Следовало выпить чашку чая с ромашкой, успокоиться, подбросить угля в камин и ждать.
Долго ждать не пришлось. Хлопнула входная дверь, и спустя мгновение в гостиную вошел Эдвин.
— Извини, что я ушел, но мне требовалось время, чтобы подумать и успокоиться.
Успокоиться… Похоже, с этой частью задачи он справился на удивление удачно.
— Извини, что рассердила тебя, — сказала она, чувствуя, что к глазам снова подступают слезы. — Я не должна была так говорить. Не знаю, что на меня нашло после четырех бокалов шампанского.
Эдвин подошел к камину и, стоя к ней спиной, начал растирать замерзшие руки.
— Нам надо поговорить.
— Ладно…
Оливер повернулся и провел рукой по волосам. В его глазах застыла боль.
— Мы с Эммой прожили четырнадцать лет, — начал он. — Да, она была чудесной, необыкновенной женщиной. Да, я любил ее. И когда она умерла, я тосковал так, что это невозможно передать словами… — Эдвин зажмурился, словно произнести эти слова вслух ему было нелегко. — Но я не жду, что кто-нибудь займет ее место. Это место принадлежит только Эмме. — Он немного помолчал, а потом с мольбой посмотрел ей в глаза. — Долорес, мне нужна женщина, которую бы я любил, лелеял и с которой прожил бы до конца дней. Нет, я не искал другую Эмму. Другой такой нет. Я любил ее, потому что она была неповторима, но это вовсе не значит, что я не могу полюбить другую, непохожую на нее женщину.
После его слов настала оглушительная тишина, и Долорес услышала стук собственного сердца. Казалось, у нее отнялся язык. Эдвин сел рядом, не сводя с нее глаз.
— Я люблю тебя, Долорес, и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Знаю, ты еще не готова и боишься этого, но у нас есть время.
— Я виновата перед тобой, — прошептала она.
— В чем?
— В том, что я не хочу выходить замуж, а ты хочешь жениться на мне…
Оливер лукаво усмехнулся и обнял ее.
— Да, милая, я еще не отказался от этого намерения… А теперь дай я тебя поцелую.
Долорес и Кора встречали Рождество вместе с семейством Оливеров. Это был чудесный день, полный смеха и радости. Кора быстро подружилась с Линой, которая спрашивала у нее совета, как одеваться, причесываться и, конечно, как вести себя с мальчиками, которые, по мнению Лины, были «полными дураками» и «абсолютными тупицами».
Лина была славной девочкой, прямой и открытой. Долорес с облегчением убедилась, что ни она, ни Джон ничего не имеют против нее. Разговоры о том, что дети обычно принимают такие ситуации в штыки, в данном случае не оправдались.
Долорес наслаждалась вниманием Эдвина и гнала от себя дурные мысли. Конечно, окончательно избавиться от них ей не удалось: в дальних закоулках души по-прежнему жил страх, готовый при первой возможности вырваться наружу.
— Вот было бы здорово, если бы вы с папой поженились! — однажды вечером сказала Лина. Девочка собиралась на школьную вечеринку, и Долорес заплетала ее темные волосы в замысловатую «французскую» косу. Руки женщины на мгновение замерли, а пульс участился.
— В самом деле? — деланно небрежно спросила она.
— Ага. Тогда Кора была бы мне сводной сестрой, а вы — приемной мамой. Думаю, это было бы неплохо. Хотя моя подруга Беатрис говорит, что я чокнутая. Ее отец в прошлом году женился во второй раз, и она терпеть не может свою мачеху, потому что та все время ее шпыняет, заставляет убирать комнату, класть одежду на место, и они все время ссорятся.
— Это нехорошо… — Руки Долорес продолжали механически заплетать косу.
— Но мы бы не ссорились, правда? Вы бы не заставляли меня убирать свою комнату?
Долорес невольно улыбнулась.
— Нет. Ты достаточно большая, чтобы самостоятельно следить за порядком в своей комнате. Именно так я вела себя с Корой. Иногда в ее комнате был такой беспорядок!.. Кончалось тем, что она всегда наводила чистоту без напоминаний с моей стороны.
— Как и я! — Лина улыбнулась, глядя в зеркало, и Долорес ответила ей улыбкой.
— У тебя прекрасные густые волосы…
— Спасибо. Я рада, что вы здесь и помогаете мне. — Лина слегка поерзала на табуретке. — Думаю, вам с папой надо пожениться, — уверенно заявила она. — Я знаю, он мечтает о браке с вами. Он безумно любит вас и, кажется, ужасно счастлив. Вы хотите за него замуж?
У Долорес больно сжалось сердце.
— Брак — дело серьезное, Лина, — ответила она.
— Да. Люди обещают любить друг друга и держат свое слово. А когда становится по-настоящему тяжело, они справляются с любыми трудностями, потому что крепко дружат и никогда не расстаются… Это слова папы, а он всегда говорит правду. Знаете, он очень любил маму.
К горлу Долорес вновь подступил комок.
— Да, знаю. — Она бросила взгляд на фотографию, висевшую над кроватью Лины. Улыбающаяся Эмма, снятая в профиль, запрокинула голову и смотрела куда-то вверх. У нее был изящный маленький носик и длинная гибкая шея. Пышные темные волосы водопадом струились по плечам. Эмма была красавицей.
Долорес снова взглянула в зеркало и встретилась с серьезным взглядом Лины.
— А теперь он очень любит вас… Я спрашивала его, и он сказал «да».
Долорес растерялась. Она не хотела говорить на эту тему. Надо было что-то придумать и отвлечь девочку, но Лина уже давно не была малышкой, которой достаточно стаканчика мороженого, чтобы забыть обо всем на свете. Она закусила губу. Ладно, попытка не пытка…
— Я уже заканчиваю, — сказала Долорес, заплетая последние пряди. — У тебя есть резинка или заколка?
— Вы любите моего папу? — спросила Лина, как будто не слышала ее слов, и Долорес едва сдержалась, чтобы не убежать из комнаты.
— Конечно, люблю, — непринужденно ответила она.
— Честно, по-настоящему любите?
Во рту у Долорес пересохло; сердце стучало с перебоями. Просто смешно, что детские вопросы заставляют ее так нервничать. Естественно, отвечать не следовало. Можно было солгать, уклониться от прямого ответа. Но разве можно лгать этой девочке, которая доверяла ей и была согласна стать ее падчерицей! Долорес произнесла тихо:
— Да…
На лице Лины появилась ликующая улыбка.
— Я знала! Но тогда почему же вы не женитесь?
— Это не так просто, Лина.
— А что тут сложного? Если вы по-настоящему любите друг друга, неужели трудно пообещать, что вы всегда будете вместе?
— Иногда этого бывает недостаточно, Лина… Ну, вот я и заплела твою косу и мне нужна резинка. Поищи, пожалуйста… — У нее тряслись руки.
Девочка выдвинула ящик стола и стала рыться в нем. Тем временем Долорес держала кончик косы и, ничего не видя, смотрела в зеркало. Наконец ее внимание привлекло какое-то движение. В дверях появился Эдвин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});