Читать интересную книгу Необычное задание - Сергей Иванович Бортников

1492 года. Только тогда в массовом количестве появились нужные книги, писания, заветы, иконы и прочая "достойная" — конечно, в кавычках — атрибутика!

— И что из этого посыла следует? — спросил Ярослав.

Мыльников терпеливо продолжал:

— Как мы уже говорили, в Римской империи было две ветви власти: религиозная и светская… Помните орла с двумя головами? Но, согласитесь, если произошел раскол в одной из них, в данном случае религиозной, то это должно было обязательно отразиться и на второй, а также на всей системе в целом. Согласны?

— Не знаю. Надо подумать. Вот только мозги на место встанут и…

— Думайте! — настойчиво порекомендовал Дмитрий Юрьевич, прежде чем продолжить: — Конфликт между "православными" и "католиками" в конечном результате привел к тому, что некогда единая общемировая Империя также разделилась на части, которых, правда, в итоге оказалось не две, а целых три, поскольку мусульмане отказались признавать тех и других, и образовали свою собственную империю, именуемую в официальных источниках "Персидской". А так как ислам вскоре и сам раскололся на две большие ветви — суннитов и шиитов, то и вся мусульманская империя преобразовалась в две — Персидскую и Османскую. По сути, то же самое случилось и в Европе, где появились православная — Византийская и католическая — Римская империи.

И если ранее все христиане признавали одну общую столицу мира — Константинополь, где располагалась резиденция Патриарха — верховного правителя Церкви, то вскоре после раскола католики перенесли свой престол на территорию Рима, где сейчас находится резиденция папы римского, являющегося правителем католической церкви. Как вам известно, термин Ватикан впервые прозвучал лишь в начале нашего века, а независимость этот анклав и вовсе приобрел лишь полтора десятилетия назад… Центром же нашей, православной, империи еще какое-то время оставался Константинополь, но его вначале разрушили католики, а затем захватили османы. Естественно, и русские цари, и католические правители постоянно пытались вернуть себе контроль над столицей мира.

Но не вышло!

А центр православия после раскола переместился в Москву, куда была перенесена резиденция Православного Патриарха. По той же причине, кстати, все русские цари, формально называющие себя "православными", вынуждены были восходить на престол, то есть получать право верховной власти, именно в Москве. Тот же Николай Второй, которого вы упоминали, тоже выезжал на церемонию коронации в Белокаменную.

То есть — суммируем — каждый из осколков мироздания возомнил именно себя правопреемником некогда единой общемировой империи и стал претендовать на общепланетарную власть. В том числе и Москва, объявившая себя Третьим Римом.

Поэтому, когда Наполеон в 1812 году пошел на Россию войной, его главной целью стала не тогдашняя наша столица, а нынешняя, где располагается престол Патриарха.

Да-да… Он мечтал уничтожить православную империю. А, в конечном итоге, и всех людей, считающих себя русскими.

Ибо русский и православный, как известно, одно и то же. Синонимы!

ГЛАВА 13

Наконец-то засвистел-завизжал-задребезжал-завибрировал входной звонок. Мощно, голосисто!

И Ярослав, заручившись устным согласием хозяина квартиры, пошел открывать дверь.

На пороге стояли Альметьев с Пашуто. Довольные. Радостные. Счастливые. Чего вдруг?

— Вот. — Николай ловко сбросил со спины явно опостылевшую ему, но, по всей видимости, очень ценную поклажу и опустил ее на пол прихожей. — Ребята сбросились чем могли. Давайте готовить завтрак!

— Не царское это дело… — Плечов схватил за лямки тяжеленный рюкзак и, как санки по льду, поволок его к ногам хозяина квартиры, благо, хорошо начищенный паркет позволял это сделать без сверхусилий.

Однако Мыльников, видимо, не без оснований опасавшийся за состояние полов (еще поцарапаете!), такой трюк не оценил. Впрочем, и выказывать вслух свое справедливое возмущение не стал. Только сжался, скрючился, скукожился и сцепил плотнее губы.

— Панечка, займись готовкой… Дмитрий Юрьевич тебе в помощь! — не обращая никакого внимания на "психическое состояние" академика, наказал Плечов, непонятно по какому праву узурпировавший командирские полномочия в этой разношерстной компании.

— С удовольствием! — снимая боты, припорошенные, нет, еще не первым снежком, а какой-то падающей с неба в первые октябрьские деньки непонятной массой, быстро темнеющей от перемешивания с уличной грязью, выразила свое согласие единственная среди них представительница слабого, как принято считать, пола.

(Только что это за слабость такая, если именно им приходится и трупы хоронить, и одежду шить, и трудных детей воспитывать, да еще и еду мужикам готовить?)

— Позовете, как только управитесь! — все тем же беспрекословным тоном распорядился Ярослав, уводя в сторону бывшего красного диверсанта (впрочем, в этом деле, как мы знаем, бывших не бывает). — А мы пока поболтаем немного на балконе!

— Есть! — козырнул Альметьев. Теперь уже по правилам, — приложив руку к невесть откуда появившейся новенькой шапке-ушанке, которую он в помещении, конечно же, не замедлил снять. — Разрешите доложить?

— Валяй! — по праву старшего занимая единственный на балконе табурет, в привычной манере даровал "царственное" позволение наш главный герой. Все-таки теперь они со старым товарищем одни, можно и расслабиться!

— Итак… По пунктам, — закрыв ведущую на балкон дверь, заговорил Николай. — Первый: охрану Мыльникова, а, значит, и нашу с тобой, решено усилить. Теперь к нему ни одна сволочь и близко не подступится…

— Прекрасно, — одобрил чрезвычайные меры Плечов.

— Пункт второй: гражданка Власовецкая… Ну, которая Татьяна Самойловна, соседка Пашуто… Она до сих пор не нашлась…

— Прошу прощения за излишний цинизм, но для нашего с тобой дела сей печальный факт не имеет никакого решающего значения, — заявил Ярослав.

— Почему? — процедил через зубы Николай.

— Либо она мертва, либо с ними заодно и теперь ушла в подполье. Третьего не дано, — доходчиво пояснил секретный сотрудник.

— С кем, прости, заодно?

— Не важно… При любом из этих раскладов от нее мы больше ничего не добьемся. По крайней мере, в обозримом будущем, — сказал, как отрезал, Плечов.

— Тебе виднее, — не стал спорить Николай и продолжил отчет: — А еще Израиль Соломонович, ну тот, наш с тобой коллега, из местной…

— Твой! — уточнил Плечов (на всякий случай, чтобы преждевременно не раскрыть свою принадлежность к секретной структуре).

— …Которого мне рекомендовал наш общий знакомый — я имею в виду Копытцева, утверждает, что намедни, пока мы с Паней прятались в арке, ты имел обстоятельную беседу с каким-то мутным типом, — вкрадчиво, словно открывая вселенский секрет, сообщил "новость" бывший сокурсник.

— Значит, все-таки работают ребята… А я этого не заметил! — нашел положительные моменты в таком повороте событий Плечов.

— Ты не ответил на мой вопрос… — несколько повысил голос Альметьев.

"На кого рашпиль точишь, братишка?" — подумал Ярослав, но вслух ничего такого, конечно, говорить не стал. Отговорился:

— А чё тут отвечать? Встретил случайно давнего знакомого, покалякали немного по душам. Ты же сам все видел…

— Адресок дашь?