Электронное жужжание заполняет комнату. За ним следует низкий, глубокий смех Кейджа.
— О, боже. Ах ты, грязная девчонка. Это то, о чем я думаю?
Попалась. Я глубоко вздыхаю из-под простыни.
— Он работает как на всасывание, так и дает глубокую вибрацию, чтобы имитировать ощущения губ и языка.
При этих словах Кейдж смеется еще громче, ублюдок.
Я добавляю презрительным тоном:
— К тому же эта штука водонепроницаема, перезаряжаема и имеет десять настраиваемых режимов. А еще у нее очень удобная крышка, которая предотвращает попадание пыли, если она долго лежит в ящике без надобности.
— Только вот ни на одной из этих игрушек нет ни пылинки, детка. Тебе было чем себя занять.
— Не суди строго! У меня уже давно никого не было!
Кейдж наклоняется и целует меня в оголенное бедро.
— Знаю. И не осуждаю. Но тебе больше ничего из этого не требуется.
Кейдж делает паузу, от которой я начинаю нервничать. Затем он задумывается:
— Если только...
Кейдж цепляется рукой за мое колено и осторожно раздвигает мне ноги. Затем вставляет вибрирующую секс-игрушку в положенное ей место.
Я зарываюсь лицом в матрас, плотнее прижимаю простыню к лицу и издаю блаженный стон.
Он же бормочет:
— Захотела спрятать от меня лицо, когда я заставлю тебя кончить?
— Ага.
— Ты ведь знаешь, что мне нужно видеть тебя в этот момент.
— Не-а!
Кейдж передвигает игрушку на дюйм севернее, где она соприкасается с моим клитором. Дергаюсь, снова издаю стон, но на этот раз слабее.
— Перевернись на живот и раздвинь ноги.
Голос Кейджа понизился на октаву и приобрел тот жесткий, доминирующий тон, от которого у меня всегда учащается пульс.
Дрожа всем телом, я повинуюсь его приказу. Мое лицо все еще прикрыто простыней, но остальные части тела обнажены. Хотя в комнате прохладно, дрожу я от охватившего мое тело жара. Я уже вспотела.
Кейдж снова просовывает игрушку меж моих ног, слегка двигая ею, пока она не попадает в нужную точку, отчего я задыхаюсь. Игрушка оказывает достойное внимание моему клитору в постоянном, ритмичном движении. Вибрация, которую она излучает, проходит через все мое тазовое дно.
Это так приятно, что я вздрагиваю.
— Тебе нужно больше, не так ли, детка?
Голос Кейджа мягкий, глубокий, гипнотический. Я не понимаю, что именно Кейдж имеет в виду, пока не чувствую, как что-то теплое и влажное скользит по моей заднице, стекая на мои половые губы.
Смазка.
Кейдж осторожно распределяет ее пальцами, затем что-то твердое надавливает на мое отверстие и слегка проталкивается внутрь.
Поскольку я уже достаточно хорошо знаю его точный размер и форму, я понимаю, что Кейдж только что засунул в меня мой большой розовый фаллоимитатор.
Если мое лицо покраснеет еще больше, моя кожа точно сгорит.
Когда я раздвигаю бедра пошире и выпячиваю попку, Кейдж шумно втягивает в себя воздух.
— Такая чертовски красивая, — шепчет Кейдж.
Затем он осторожно вводит фаллоимитатор чуть глубже.
Я тихо вскрикиваю, сжимая руки в кулаки на простынях.
Игрушка, прижатая к моему клитору, всасывает и вибрирует. Фаллоимитатор плавно входит и также плавно выходит. Мои соски болят, я задыхаюсь, и у меня раскраснелось лицо; не могу перестать покачивать бедрами, пока Кейдж трахает меня моей же собственной секс-игрушкой.
— Тебе нравится?
С зажмуренными глазами и пылающим лицом я шепчу:
— Определенно, да.
— Тебе нравится, когда твою киску одновременно лижут и трахают?
— Ага.
Он понижает голос:
— А как насчет этого, детка? Тебе нравится это?
Кейдж проводит пальцем по тугому хорошо смазанному колечку мышц между моими ягодицами и легонько надавливает.
Я задыхаюсь, в удивлении открываю глаза. Моя спина напрягается.
Кейдж успокаивающе произносит:
— Ш-ш-ш. Пока достаточно... До тех пор, пока ты сама не попросишь меня о чем-то большем.
