Читать интересную книгу Гапландия - Максим Касмалинский

у дежурной части. Прикажите, чтоб пропустили.

— Я за вами конвой пришлю.

— Не стоит.

— Возвращайтесь домой и не покидайте квартиру.

— Есть, сэр!

— Если это розыгрыш, то приговор в четыре года за дискредитацию я вам гарантирую!

— Не розыгрыш. До встречи.

Такой финт ушами. Теперь мусора дежурят под дверью. А Давида увезли в больницу. Звоню Борису — не отвечает. Норма тоже. Подошел к двери, посмотрел камеру — стоят вертухаи дырявые!

На трубку аудиосообщение пришло, думал — мои, а там незнакомый номер. Не до тебя, кто бы ни был.

Что ж, буду прорываться. Если резко выскочить, они не смогут. Ага, возразил сам себе, а лифта сколько ждать? Тогда надо их…

Опять смотрю на площадку. Бдят. Один стоит, как шест проглотил, другой расхаживает. Если бы был шокер или газовый баллончик… Ну, допустим, говорит внутренний голос, а потом бежишь, как сорокалетний ишак в больничку, не догонят? А даже и добрался ты до клиники, как Даву там найдешь?

Сидеть не могу, бегаю полоумной трусцой по квартире. Только бы с Давой все было хорошо. Только бы с Давой все стало хорошо! Толь-ка-бы-зда-вай-фсе-бы-ло-ха-рашо…рашо… рашо-рашо…

Есть же порошок успокоительный. Принять, подумать. Тут позвонил Борис.

— Пап!

— Что с ним?!! Что с ним?!!

— Я сам ниче не понял. Приехали в первую клиническую, тут поохали, поахали, дело серьезно, но специалиста такого сегодня нет.

— Сам он что?

— Малыш? Ниче, крепится. Даже шутить пытается. Не в том суть. Сказали ждать до утра, когда этот глазник придет, и вдруг…

— Что?!! Не томи ты!

— Забегали, засуетились, Даву на каталку и увезли. Сказали, лучшие врачи займутся.

— Лучшие? Врачи?

— Я не понял. Ты там не психуй тоже особо. Мы с Нормой здесь останемся, потому что наших номеров не взяли, а сюда сообщат.

— Куда «сюда»?

— В первую клинику. Я ж говорил. Слушай, все! Будут новости — сообщу.

И опять ничего не понятно. И опять. И опять я, как блять или зять-рать-мать — срать…

На экране телефона вижу сообщение. Аудио. Машинально включил.

— Алек, это Ермес, не удивляйся,…хотя ты уже понял, что наши следят… Фвух! Ты, слов нет, истинный мудак, друг мой. Пидор из пидоров, как говорится. Но… дети не должны страдать за… Короче, я дал команду твоего пацана в нашу ведомственную. Направят. И светочи-офтальмологи уже…. Короче, ты понял. Ваша медицина — дрянь изрядная. Парня будут лечить, как человека. Как людей. Не сервитов — людей. Тебе сообщат. Прав родительских у тебя уже нет, считай. Так что… В двадцать один год он сам тебя найдет, если захочет. Ему лет десять? Ну так оно и выйдет, если ты за хорошее поведение…Так оно, Сеть — свидетель, я того не хотел. Наворотил ты дел! Я понимаю, запутался. Потом задумался. И представил Систему как страшного Левиафана, да? Эх, Алек… Левиафан — это вы. А мы так, вторичное. Китовые какашки. Страшная Система, если хочешь знать, собиралась… Ей выгодно, чтоб ты исчез. Так вот. Мы передумали. Система для блага общества, поэтому… делай, как знаешь. Есть у меня еще одна шальная мысль… А вдруг это не Алек?! Не единичный Шэлтер, а люди уже готовы стать людьми? Готовы знать больше, чем суслик. Готовы думать. Если ты — первый проблеск такого пробуждения, я… мы, Система будем очень и очень рады. Работа пастуха не самая лучшая доля. Сторожевая овчарка живет среди овец и мало чем от них отличается, по совести говоря. Что-то я в сторону… э-э, больше мы не увидимся никогда, не услышимся. За семью не волнуйся. Семья такого клауфила не будет нуждаться ни в чем. Если станет погано на каторге, называй себя истинным мудаком — так легче. Прощай, Алек, сожитель Шэлтер.

Вот именно! Сказал я почти вслух. Сожитель, а не сооковник! Главное с Давидом все будет в порядке. Прослушал запись еще раз, обдумал. Еще раз послушал. Долго размышлял. А тут есть над чем подумать, не правда ли? Потом смотрел в Сети про этот умопомрачительный спорт. Достал из шкафа парашют. Попробуем. Если что, я за сигаретами пошел!

Жалко только: завтра я не стал художником. Ищите меня в ленточном лесу у речки, а если разобьюсь.… Так и так посмертная жизнь в Интернете накрылась. Если разобьюсь, так и сообщите: пожертвовал смертью за родину. За человейник Гапландия.