Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

в моем теле оставалось хоть что-то принадлежащее отцу.

Я хотела быть стертой с лица земли. Я была беспомощна.

Пыталась ехать на велосипеде со сломанной цепью.

Хотелось увидеть Карана. Мне нужно было его увидеть. Я промокла, пока шла под дождем. Каждый шаг был неуверенным. Дождь затуманил зрение, уличные фонари горели так тускло, что казалось, будто на земле воцарился ад. Я была подобна ветру, потерявшему свое направление. Не знала, за какую ночь какого месяца держалась и из-за которого кусочка брусчатки врезалась в идущую навстречу женщину. Дождь бил по коже, ноги теперь двигались сами по себе. Улица, по которой я шла, была пуста. Ноги почувствовали небольшое облегчение, когда я села на заброшенную скамейку посреди улицы, которая потеряла свой цвет от дождя. Ах, если бы я умела плакать, то хотя бы проглотила ком в горле, но не могла. Неспособность плакать угнетала.

– Я всегда была одна, – прошептала я, пока капли дождя продолжали падать на лицо. Поскольку открыла рот, несколько капель попало внутрь. Это меня не беспокоило. Может быть, слезы неба очистят меня. – Ты никогда не принимал меня. Даже не видел во мне своего ребенка. Я всегда была одна. Это ты оставил меня одну.

Глубоко вздохнула и наполнила легкие запахом дождя, который падал, растекался по земле и смешивался с ней. Моя гордость была задета.

Хотя я уже не чувствовала себя задетой. Чувствовала себя сломленной.

– Вы меня не задели, – сказала с комом в горле. – Вы разорвали меня на части. Это очень разные вещи.

Телефон в кармане моих брюк завибрировал два раза подряд. Не обращая внимания на дождь, я достала его, разблокировала клавиатуру, прикрыла телефон другой рукой и посмотрела на экран.

– Ты меня даже не знаешь, – прошептала я, глядя на телефон.

Другая Мерве на мгновение порадовалась мысли о том, что кто-то заботился обо мне, но правда, которую я прошептала, так сильно ударила, что ее голос замер. Она просто посмотрела на меня с горечью. Я постояла под дождем несколько секунд и задумалась: неужели мне действительно некому доверять? Сжала губы, сделала, как сказала эта девушка, открыла телефонную книгу. Номера родителей, Дефне и Бушры шли друг за другом. Я продолжила листать вниз, пропуская их. На самом деле, если бы я позвонила Бушре, она позвала бы к себе домой, но мне не хотелось показываться на глаза ее семье, будучи в такой ситуации, в такой час.

Пальцы остановились на имени Карана Чакила. Когда я прикоснулась к мокрому, запотевшему стеклу с написанным на нем именем, странное чувство охватило грудь, будто я прикасалась к нему самому. Это чувство хоть и напугало, но ненадолго отвлекло, и я смогла на несколько секунд игнорировать горечь, которую чувствовала. Через некоторое время боль и вовсе рассеялась с поразительной скоростью. Даже просто его имя – Каран Чакил – вселяло надежду.

Он был тьмой, в тени которой можно было спрятаться. Никто не смог бы найти меня в ней. Я могла бы укрыться в нем, не раздумывая, но для этого не было никаких оснований. Не находилось логического объяснения, даже для самой себя. Не знаю, с каким мужеством я это сделала, но палец коснулся кнопки вызова рядом с его именем, и я приложила телефон к мокрому уху. Мужчина ответил на втором гудке.

– Камешек?

– Это я. – У меня не хватило смелости повысить голос выше шепота.

– Что случилось?

Захотелось рыдать, когда я услышала, каким мягким голосом он задал вопрос. Я впервые говорила с Караном по телефону, и его глубокий голос смутил меня.

– Джумхуриет Махаллеси, – сказала я, тяжело сглотнув. – Я на улице Абди Ипекчи, дорога Джахит Юнал. Можешь меня забрать?

Он, ничего не сказав, повесил трубку, телефон все еще был приложен к моему уху. Дождь усилился, я полностью промокла и дрожала. Медленно встав со скамейки, пошла по тротуару. Слева был небольшой лес, где обычно гуляли люди. Руки упали вдоль тела, я крепко сжала телефон в ладони и начала медленно идти, делая самые маленькие шаги, какие только могла. Но вскоре силы покинули меня, я рухнула на брусчатку и начала смотреть в пустоту, считая до пятидесяти.

Числа от одного до пятидесяти были камнями, которыми вымощены темные дороги, по ним и шла. Я скоро очнусь от этого кошмара, скоро зазвонит будильник. Соберусь на занятия. А ведь правда… Почему до сих пор не сработал будильник?

Когда черный «Рейндж Ровер» повернул за угол, его колеса разбрызгали дождевую воду и издали странные звуки. Я пустыми глазами наблюдала за машиной и почувствовала тяжелый взгляд острых черных глаз мужчины, который смотрел на меня через тонированные стекла. Каран открыл водительскую дверь и быстро вышел из машины.

Я следила за движением его длинных ловких ног, благодаря которым мужчина оказался рядом со мной всего за три шага.

Каран провел большими руками по своим волосам и нахмурился, позволяя каплям дождя попасть на лицо. Его брови все еще были нахмурены, когда мужчина встал на колени передо мной прямо на обочине. На нем был черный свитер с длинными рукавами и темные джинсы. Каран одним махом снял свитер и остался стоять под дождем в черной майке. Натянул его мне на голову. Через секунду я уже была в теплом свитере, пропитанном его ароматом.

Моргнула и слабо запротестовала, глядя на сильные загорелые руки мужчины, которые намокли от дождя. Его свитер был велик и буквально сваливался с меня.

– Вставай, – сказал Каран, не сводя с меня взгляда. В его черных глазах я не увидела ни единого вопроса. – Вставай, я отведу тебя к машине.

Он поднял меня, держа за подмышки, я впервые почувствовала себя настолько беспомощной.

– Прости, – пробормотала, когда мужчина поднял меня на ноги. Его руки крепко обнимали за плечи. Он ничего не сказал, пока дождь продолжал падать на нас. Мои колени дрожали. – Спасибо, что ты здесь.

Оторвала от него взгляд и опустила глаза вниз. Я была смущена, а Каран вдруг сделал то, чего я никак не ожидала. Притянул меня в свои крепкие объятия, пахнущие горьким горячим шоколадом. Его твердая грудная кость упиралась мне в грудь. Хоть это и больно, мне понравилось. Мои руки двигались сами по себе и скользнули по обнаженным плечам Карана Чакила. Несмотря на холодный дождь, его кожа все еще была теплой. Я думала, что мои пальцы растворятся в ней.

– Соглашайся, – сказал мужчина, прижимаясь губами к моим мокрым волосам.