сражался на стороне Сяньлэ и собственными глазами видел поле боя, усыпанное трупами. Но всё же он не был, как принц, свидетелем роковой битвы между Безликим Баем и Владыкой и никогда прежде не сталкивался напрямую с этим чудовищем.
– Дело не в том, что я в тебя не верю… – Се Лянь помотал головой. – Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
В глазах Хуа Чэна зажёгся огонёк, и он улыбнулся.
– Гэгэ, не волнуйся. Я уже мёртв, а умереть во второй раз не так-то просто. Кроме того, ты забыл, что я говорил? Он ничего не сможет мне сделать, пока не найдёт мой прах.
Принц только теперь вспомнил об этом.
– Подожди! Это же самое главное! Саньлан, ты спрятал свой прах?
– Да, давным-давно.
Се Лянь кивнул, но потом снова задал вопрос:
– Достаточно надёжно? Он в безопасном месте?
– Как по мне, это самое безопасное место на свете, – спокойно ответил Хуа Чэн.
– Ты в этом абсолютно уверен? – не унимался Се Лянь.
Улыбка Хуа Чэна стала ещё шире.
– Если с ним что-то случится, для меня в любом случае всё будет кончено.
Се Лянь чуть не лопнул от любопытства, но вовремя сообразил, что выспрашивать подробности в пещере небезопасно: даже у стен могут быть уши. Зато теперь принцу хотелось задать другой вопрос: как умер Хуа Чэн? Это он тоже озвучить не решался. После смерти душа человека остаётся в мире людей, только если её что-то держит, чаще всего – страдания и обиды. Се Лянь беспокоился, что упоминание об этом причинит князю демонов боль, разбередит старую рану, да и сам принц не был уверен, что вынесет этот рассказ. Как вообще Хуа Чэн прожил эти восемь сотен лет?
Вдруг Се Ляня как молнией ударило, на спине выступил холодный пот, и он воскликнул:
– Саньлан!
– Что?
Пальцы принца задрожали.
– Я… хочу ещё кое-что узнать.
– Конечно.
Се Лянь пристально посмотрел на него:
– За эти восемьсот лет… Ты… Помимо Сяньлэ, мы ещё где-то встречались?
Хуа Чэн помолчал, а затем ответил:
– Я искал тебя днём и ночью, но увы…
– Правда?
Хуа Чэн взглянул принцу прямо в глаза:
– Правда. Гэгэ, почему ты спрашиваешь?
Се Лянь украдкой вздохнул с облегчением и насилу выдавил из себя улыбку.
– Ничего… Просто все эти годы я влачил жалкое существование, неудачи преследовали меня одна за другой. Хорошо, что ты этого не видел!
Внезапно Хуа Чэн рассмеялся:
– Почему ты так думаешь?
Принцу было вовсе не до веселья.
– Я не шучу! Я очутился на самом дне!
После этих слов улыбка Хуа Чэна померкла.
– Это неважно, – с нажимом сказал он. – Ваше высочество, вспомните ваши собственные слова!
Се Лянь замер:
– А? Что я говорил?
– Для меня едино: окружён ты сиянием или повержен в грязь, – значение имеешь только ты сам, – медленно и отчётливо произнёс князь демонов, а затем подмигнул принцу и, приподняв бровь, добавил: – Я чувствую то же самое.
У Се Ляня голова пошла кругом, он замер в недоумении, а потом вдруг звонко ударил себя по лбу.
– Я… Неужели я такое сказал?!
– Да, гэгэ. И не вздумай отпираться.
– Н-нет же! – Принц закрыл лицо ладонями.
– Хочешь взглянуть? Я найду этот момент и покажу.
Се Лянь тут же убрал руки.
– Не может быть… Саньлан, ты хранишь все эти моменты?!
– Вообще-то я пошутил.
– Я уже не знаю, чему верить!
– Честное слово!