Мое сердце бьется о грудину, словно раскаты грома; я лежу, застыв и широко раскрыв глаза, пока Кейдж нежно массирует меня там, медленно вводя и выводя фаллоимитатор из моей киски, пока вибрососущая игрушка всласть лакомится моим клитором.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ощущения от его прикосновений там, где меня раньше не трогал ни один мужчина, нельзя назвать неприятными. Все это просто очень, очень странно. Почти чересчур интимно. Я чувствую, что мы делаем что-то запрещенное.
Ощущаю это примерно не больше десяти секунд, пока вибровсас в сочетании с мощным трахом, который он импровизированно организовал с помощью моих личных устройств самоудовлетворения, не берет верх над рациональной частью моего мозга, и я снова падаю лицом вниз на матрас и стону от восторга.
— Вот она – моя сладкая грязная девочка, — рычит Кейдж. — Ты так чертовски красива. Хотел бы я, чтобы ты увидела себя в тот момент, когда тебя трахает этот толстый розовый дилдо. Вихляющей бедрами. Ты заставляешь меня моментально твердеть. Так, блядь, сильно.
Звук его голоса прошивает мои нервные окончания. Он вводит и выводит фаллоимитатор с нарастающей скоростью, пока я не начинаю стонать и извиваться, вдавливаясь в кровать. Ощущения ошеломляют. Вибрация, наполненность, его палец, дразнящий, чувствительный, смазанный, запретный пучок нервов...
Оргазм обрушивается на меня с такой силой, что я не могу издать ни звука.
Моя спина непроизвольно выгибается. Я широко разеваю рот. В беспомощности бьюсь в конвульсиях, пока Кейдж шепчет все самые сексуальные и одновременно грязные вещи, которые мужчина может сказать женщине – слова похвалы и сексуальной одержимости.
Обожаю твою ненасытную, мокрую пизденку...
Кончи для меня, моя прекрасная шлюшка...
Ты охуенная...
Эта великолепная киска принадлежит мне.
Я всхлипываю, дергаюсь, кончаю так сильно, что не могу перевести дыхание. Сокращения в моем центре невозможно контролировать. Они термоядерные. Чувствую, что могу взорваться прямо сейчас.
Все это время Кейдж говорит со мной, – весь этот непрерывный поток нежно грязных и восхитительно витиеватых ругательств, которые каким-то образом умудряются заставить меня почувствовать, что меня лелеют и боготворят, а не унижают.
Кейдж вытаскивает фаллоимитатор и заменяет его своим членом, засовывая его в меня на всю длину.
Затем Кейдж крепко обхватывает меня сзади за шею большой рукой и прижимает к себе, пока трахает.
Мне это так нравится, что постанываю его имя между толчками.
Кейдж обхватывает меня за талию и ставит на колени, затем опускает мою голову вниз, так что моя щека оказывается вжатой в матрас, а задница зависает в воздухе. Он входит в меня снова и снова, его яйца шлепаются о мою киску, рукой он тянет меня за волосы.
Другой рукой Кейдж поглаживает мой пульсирующий клитор, заменяя собой игрушку, которая выпала из-под меня, когда он поднял меня.
— Кейдж... о, боже...
— Возьми его, детка. Прими каждый его дюйм в себя.
У Кейджа огромный член. Он толще, чем фаллоимитатор, длинный и сильный. Он растянул меня на всю длину, и я такая мокрая, что влага скользит по моим бедрам. Мои груди покачиваются при каждом толчке бедер Кейджа. Я совершенно обезумела от удовольствия.
Что, вероятно, является причиной того, что я говорю ему дальше.
— Отшлепай меня, — шепчу я, отчаянно сжимая простыни. — Отшлепай меня по заднице.
— Не в этот раз. Ты еще не готова.
Я почти обиделась.
— Что? Ты угрожал мне этим уже...
Шлёп!
Я дергаюсь и тяжело вдыхаю. Мою задницу жжет огнем в том месте, где он шлепнул.
— Я же сказал, что ты еще не готова. Не заставляй меня повторять это снова.
— Ты хочешь так играть? Отлично, я отзываю свое разрешение. Ты сможешь отшлепать меня, только если позволишь мне отшлепать сначала тебя!
Кейдж смеется. Запускает руку мне в волосы. Не перестает трахать меня.
Самодовольный сукин сын.
Кейдж снова тянется к моему телу и ласкает набухший клитор.