садовники жгли всякий мусор.
– Да вы что!
– Да-да, уничтожили ее личную вещь – как было с Синтией Харрис. Под подозрение попал один садовник. И это было очень странно, потому что нам всем казалось, что виноват кто‑то из соседок Пегги по комнате. Но самое страшное случилось с ее морской свинкой.
– Что же? – спросила королева и почувствовала, как сжалось сердце.
– Нам разрешали привозить из дома маленьких домашних животных, ну, знаете, которых можно держать в клетке. Их содержали в переоборудованной конюшне за общежитием шестиклассниц, и мы навещали их до и после занятий. Пегги очень любила свою морскую свинку и проводила с ней много времени – понимаете, из‑за всех этих издевательств. Я ее помню, такая пушистая милашка. И не сказать, чтобы маленькая. И вот однажды ее нашли в клетке со свернутой шеей.
– Боже!
– И не говорите, – сказала леди Кэролайн, увидев испуганное лицо королевы. – Просто ужас.
– Кошмар, – согласилась королева. – Выяснилось, кто это сделал?
– Да, виновника нашли. Вот только не полиция. Суровые лица людей в форме только отпугивали детей, и мы ничего им толком не говорили. И однажды наша директриса привела одного симпатичного молодого человека – сейчас мне кажется, что это был священник, но ничто в нем этого не выдавало, понимаете? Не помню, как его звали. Он просто спокойно бродил туда-сюда, очень дружелюбно с нами общался, и никто не замечал, что разговор был о Пегги. Вряд ли я сообщила ему что‑то важное, однако через пару дней ему все стало ясно.
– И что в итоге?
– Все это затеяла сама Пегги! – воскликнула леди Кэролайн, театрально всплеснув руками.
– Неужели?
– Да, представляете? Вот так история, – сказала фрейлина, пожав плечами. – Я же говорю, тогда все были в ужасе, в полнейшем замешательстве. Уж не знаю, как священнику удалось вывести ее на чистую воду, но в конце концов она сама во всем призналась. Это точно была Пегги. И делала это все ради внимания, которое, уж будьте уверены, она получила сполна. Весь год только и было разговоров, что о Пегги. Моя мама тогда сказала, что она, должно быть, очень несчастлива в семье. Но мы так и не узнали, в чем на самом деле была причина. В результате за ней приехали родители, но на следующий семестр она была тут как тут.
– Не может быть! Правда?
– Да! Но с расспросами мы к ней не лезли. Наоборот, старались быть с ней добрее. Скорее всего, у девочки были проблемы с психикой. Учитывая то, что она сделала со своей бедной морской свинкой…
Обе собеседницы очень любили животных, и теперь смотрели друг на друга, содрогаясь при мысли о несчастном питомце.
– Что с ней стало потом? – спросила королева.
– Точно не знаю, – призналась леди Кэролайн. – Через много лет я пыталась найти ее на Фейсбуке и даже увидела женщину, которую звали так же. На ее страничке была куча фотографий счастливой семейной жизни, на которых она выглядела совершенно нормально. Но если бы это была та самая Пегги, она, скорее всего, сменила бы фамилию, выйдя замуж, так что нельзя сказать наверняка. Вот только эта женщина не указала школу, в которой училась, поэтому я и подумала, что это она. Вряд ли Пегги хотела, чтобы ее нашли бывшие одноклассницы и принялись бы ворошить прошлое, правда?
– Да уж, вряд ли.
– Боже, мэм, простите, что‑то я совсем разболталась, рассказываю вам тут ужасы какие‑то…
– Не стоит извиняться.
– Но это же мерзость!
– Да, но разве не удивительна человеческая природа?
– Действительно, – согласилась леди Кэролайн.
Новости закончились, и на экране мелькало какое‑то телешоу. Они решили посмотреть его еще немного перед тем, как идти спать.
Удобно устроившись на подушках, чтобы сделать записи в дневнике, Ее Величество все еще думала о Пегги Торникрофт. Леди Кэролайн несколько раз извинилась за свою бесполезную историю, но королеве казалось, что она еще может ей пригодиться.
Глава 17
– Мэм, правильно ли я понял: вы считаете, что Синтия Харрис писала записки сама себе? И она же порезала собственную одежду?
В голосе старшего инспектора Стронга слышались нотки скептицизма, хотя он и пытался их скрыть.
– Всего лишь предполагаю, что такое возможно, – ответила королева, сидя в своем кабинете в Виндзоре, где она, как обычно, проводила выходные.
– Мы рассматривали такую версию, нам известны похожие случаи. Но это бывает очень редко.
– Вы правы, – признала королева. – Однако я могу назвать вам множество причин, по которым Синтия Харрис захотела бы привлечь к себе внимание и вызвать сочувствие у окружающих, как школьная подруга леди Кэролайн. Ее не любили – она это знала. Сумев вернуться к работе после отставки, миссис Харрис, возможно, решила создать такие условия, чтобы руководителю хозяйственной службы было трудно от нее избавиться.
Стронг согласился, хотя и неохотно.
– Да уж, если так, то у нее получилось.
– Если такое уже бывало – что человек сам причиняет себе вред, – то мне интересно, не могло ли произойти то же самое и в этом случае. Вам так и не удалось выяснить, каким образом кто‑либо мог узнать об аборте, не так ли?
– Нет, мэм. Извините.
Стронг зашелся в приступе кашля. Не оттого ли, что королева произнесла слово “аборт”? Этот факт она узнала из его же отчета, который они как раз обсуждали. Порой надоедает, что даже здравомыслящие люди думают, будто ты мыслишь и говоришь в стиле средневековой принцессы в башне из слоновой кости. Хотя, видит Бог, сами они наверняка знают об абортах не понаслышке.
– Вот именно, – сказала королева.
– Допустим, она сама их писала, – согласился Стронг. – Но если так, то откуда взялись другие записки? Например, те, что находили миссис Бакстер и миссис ван Ренен? Вы считаете, что миссис Харрис пыталась замести следы?
– Не знаю, это всего лишь догадки. А как вы думаете, если она пыталась привлечь внимание к себе, то зачем ей делиться им с другими жертвами?
– Из зависти? – предположил он. – Просто потому, что в душе она была та еще мерзавка?
Когда Стронг произнес “мерзавка”, королева поморщилась. Совсем недавно она услышала это же слово совсем в другом контексте, и оно встало у нее поперек горла. По словам леди Кэролайн, у Пегги Торникрофт были проблемы дома. Королева задумалась, что могло причинить сравнимую боль Синтии Харрис.
– Неужели? Не могли бы вы заняться ее предполагаемым мотивом?
Стронг пообещал сделать все возможное.
– Тем не менее она не могла послать вторую записку вашей ПЛС. Не то время, не то место, к тому же на