перст, один, — продолжал убиваться Виктор.
— Так это же просто замечательно! — Клим покосился на вмиг насторожившуюся Дашу, продолжил: — Чует мое сердце, что на этом, как ты изволил выразиться, мероприятии найдется уйма молодых, привлекательных, а главное, совершенно свободных барышень. А ты как перст один!
Даша больно ткнула спутника локтем в бок. Зато Виктор просиял и разве что целоваться не полез от избытка чувств. Пришлось наградить его строгим взглядом, дать понять, что для телячьих нежностей не время и не место.
В ресторане было многолюдно. Найти виновника торжества в этой пестрой толпе оказалось непросто. Клим уже начал было подумывать, что Ремизов, наплевав на этикет и гостеприимство, решил проигнорировать собственный юбилей, когда, наконец, увидел его невдалеке от импровизированной сцены, на которой наигрывал что-то сентиментальное струнный оркестр. Ремизов был не один, а в обществе двух дам. На таком расстоянии понять, хорошенькие они или не очень, было затруднительно, но, если брать за аксиому утверждение друга Виктора, что красивая женщина красива во всем, то, как минимум, одна из двух должна быть чертовски привлекательна. Не та худющая дылда в ужасном платье, больше подходящем для секс-вечеринки, чем для чествования уважаемого человека, а вторая — миниатюрная, изящная, как японская статуэтка, с отливающими синевой черными волосами, в платье цвета слоновой кости, с невесомо-дымчатым палантином на обнаженных плечах. Вот она какая, загадочная любовница Ремизова! Нет сомнений, что это именно она. В противном случае, Борис Иванович не стал бы с такой нежностью обнимать ее за осиную талию и шептать на ушко милые глупости. А она не стала бы смеяться так звонко и заразительно. Так смеются, только слыша милые глупости. Ну, еще, может быть, в ответ на маленькие, не слишком фривольные пошлости.
Клим усмехнулся: а Ремизов, оказывается, тот еще жук! Ишь, каким экзотическим эскортом обзавелся, затейник! Дылда в своем инфернальном наряде сойдет за черта, а красотка в белом, уж точно, немногим отличается от ангела. И под мерцающим палантином у нее наверняка спрятаны крылья. И прячет она их не потому, что крылья — это некрасиво, а просто чтобы не смущать почтенную публику…
— Нашел! — радостно сообщил Виктор.
— Что ты нашел? — Клим недовольно нахмурился — расставаться с фантазиями о прекрасной незнакомке не хотелось.
— Не что, а кого, — уточнил друг. — Я нашел женщину, способную скрасить мое одиночество.
— Так быстро? — саркастически усмехнулась Даша.
— Ну, и где эта счастливица? — благосклонно поинтересовался Клим.
— Да вон же она! Неужели неясно?!
Клим проследил за взглядом друга и раздраженно потер подбородок. Оказывается, ангел, замаскированный под земную женщину, заинтриговал не его одного.
— Замечательно! У тебя хороший вкус, друг мой Виктор, — сказал он с легкой досадой. — Скажи, а тебя не смущает тот факт, что дама не одна и что, по всей вероятности, на нее имеет виды сам господин Ремизов?
— Ремизов? — Виктор беззаботно махнул рукой. — Ну что же, придется вызвать его на дуэль, убить в честном поединке, а даму — через седло, как боевой трофей. — Он мечтательно улыбнулся.
— Мальчики, а вы не думали, что ваша красавица при ближайшем рассмотрении может оказаться самой настоящей уродиной? — вмешалась в разговор Даша.
— Женщина с такими пропорциями не может быть дурнушкой, — озвучил свои убеждения Виктор.
Даша хмыкнула, а Клим согласно закивал и сказал, чуть более нетерпеливо, чем следовало бы:
— Ну, давайте же подойдем и познакомимся.
— Да, а заодно рассмотрим мою избранницу вблизи.
Утверждение это было излишне самоуверенным, и Климу оно почему-то не понравилось. Несколько секунд пришлось потратить на борьбу с поднявшим голову раздражением. Собственно говоря, ему-то что за дело до прекрасной незнакомки?! Мало, что ли, в его жизни было этих самых прекрасных незнакомок? Да хоть пруд пруди! И при ближайшем рассмотрении все они оказывались не такими уж и прекрасными, у каждой находился какой-нибудь изъян. Так что друг Виктор, возможно, зря торопится…
Клим не ошибся — у прекрасной незнакомки был изъян, и очень существенный. На поверку она оказалась никакой не незнакомкой, а очень даже наоборот — старой знакомой. Можно сказать, до боли знакомой.
Разумеется, девчонка изменилась. Контактные линзы вместо уродливых очков. Роскошное платье вместо плиссированной юбки. Жемчужное колье вместо простенького нательного крестика. Осанка королевы, аристократический наклон головы. Но это все — благоприобретенное, наносное. Суть осталась прежней — под маской ангела скрывалась вероломная дрянь. Уж он-то знает!