Молчание
Ни слова, о друг мой, ни вздоха…Мы будем с тобой молчаливы…Ведь молча над камнем могильнымСклоняются грустные ивы…
И только, склонившись, читают,Как я, в твоем взоре усталом,Что были дни ясного счастья,Что этого счастья – не стало!
<1861>«Ночь пролетала над миром…»
Ночь пролетала над миром,Сны на людей навевая;С темно-лазуревой ризыСыпались звезды, сверкая.
Старые мощные дубы,Вечнозеленые ели,Грустные ивы листвоюНочи навстречу шумели.
Радостно волны журчали,Образ ее отражая;Рожь наклонялась, сильнееПахла трава луговая.
Крики кузнечиков резвыхИ соловьиные трели,В хоре хвалебном сливаясь,В воздухе тихо звенели,
И улыбалася кроткоНочь, над землей пролетая,С темно-лазуревой ризыСыпались звезды, сверкая.
Июль 1862«Всю-то, всю мою дорожку…»
Всю-то, всю мою дорожкуРанним снегом занесло!Было время золотое,Да как сон оно прошло.Было время – и блисталоСолнце в яркой синеве,И цветов пестрело многоВ зеленеющей траве.Шумом радостным шумелиБесконечные леса…И звенели в темной чащеВольных птичек голоса.И река спокойно в мореВолны чистые несла;И дрожащим в этих волнахЗвездам не было числа!
Но разнес осенний ветерПожелтевшие листы;И под холодом пониклиЗапоздалые цветы…Улетели в край далекий,Под иные небеса,Птички вольные, покинувОбнаженные леса!И в волнах реки шумящихНе лазурный, чистый свод,
Не бесчисленные звезды —Тучи смотрятся с высот…
Было время – молодоеСердце билося в груди;Жизнь и счастье и свободуОбещало впереди!Божий мир казался тесенДля могучих юных сил;Как орел ширококрылый,В беспредельность дух парил!Жажда подвигов высокихВолновала смелый ум;Много в сердце было страсти,В голове – кипучих дум!
Жизнь! зачем же обещанийНе сдержала ты своихИ зачем не пощадилаУпований молодых?Сгибло всё: надежды, силы…Как ненастною поройЗеленеющие всходы
Под дыханьем бури злой!Было время золотое,Да как сон оно прошло!Всю-то, всю мою дорожкуРанним снегом занесло!
<1862>«Что ты поникла, зеленая ивушка?..»
Что ты поникла, зеленая ивушка?Что так уныло шумишь?Или о горе моем ты проведала,Вместе со мною грустишь?
Шепчутся листья твои серебристые,Шепчутся с чистой волной…Не обо мне ли тот шепот таинственныйВы завели меж собой?
Знать, не укрылася дума гнетущая,Черная дума от вас!Вы разгадали, о чем эти жгучиеСлезы лилися из глаз?
В шепоте вашем я слышу участие;Мне вам отрадно внимать…Только природе страданья незримыеДуха дано врачевать!
<1863>Ах, зачем твои глазки порою
Ах, зачем твои глазки пороюНа меня так сурово глядятИ томит мою душу тоскоюТвой холодный, неласковый взгляд,
Твой холодный, неласковый взгляд?
Без улыбки и в гордом молчаньиТы проходишь как тень предо мною,И, в душе затаивши страданье,Я ревниво слежу за тобою,
Ревниво слежу за тобою.
Ты любовью своей озаряла,Как весной, мои грустные дни.Приласкай же меня, как бывало,Лаской прочь мою грусть отгони.
Приласкай же меня, как бывало,Лаской прочь мою грусть отгони.Зачем же твои глазки пороюНа меня так сурово, так сурово глядят.
<1860-е>«Верь, у любви нет выше права…»
Верь, у любви нет выше права,Как все прощать и забывать.Тот мало любит, кто не можетПрощенью в сердце место дать.
Когда болит и ноет рана,Утешить мысль тебя должна,Что рана та рукой любимойТебе была нанесена.
Когда ж терпеть не станет силы,Умри… но молча: от людей —От той, кого любил, чтоб тайнойОсталась скорбь души твоей.
<1860-е гг.>В последний раз
В голове моей мозг хочет треснуть,Кровью сердце мое истекло;Изменяют мне ноги… О Вилли!Умереть, видно, время пришло.Приложи свою руку мне к сердцуИ щекою приникни к моей.И скажи – ты меня не забудешь,Даже там, – даже в царстве теней?
