делать то, что ему выйдет боком.
— Меня ваши африканские страсти мало волнуют. Лучше скажи — нашла Чухонца?
Она радостно закивала.
— Как тебе это удалось?
Варвара хмыкнула.
— Думаю, вам, Георгий Олегович, а тем более моему Тоше, об этом лучше не знать.
— Понятно. — легко согласился я.
Для меня всё было очевидно как светлым днём: переспала с кем-то или выражаясь казённым языком протокола «вступила в половую связь с целью получить информацию». Только мне на её моральный облик плевать — мы с ней разный «коммунизм» строим.
— Чухонец залёг глубоко и даже не шорохается, — продолжила она. — Похоже, он боится кого-то.
— Кого?
— Не знаю. Сами у Чухонца спросите, когда найдёте, — повела плечом Варвара. — Скорее всего, кого-то из ваших…
— Уголовного розыска?
— Большевиков, — снова усмехнулась она, словно я был наивным несмышлёным младенцем. — И не сыщиков вроде вас, Георгий Олегович, а птицу высокого полёта.
— Насколько высокого?
— С земли не видно.
— И хрен с ним. Дай мне адрес Чухонца, а я той «птичке» крылышки укорочу, больше летать не станет.
— А вы смелый, Георгий Олегович, — уважительно произнесла Варвара.
— Какой родился. Так где, говоришь, Чухонец прячется?
— Скажу, Георгий Олегович, но при одном условии, — вдруг приосанилась женщина.
Я нахмурился.
— С каких пор ты мне условия ставишь? По-моему, у нас с тобой чёткий уговор: ты мне сдаёшь Чухонца, я помогаю твоему любимому.
Лицо Варвары стало мелово-бледным, губы упрямо поджались. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она будет стоять на своём до конца. Упрямая, что тот ишак!
— Устройте мне свидание с Тошей, — попросила Варвара. — Всего пять минуточек! И я сразу про Чухонца всё выложу как на духу…
— Ты понимаешь, о чём просишь? — ошалело поинтересовался я.
— Понимаю. Только при другом раскладе буду молчать как рыба, и ничего от меня вы не добьётесь. Ну что, Георгий Олегович, нужен вам Чухонец?
— Нужен, — скрепя сердце отозвался я.
— Тогда думай, как мне с Тошей встрельнуться. А я тебя не подведу! — жарко пообещала она.
Глава 18
Глава 18
Скрепя сердце, я принял условия Варвары. Чухонец был нужен мне как воздух, однако я сразу предупредил, что больше поблажек не будет, пока она не выполнит условия договора.
Выдворив незваную гостью, я снова вернулся за стол, где продолжил истребление блинов, ну а потом полночи показывал Насте, как соскучился и насколько люблю.
Всё-таки хорошая штука — молодость. В прежние пятьдесят с хвостиком на следующее утро я бы глотал горстями таблетки от головной боли и выдул пару кофейников, пока приходил в себя. А вот сегодня проснулся бодрым, в хорошем настроении и полным сил.
Настя быстро сварганила завтрак, я прихватил с собой несколько блинов угостить коллег и отправился на работу. Прогулка пешочком на лёгком морозце взбодрила ещё сильнее. Понадобится свернуть горы — сделаю без напряга.
В кабинете застал только изрядно клевавшего носом Лёню Бахматова. При виде меня он вскинулся и сразу же уронил голову на сложенные ученической «горкой» руки на столе.
— Привет! — весело воскликнул я. — Где все?
— Так наши всю ночь допросы вели, Максимыч только недавно по домам отпустил, разрешил после обеда на службу приходить. А я, как видишь, дежурю.
— Понятно, — хмыкнул я. — Удалось что-то ценное узнать?
— До хрена и больше. В сейфе протоколы лежат, — кивнул в сторону несгораемого шкафа Леонид. — Будешь изучать?
— Обязательно, но сначала хочу со своим подопечным пообщаться.
— Это с каким именно?
— Да с Тошей Стряпчим. Не против если я сюда его дёрну?
Бахматов вяло махнул рукой.
— Конечно, не против. Мне всё равно скоро меняться. Эх, приду домой, как завалюсь в кровать... — мечтательно протянул он, а потом вдруг встрепенулся.
— Кстати, Жора, вчера твоего Тошу вчера тоже допрашивали.
— Кто — следак?
Он покачал головой.
— Нет, товарищ Гайдо из МУУРа.
— А он тут при каких делах? — не понял я.
Эту фамилию я слышал впервые и прежде с Гайдо не встречался, поэтому моё удивление было весьма велико. Прежде со Стряпчим работали только я и следователь, который вёл его дело.
— Это ты у него сам спросишь. Он сейчас у Максимыча в кабинете сидит.
С некоторых пор наш начальник Трепалов обзавёлся личным кабинетом и даже помощницей — пишбарышней по имени Клава. Клаве было девятнадцать, она обладала неимоверно роскошной косой и такой же роскошной по меркам этого времени фигурой. Не удивлюсь, если супруга Максимыча жутко ревнует к ней, хотя Трепалов вёл себя по отношению к Клаве максимально тактично, но строго официально.
Женихов у пишбарышни в нашем практически мужском коллективе было хоть отбавляй. Мало кто из оперов мог устоять перед её женским обаянием. Не будь у меня Насти, наверное, тоже бы предпринял попытку подкатить к красавице.
— У Максимыча говоришь… Что ж, схожу, посмотрю, кто таков этот Гайдо и чего ему надо от моего подшефного.
Я встал и направился к выходу.
В кабинете Трепалова и впрямь сидел незнакомый мужчина лет тридцати, его голова была лысой и круглой, как бильярдный шар, под носом густые пшеничного цвета усы, глаза серые и какие-то въедливые.
Сам легендарный Максимыч выглядел свежим, будто не провёл уже вторые сутки на работе. Его щёки были гладко выбриты, за несколько шагов чувствовался запах одеколона. Вот что значит морская закалка!
— А, Георгий, заходи! — обрадованно сказал Трепалов. — Вот, давай тебя с товарищем Франтишеком Гайдой познакомлю.
— Франтишек, — спокойно и с достоинством сказал мужчина, подавая мне руку.
— Георгий.
Рука товарища Гайды почему-то оказалась холодной, хотя в кабинете Трепалова было натоплено так, что его владелец даже приоткрыл форточку, чтобы не потеть.
— Это ведь вы арестовали Стряпчего? — Гайда говорил по-русски практически без акцента.
— Я.
— Поздравляю! Серьёзная добыча. Мы его тоже разыскивали, правда, похоже, в нашем случае он не при делах. У него вроде как алиби на тот день.
— Поэтому вы его допрашивали?
Гайда кивнул.
— Думал выведать что-нибудь полезное, но… не судьба. Придётся копать в другом месте. Ничего, хотя бы нанёс визит вежливости товарищу Трепалову и поздравил с назначением.
Он спохватился.
— Да, вы на меня не в обиде за маленькое самоуправство? Вас вчера