— Нашла? — удивился я.
— Не совсем. Когда он мне звонил с соболезнованиями и предложением поминок, на заднем плане были такие, знаешь, маленькие полочки, они мне и не давали покоя. Знакомый аксессуар, как показалось. Зацепка — не зацепка. На полочках — шары. Знаешь, что такое? Старинная игра такая, бильярд называется.
— Не слышал.
— Глупая штука, палками надо бить по шарам таким… тяжелым шарам… Как ты не знаешь?! В третьем сезоне «Сражений за трон» Тоцкий и Нельсон, когда наследника престола решают отравить, играют.
— А! Такой стол с зеленой обивкой, — вспомнил я. — Шары, да. Я, кстати, думаю, что Нельсон остался в живых.
— Выстрел в сердце, — с сомнением сказала Анна.
— У меня такая версия: бывает у людей патология, что сердце с правой стороны…
Бабы — дуры! Битых полчаса убеждал Анну, что Нельсон жив и снова появится в следующем сезоне (ну это на поверхности!), а она отрицает, и в сериале нелегитимного императора поддерживает. Логики-ноль! Хотел уже плюнуть, уйти.
— Давай вернемся к Федору и нашему делу, — сказала Анна.
— В новом сезоне увидишь, — предсказал я. — Давай к нашим делам. И что бильярд?
— Я выяснила, есть поклонники этой игры и сейчас. И есть у них клуб. Называется «Пирамида», а на сайте «Пирамиды», смотри, — Анна придвинулась ко мне, протянула руку с телефоном.
Рука ее казалась беззащитной, как юный росток. Сердце мое всколыхнулось от жалости.
— Соревнования, — сказала Анна. — Победителем стал Федор Вайс, и фотка. Это он, тот самый, только моложе, новость потому что архивная. Но я нашла.
— Похож, — я вспомнил видео поминок. — Фамилия знакомая. Слышал, надо вспомнить в связи с чем.
— Аккаунта такого нет. Определенно этот Вайс — ублюдок и чиэс.
— Кто такие чиэсы, я никак не разберу? Павел, видно, с ними контачил.
— Павел с кем только не контачил, — грустно и грубо произнесла Анна. — А чиэсы по сути, как я поняла, враги и предатели. Пацифисты, наркоманы.
— Знак у них странный, дабл-ви на двух прямых.
— Про знак не знаю. Знаю, что когда мы объявили еще первую карательную операцию на северных землях… детьми тогда были, но смутно я помню… Там пацифисты выступили против, этого я понятно не помню, а был у них сайт домопротивный, который назывался «Честность и совесть», там они писали… Или нет? «Честь и свобода» они назывались. Ну, название сокращенное и сохранилось. Вот, чиэс и чиэс.
Тут меня охватили сомнения. Для чиэсов работа Павла — лакомый кусман. Такое разгласить, что начнется! Явно антивоенных настроений прибавится. Противодомных деяний прибавится. А убавится — клауфилизма. Страшное дело!
— Документы, — сказала Анна и отодвинулась от меня будто бы с сожалением. — Вернуть бы документы по «Шоу-стройкомплекту».
— А если… если чиэс и напали на Павла? Госпром не при чем.
— Кто его знает, — Анна посмотрела на меня будто бы с разочарованием.
— Надо выцепить Федора Вайса, — решил я. — Через клуб.
— Три дня в неделю работают. Завтра с семнадцати открываются.
Мгм. В драматургии здесь бы была ремарка — пауза. Молчим. Синие джинсы облегают округлости, впечатанные в мягкий диван. Тонкие пальцы вертят телефон. Оттаявшая пуговка на груди. Невыносимое молчание.
— Я к машине схожу, — сказал я, разлепляя с трудом губы. — И вернусь.
Супермаркет ЖК «Айсберг» находился с торца корпуса. Я вихрем промчался вдоль полок, кидая в корзинку сыры и оливки. Вино белое и красное по паре бутылок, не знаю какое надо. Мясная нарезка — само разумеется. Жвачка на кассе и — машинально! — пачка презервативов.
Анна открыла дверь на звонок, вижу — переоделась.
— Как бы то ни было, — говорю. — Новоселье надо отметить.
— Еще б! Обязательно надо…
Долго ли коротко, а домой я приехал только к шести вечера, где сразу же с порога выперли (как бы, карма), Норма с Борькой отправили меня в школу забрать мелкого с репетиции.
Когда я зашел в актовый зал, на сцене продолжалось действо, в котором Дава был на первом плане. Для полной достоверности в спектакле участвовал крутой персонаж — настоящий костер. На металлической треноге был установлен котелок. Что там котелок? Вместительный казан. В него были наструганы щепки, Ральф плескал на них горючей жидкостью и поджигал с помощью линзы (на самом деле зажигалкой). Впечатляющая сцена. И Ральф в исполнении Давида — убедителен. Финал, где герой делает доклад офицеру о ликвидации предателей в интересах войны, продуман и поставлен выше всяких похвал. Хотя у мелкого оказывается мнение другое, уже в машине он мне сказал придирчиво:
— Ты меня хвалишь, спасибо, а все-таки это не то.
— Что, не то, Дава?
— Пьеса неправильная. Не знаю, как сказать. Не то.
— Мне нравится, — сказал я. — Ты молодец. Все классно получается.
Как я помню, классическая пьеса Харри ле Пена написана по мотивам средневековой повести с аутентичным названием — «Повелитель мух». Очень может быть, что клауфильное произведение довольно далеко отошло от первоисточника. Разгребусь с делами, надо будет изучить и статью навалять на эту тему. Давид расслабился и, глядя в крышу теслы, вполголоса проговаривал реплики из пьесы. А я по понятным причинам чувствовал себя виноватым, поэтому остановил машину у веселого автомата и смикшировал это дело самым дорогим мороженным.
Если бы были сомнения в моем отцовстве, то сейчас они бы рухнули градом — Давид перепачкался пломбиром, как я сегодня соусом.
6
Один дома. Это замечательно. Настроение — изюм, шепчет телевизор, кофеек шипит, извилины шуршат — есть над чем подумать, взметнуть меткие мысли, построить выводы-доводы. Как добывают асфальт? Наверное, бурят континентальный шельф. Это я потом разберусь. А вот перетащить ноутбук из кабинета на журнальный столик в гостиную определенно стоит. Поближе к балконной двери, чтобы курить выходить. Можно бы и на диване тянуть-тянуть сигаретку, только Норма заругает. Я и сам раньше не любил, когда в квартире накурено, но теперь уже не вонь, назовем: ассоциативный аромат. После романистической конуры в Айсберге многое изменилось. Как говорят слабоумные блогеры-корреспонденты, мир изменился навсегда, мир никогда не будет