О, к чему утешать меня? Полно!Пусть беснуется горе в груди.Только дай мне наплакаться вволю;На колени меня посади.Дай обнять твою голову, Вилли,Дай облить мне слезами ее;Дай потухшим глазам наглядетьсяНа лицо дорогое твое!
Никогда уж я больше не будуНа коленях сидеть у тебя;Я, несчастная мать, без супруга,Умираю, глубоко любя.Приложи свою руку мне к сердцу,Приложи ее крепче – вот так.Это сердце так бешено рвется,Что мой шелковый лопнет кушак.
Проклинаю тот день, как впервыеОбраз твой в мою душу проник,Рокового с тобою свиданьяПроклинаю я сладостный миг.И ту рощу, тот рай, где, бывало,Не устанем всю ночь мы бродить,И судьбу, что меня допустилаБеспредельно тебя полюбить!
О, прости мне, мой милый; не слушай,Я сказала тебе не в укор,Но ведь я так глубоко страдаю,Ведь на долю мне выпал позор!Вижу – градом внезапные слезыИз очей покатились твоих…Но о чем же ты плачешь, скажи мне?О грехе ль? о страданьях людских?
Опостылел мне мир этот, Вилли!Я всех радостей стала чужда;Чем была – не могу я остаться,И женой мне не быть никогда.О, прижми это сердце больноеК своему еще раз, еще раз…Поцелуй эти впалые щеки,На которых румянец погас!
В голове моей мозг хочет треснуть!Кровью сердце мое истекло…Еще раз – перед вечной разлукойЯ твое поцелую чело,Еще раз – и в последний, мой милый…Подогнулись колени… прощай…На кладбище, где буду лежать я,Не ходи… надо мной не рыдай.
Этот жаворонок, звонкою песньюОглашающий воздух полей,Целый день будет петь не смолкаяНад могилою тихой моей.Эта влажная зелень долиныСкроет бедное сердце мое,Что любило тебя так безмерно,Как тебя не полюбит ничье!
Не забудь, где бы ни был ты, Вилли,Не забудь своей Мэри! ОнаОдного тебя только любилаИ до смерти осталась верна.Не забудь, что засыпаны прахомБудут светлые кудри лежать;И прильнет он к ланитам, которыхУж тебе никогда не лобзать!
1861Нищие («В удушливый зной по дороге…»)
В удушливый зной по дорогеОборванный мальчик идет;Изрезаны камнями ноги,Струится с лица его пот.
В походке, в движеньях, во взореНет резвости детской следа;Сквозит в них тяжелое горе,Как в рубище ветхом нужда.
Он в город ходил наниматьсяК богатым купцам в батраки;Да взять-то такого боятся:Тщедушный батрак не с руки.
Один он… Свезли на кладбищеВчера его старую мать.С сумою под окнами пищуПриходится, видно, сбирать…
«Степью иду я унылою…»
Степью иду я унылою,Нет ни цветочка на ней;Деревца нету зеленого,Где бы мог спеть соловей.Мрачно так вечер насупилсяЗвезд – ни следа в вышине…Сам я не знаю, что вспомниласьВдруг в эту пору ты мне!..Вспомнилась ты, моя милая,С кротким и ясным лицом…Вижу тебя… И, мне кажется,Мгла уж редеет кругом;И будто песнь соловьинаяВ чаще зеленой звучит;Волны цветов колыхаются,В звездах все небо горит…
<1868>Цветок (Из Ратисбонна)
Весело цветики в поле пестреют,Их по ночам освежает роса,Днем их лучи благодатные греют,Ласково смотрят на них небеса.
С бабочкой пестрой, с гудящей пчелою,С ветром им любо вести разговор.Весело цветикам в поле весною,Мил им родимого поля простор!
Вот они видят: в окне, за решеткой,Тихо качается бледный цветок…Солнце не зная, печальный и кроткий,Вырос он в мрачных стенах одинок.
Цветикам жаль его, бедного, стало,Хором они к себе брата зовут:«Солнце тебя никогда не ласкало.Брось эти стены, зачахнешь ты тут!»
«Нет! – отвечал он, – хоть весело в поле,И наряжает вас ярко весна,Но не завидую вашей я долеИ не покину сырого окна.
Пышно цветите! Своей красотоюРадуйте, братья, счастливых людей.Я буду цвесть для того, кто судьбоюСолнца лишен и полей.
Я буду цвесть для того, кто страдает.Узника я утешаю один.Пусть он, взглянув на меня, вспоминаетЗелень родимых долин!»
1871Весна