За разговором они подошли к развилке, и тут налетел ветер. Заградив собой принца, Хуа Чэн повернулся и взмахнул рукой. В этом не было необходимости: ветер только растрепал волосы, но князь демонов действовал так непринуждённо, словно защищать Се Ляня было его естественной потребностью. Принц невольно отметил, что, когда Хуа Чэн не смотрит на него, лицо князя демонов приобретает совсем другое, суровое выражение.
– Саньлан!
Хуа Чэн обернулся и снова заулыбался:
– Ваше высочество, что случилось?
В голове принца зазвучал уверенный голос, который говорил, что для Хуа Чэна он поистине бог. Принц сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
– Мне нужно будет многое тебе сказать, когда мы закончим с делами.
– Хорошо, – кивнул Хуа Чэн. – Буду ждать.
– Фэн Синь с Му Цином выбрались из пещеры?
– Да.
– А что с Безликим Баем? Нас он не догнал и их не стал останавливать… Где он сейчас? Далеко?
– Сейчас он… – Хуа Чэн осёкся и изменился в лице. Он приложил два пальца к правому виску и через мгновение выпалил: – Он пропал.
– Как такое возможно?!
Хуа Чэн, не теряя самообладания, ещё раз осмотрел свои владения.
– Растворился в воздухе.
Даже демон не мог просто взять и исчезнуть посреди пещеры Десяти тысяч божеств, окружённый призрачными бабочками!
– Я взгляну? – спросил принц.
Обеими руками он обнял Хуа Чэна за плечи, приподнялся на цыпочки, и они соприкоснулись лбами. Князь демонов потянулся к талии принца, словно хотел отстранить его, но потом передумал и прижал к себе крепче.
Перед глазами Се Ляня промелькнуло то, что мгновениями ранее видел Хуа Чэн: юноша в белых одеждах неторопливо вошёл в грот, и несметное число бабочек набросилось на него, облепив со всех сторон сияющим коконом. Спустя несколько секунд кокон взорвался, помещение озарило серебряным светом, а когда он угас, Безликого Бая в пещере уже не было! Затем князь демонов правым глазом показал принцу гроты и тоннели – все они были пусты.
– Неужели ушёл? – отодвинувшись немного, спросил Се Лянь. Кто бы что ни говорил, принц был твёрдо уверен: Несущий Беду в Белых Одеяниях так просто его не оставит!
– Возможно, ему сейчас важнее добраться до Медной Печи, чтобы вновь стать «непревзойдённым»…
Когда голос Хуа Чэна прозвучал прямо над ухом, Се Лянь опомнился и сообразил, что сжимает в ладонях лицо князя демонов, из-за чего тому приходится наклоняться. Принц быстро убрал руки и воскликнул:
– Нужно его остановить!
Ещё недавно они вдвоём бежали от Безликого Бая, а теперь помчались на его поиски мимо бесчисленных изваяний.
В гроте твари действительно не оказалось – только статуи безмолвно стояли у стен, пол покрывали серебристые искры, а несколько бабочек, которым чудом удалось выжить, лежали на земле, помахивая порванными крылышками. Се Лянь наклонился, чтобы собрать их, хоть и не знал, будет ли от этого прок.
– Гэгэ, подойди ко мне! – позвал Хуа Чэн.
В его голосе слышался гнев, направленный, впрочем, не на самого принца. Се Лянь поднял голову и увидел огонь в глазах князя демонов – тот пристально смотрел на статую перед собой. Она была с головы до ног укутана в тонкое покрывало, угадывались лишь смутные очертания. Казалось, меч в руке изваяния указывает на что-то, а вокруг выступающего острия по белому полотну медленно проступало багровое пятно…
Се Лянь вскочил, встал бок о бок с Хуа Чэном и направил Фансинь на истукана. Князь демонов взмахнул рукой, и белая ткань взмыла в воздух. Зрачки принца сузились.
Под полотном обнаружилась статуя – всё та же, Бога Войны Увенчанного Цветами: в одной руке он держал меч, а в другой – цветок, но мягкая улыбка на