Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

думать о чем-то, я полностью сосредотачивалась на этой вещи. Самоубийство считала слабостью.

Пошла по улице, освещенной последними лучами заходящего солнца. Слова Карана не покидали мыслей. У меня не было мечты, за которой я могла бы гнаться. Эта истина стала для меня звонкой пощечиной. Чтобы окончательно уйти из родного дома, нужно было устроиться на работу. Телефон в кармане вибрировал, но я продолжала идти, не обращая внимания. Когда наконец нашла тротуар, где можно было сесть, быстро огляделась. Убедившись, что достаточно далеко отошла от дома, присела на бордюр, достала из кармана телефон и разблокировала его. На экране появилось уведомление о сообщении в незнакомом мне приложении.

Я нахмурилась, глядя на белые буквы внутри красного шарика. Бушра скачала это приложение на мой телефон, с его помощью можно было общаться с анонимными людьми, но я никогда им не пользовалась и до сих пор не отвечала никому, кто мне писал. Почему вообще не удалила это приложение? Я разрывалась между тем, писать ответ или нет, но пальцы сами задвигались по сенсорному экрану.

Я некоторое время смотрела на экран телефона, затем, заблокировав его, подняла голову и взглянула на небо. Хотя часть меня говорила, что мной только что манипулировали, другая часть хотела верить в существование странной девушки. Я не знала, как долго я была там.

Посидев еще немного, все-таки пошла домой. Внезапно почувствовала мягкие капли дождя, которые внезапно начали падать на мою кожу. А погода с утра была такой хорошей. Вот таким был Фетхие. Днем было лето, а ночью зима. Хоть я и любила дождь, ускорилась. Приближались месячные, и в эти дни я страдала от боли во много раз сильнее, чем большинство женщин. Если бы простудилась, боль усилилась бы вдвое, и в течение всей недели мне было бы так плохо, будто у меня сломана бедренная кость.

Мы, женщины, являлись переносчиками боли.

Подойдя к дому, глубоко вздохнула. Вставив ключ и открыв дверь, вошла и осмотрелась. В коридоре, ведущем в гостиную, было темно. Сняла ботинки и оставила их в комоде для обуви рядом с вешалкой для одежды. Волосы были немного мокрыми и растрепанными. Я собиралась открыть дверь своей комнаты, когда услышала голос отца.

– Где ты была? – строго спросил он.

Оглянулась через плечо и увидела, что он только что вышел из ванной. Волосы у отца были мокрыми, до меня доходил запах мыла, исходивший от его кожи. Я старалась сохранять спокойствие. Слова матери повторялись в голове. Я нахмурилась. Отец изменял ей.

– Я выходила подышать свежим воздухом.

– Я спросил, где ты была? – снова сказал он, не отрывая от меня своих карих глаз. Они выглядели такими холодными, что я не могла смотреть в них дольше нескольких секунд.

– Можешь просто продолжить игнорировать меня? – ответила вопросом на его вопрос и, когда снова посмотрела на отца краем глаза, увидела, что его брови нахмурились, губы образовали прямую линию, а челюсть сжалась.

– Чем больше я пытаюсь игнорировать тебя, тем больше ты лезешь мне в глаза, как мусор, – жестко ответил он.

Открытая рана, которая никогда не покрывалась струпьями и не заживала, слегка заболела. Горькая соль его слов разъедала ее.

– Тогда умойся, – прошептала я.

Сквозь зубы отец издал звук, похожий на рычание. Но я не стала отвечать, знала, что никогда не позволю ему ударить себя. Глухо рассмеялась.

– Извините, что беспокою вас, – произнесла, положив руку на дверную ручку. – Поверьте, я не знаю, возможно ли стать еще незаметней в этом доме, чем сейчас.

– Упрямая тварь.

Когда я собиралась открыть дверь, он схватил мое запястье и повернул к себе, резко и совсем не мягко. Запястье болело, я нахмурилась и перевела на отца ледяной взгляд. Его же глаза буквально пылали, будто изливая на меня ту гнойную ненависть, которая кипела внутри.

– Я задал тебе вопрос, не так ли? – крикнул отец, и слюна из его рта полетела мне в лицо. – Где ты была?

– Отпусти меня, – равнодушно произнесла я.

– И что это за неуважительное отношение к отцу?

Он сжал мое запястье крепче и заставил полностью повернуться к нему. Мой желудок перевернулся от знакомого ощущения.

– Оставь меня, – снова сказала сквозь стиснутые зубы. – Отпусти мое запястье!

Его лицо помрачнело.

– Я знаю, что ты не пришла домой вчера вечером, – сказал отец ядовитым голосом. – Понятия не имею, что, черт возьми, ты творишь, но, если поставишь под угрозу мою честь, я убью тебя.

Мои губы изогнулись в насмешливую кривую линию. Мы все еще были лицом к лицу, я одарила его спокойной и снисходительной улыбкой. Понимала, чем он пытался меня ударить и в чем обвинял.

– Я не могу запятнать то, чего не существует, – холодно парировала я. В тот же момент, не успела я даже вздохнуть, его рука взметнулась вверх, а затем большая ладонь резко соприкоснулась с моей щекой. Почувствовала, как боль и тепло перетекли от щеки к уху и шее. Это не было отцовским теплом. Моя голова повернулась вправо, левая щека полностью онемела. Я замерла так на несколько секунд. Время будто замерло вместе со мной.

Сейчас болела не щека, а мое сердце. Прошлое пролетело перед глазами.

– Мерзкий щенок! – крикнул отец.

– Заткнись, – сказала, не глядя на него.

Когда отец снова поднял руку вверх, я перехватила ее и оттолкнула. Губы его приоткрылись, мужчина посмотрел на меня потрясенно. Ответила ему настолько равнодушным взглядом, что собственное отражение в его глазах испугало меня.

– Мерве, – прорычал отец сквозь зубы.

– Заткнись, – произнесла я еще раз. – Не называй меня Мерве. Не говори мне ничего. С этого момента мы с тобой просто два незнакомца, чья кровь совпадает друг с другом.

Я оттолкнула его и побежала к двери, надела ботинки и вышла из дома, хлопнув дверью и даже не взяв куртку. Быстро шла по улице под проливным дождем, голоса в голове были настолько громкими, что хотелось раздробить себе череп о брусчатку. Это был не первый раз, когда отец меня ударил. Но я уже давно не позволяла ему бить себя, научилась защищаться, сегодня он застал меня врасплох. Ботинки натирали ноги, пятки болели. Обняла себя руками, укрылась в себе, будто хотела защитить тело от внешнего мира. Хотелось ранить себя, пустить кровь. Хотелось, чтобы вся его кровь вытекла из моих вен, утекла через решетки вместе с дождем и смешалась с землей. Я не желала, чтобы