Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

сделку, – сказал он тем же ровным голосом.

– Какую?

– Ты будешь притворяться моей возлюбленной, пока мой дедушка не вернется в Кайсери.

На мгновение показалось, что сердце разорвет мою грудь на части. Я стала героиней одного из романтических летних сериалов? Это звучало так нелепо, но пульс бешено стучал внутри – меня это злило. Внезапно жужжание вокруг усилилось или это моя кровь начала закипать в венах? Перевела взгляд со стола на мужчину, он тоже смотрел на меня. Я не могла найти ни единого проблеска света в его черных глазах. Время проносилось так быстро, я не заметила, как секунды превратились в минуты.

– Каков твой ответ?

– Я не буду этого делать, – категорически сказала я, пытаясь отвести от него взгляд.

«Идиотка!» – крикнула в голове другая Мерве.

Казалось, тьма заполонила его глаза полностью. Они были похожи на черные бархатные ткани, сложенные друг на друга.

– Я бы сделал это на твоем месте. В конце концов, ты же хочешь успешно окончить университет, верно? – Каран саркастически рассмеялся. – Отличные оценки на экзаменах и хорошее будущее находятся в руках тирана, грозного и никогда не сдающегося, который сидит прямо перед тобой. Я могу дать тебе все это.

– Наконец-то ты признался, что угрожаешь мне.

Мы смотрели друг на друга так напряженно, что между нашими темными глазами сверкнула черная молния. Когда внезапно подошел официант и поставил перед нами кофе, вспышка медленно исчезла, испуская небольшие электрические искры. Каран Чакил ни на секунду не сводил с меня глаз, подтягивая к себе свою белую чашку.

– Я бы не назвал это угрозой. Скорее предложением. Для тебя все, что я делаю и говорю, приравнивается к угрозе?

– Теперь ты просишь меня о помощи, – самодовольно сказала я.

Густые изогнутые брови Карана насмешливо поднялись. Когда он облизнул языком свою пухлую нижнюю губу, я почувствовала, будто меня ударили в живот, и тут же отвела взгляд.

– Ты же не настолько глупа, чтобы думать, что я действительно буду молить тебя о помощи. – Мужчина наклонился ко мне, положив локоть на стол и слегка опершись на него. – Не так ли?

Его дыхание коснулось лица, я почувствовала, как напряглась каждая мышца моего живота. Оно было так близко и обжигающе, что все мое тело застыло.

– Я держу в своих руках все твои мечты. Либо ты согласишься и подыграешь мне, либо откажешься от всех своих желаний. Решение за тобой.

Его голос сквозил опасностью.

Я тяжело сглотнула и посмотрела в темные глаза. В них появилось выражение разрушительное и решительное, как пуля. В этот момент я поняла: нет предела тому, что Каран мог сделать.

«Все равно у нас нет мечты. Нам нечего терять, – тихо сказала другая Мерве. – Но все же прими это предложение!»

– Знаете, как называется то, что вы делаете, Каран-бей? – спросила я, внезапно используя формальность, как стену между нами.

– Как?

– Подлостью. – Посмотрела ему в лицо так, будто плюнула. – Мне все равно. Делайте что вам угодно. Если думаете, что сможете заставить меня, вы ошибаетесь. Я не намерена терпеть поражение. Думаешь, что сможешь манипулировать мной? Забудь! Я и не знала, что можно отобрать у девушки все мечты за клочок земли. А с виду ты кажешься зрелым, здравомыслящим мужчиной, но, к сожалению, своей доли мужества еще не получил. Да и к тому же у меня нет мечты. Не получится угрожать лишением мечты девушке, у которой ее нет. Хорошего дня!

Я резко встала и, оставив Карана Чакила за столом, уверенно вышла из зала и начала быстро спускаться по лестнице. Даже не извинилась перед официантом, с которым столкнулась по пути.

– Глупый человек, – прошептала я, выходя из здания. – Глупый!

* * *

Вынимая из кармана ключ, вспомнила, что забыла в офисе Карана свою спортивную сумку, но решила не беспокоиться об этом. Вставляя ключ в дверь, услышала крики, доносящиеся изнутри, но эмоции на моем лице не изменились. Подождала немного, прежде чем повернуть ключ. Закрыла глаза.

– Я еще не договорил, госпожа Дилек! – кричал отец. – Если ты ешь хлеб, который я приношу в этот дом, то обязана делать то, что я скажу! Ты меня услышала? Вбей это себе в голову!

– Пожалуйста, не кричи! Соседи услышат. К тому же Дефне скоро вернется домой… Она очень расстроится, если услышит нас. Ты же знаешь, она очень впечатлительна, – шептала моя мать заплаканным голосом.

Я медленно открыла глаза и посмотрела на закрытую дверь пустым взглядом. Почему она говорила только о Дефне? А как же Мерве? Кем она была в этом доме? А, точно. Мерве была сильной девушкой, Дефне – хрупкой принцессой. Разве Мерве будет переживать?

Мерве ничего не обижало и не ранило. Мерве это разрушало у вас на глазах, черт подери.

– Заткнись, не заставляй меня затыкать тебя самому! Тысячу раз будь проклят тот день, когда я женился на тебе! – Отец кричал как сумасшедший. – Будь проклят тот день, когда я зачал тебе ребенка! Надо было послушать сестру, не надо было жениться на пиявке вроде тебя. Ты воспитала своих дочерей такими же!

– Ради всего святого, что я тебе сделала, Мехмет? Почему ты так себя ведешь? Я ни во что не вмешиваюсь. Я даже закрываю глаза на твои отношения с той женщиной!

Мои глаза широко раскрылись от шока.

– Пока ты не нарушаешь наш покой, я готова жить, как два незнакомца. Я всего лишь хочу мира в своем доме. Тебе не надоело заставлять мою дочь плакать?

Мать, говорящая только об одной дочери. Отношения отца с какой-то женщиной…

Медленно вытащила ключ из замочной скважины, руки упали вдоль тела, и я некоторое время продолжала просто смотреть на закрытую дверь.

Меня оставили за этой дверью.

Сглотнула отвратительное чувство, вызванное этой истиной, застрявшей у меня в горле. Часть меня осознала, что на этот раз я действительно потерпела неудачу, а другая – ударила по сердцу кувалдой этой великой несправедливости.

«Не расстраивайся, – тихо сказала другая Мерве. Ее голос звучал сердито. – Нам с тобой достаточно друг друга. Нам никто не нужен».

Повернувшись спиной к двери, за которой я и осталась, почувствовала себя единственным выжившим ветераном войны, который не смог стать мучеником или героем; меня ранили, но я не умерла. Эта рана со мной на всю жизнь. Если бы умерла, то, по крайней мере, мое израненное тело разложилось бы в земле, а душа очистилась бы и исчезла. Поняв, что мне больше не следует думать о смерти, заперла эту темную мысль в дальней комнате своего разума. Начиная