Она может сама оторвать тебе голову.
― Действительно. Мои губы сжались. ― Полагаю, мне не стоит брать Тею с собой какое-то время.
― Нет, ― задумчиво произнес Бенедикт. ― Думаю, тебе стоит присоединиться к нам. Если ты будешь держаться в стороне, это будет выглядеть так, будто ты прячешься. Численность ― это безопасность. Совет с меньшей вероятностью примет меры, если ты будешь среди нас. Возвращение может быть безопаснее, чем пребывание вдали, и это даст мне время выработать стратегию.
― Я не уверен, что ты сможешь убедить Совет или нашу семью принять Тею. Я не стану подвергать ее опасности.
― Джулиан, ты уже сделал это, когда привел ее в этот мир. Неужели ты думал, что сможешь вернуться к людям и обеспечить ей безопасность? Лучшее место для вас обоих ― это наш мир.
― К сожалению, мой дом ― это большая куча пепла.
― Это не имеет значения. С Парижем покончено. Сезон переезжает на Корфу, ― сказал он мне.
― Греция? ― удивленно сказал я. ― В декабре? Там все время будут идти дожди.
― Не в этом квартале. В любом случае, это как-то связано со следующим Обрядом, ― сказал он. Я почти услышал, как он пожал плечами.
Значит, я не пропустил второй. Еще одна плохая новость. ― И ты думаешь, нам стоит приехать?
― Я думаю, что если ты хочешь, чтобы твоя семья поддержала вас, тебе нужно попросить об этом. Мы будем на Корфу к концу недели.
Я на мгновение задумался. Уезжать было глупо, но оставаться ― самоубийство. Я взглянул на свечи, которые почти потухли. Я хотел жизнь с Теей. Если Бенедикт прав ― если я смогу уговорить свою семью, ― у нас будет шанс склонить Совет к нашей точке зрения. Шанс был невелик, но это был единственный шанс. ― Мы будем там. Я попрошу Селию найти нам место для ночлега.
― Нет, ― посоветовал он. ― Оставайся с семьей. Так будет безопаснее.
― Ты действительно в это веришь? ― спросила я, но он уже повесил трубку.
Я занялся уборкой лепестков и свечей. Как бы мне ни хотелось увидеть кольцо на ее пальце, было плохой идеей делать все официально до того, как мы встретимся с моей семьей в Греции. Сабина воспримет нашу помолвку как угрозу. Лучше было разыграть партию, как предложил Бенедикт, и сначала попытаться склонить их на нашу сторону.
Если это вообще возможно, в чем я сильно сомневался. Пройдя в спальню, я достал коробочку с кольцом и положил ее обратно в ящик. Придется подождать более подходящего момента. Я задвинул его, когда зазвонил мой телефон. Облегчение охватило меня, когда я увидел на экране имя Теи.
― Я уже начал беспокоиться о тебе, ― признался я, принимая звонок.
Но ответила не Тея.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Джулиан
― Скучал по мне?
Голос мягко вился вокруг моих воспоминаний, как домашний кот. Но под дружеским теплом скрывалось опасное течение. Я замер, глядя в окно на туманные сумерки, нависшие над городом. Густой туман размывал мир и заставлял городские огни плясать, то появляясь, то исчезая из виду. На меня нахлынули сразу десятки тревожных мыслей, но три показались наиболее актуальными.
Камилла была жива.
Это была моя сестра, ее я видел нападающей на чистокровных в Парижской опере.
И у нее был телефон Теи.
― Я пыталась связаться с тобой, ― продолжила она скучающим тоном, ― я даже отправила подарок в твой дом в Париже, но ты был так занят этой своей смертной.
Она устроила погром в Париже. Она сожгла мой дом. Она убила Хьюза. И если она была готова сделать это… ― Где она? ― Холодная ярость пронеслась по моей крови и нашла выход в моих словах.
― Твой маленький котёнок? Кстати, милое прозвище, ― сказала она, и я перестал дышать. ― Она где-то здесь.
― Скажи мне, где она! ― прорычал я. ― Или я…
― Убьешь меня? ― громко перебила она. Она хмыкнула в трубку. ― Оказывается, меня не так-то просто убить. Правда?
Мне было все равно, что она моя сестра. Мой близнец. Мне было все равно, что последние три десятилетия я считал ее мертвой. Меня не волновало, что все вопросы, хранящиеся в глубинах моего мозга, останутся без ответа. Меня волновало только одно. ― Если ты тронешь мою пару, я разорву тебя на части. А теперь, где она?
― Джулиан, ― проворковала она, ― ты знаешь правила. Она не твоя пара. Пока ты ее не трахнешь. Я, кстати, удивлена. Почему ты до сих пор этого не сделал? Не трахнул ее, я имею в виду? Она достаточно красива для смертной.
― Это не твое дело, ― ответил я сквозь стиснутые зубы. Я сжал телефон так крепко, что услышал, как он треснул. Камилла была в опере. Она была с теми, кто напал на вампиров. Но она спасла меня. Почему? Я мог бы подумать, что это любовь, но в ее голосе, когда она говорила со мной сейчас, не было ничего, кроме леденящей душу ненависти.
― Но ты трахаешь все, что движется. Все вы, мальчики, так делали. Это единственное, что вас объединяет. Должно быть, тебя наградил этим наш неверный отец. ― Ее злость ранила еще сильнее, потому что это была правда. Я никогда раньше не отказывал себе удовольствии. Как и Себастьян, и Бенедикт. Любой из моих братьев.
Камилла же, напротив, вышла замуж девственницей. Она была привязана к мужу, который воспользовался этим в полной мере.
― Мы ничего не могли сделать. Мы пытались. Мы все пытались.
― И вы все потерпели неудачу, ― фыркнула она. ― Но теперь меня ничто не связывает, Джулиан. Ты мог спасти меня, но не сделал этого.
И вот оно. Правда, которую никто в нашей семье не хотел признавать. Мы пытались снова и снова, но так и не смогли ее спасти. Камилла умерла, связанная узами брака с жестоким человеком, который извратил их узы в угоду своим прихотям. Тогда я уснул, не в силах жить в мире без нее. До появления Теи мой близнец был моей второй половиной. Наблюдение за тем, через что ей пришлось пройти, почти уничтожило меня. Я так и не простил себе ее смерти.
Похоже, Камилла тоже не простила.
Но я не мог допустить, чтобы из-за моей ошибки Тея оказалась в опасности.